Столпник и летучие мыши (СИ) - Скво Алина

Фру ойкнула и протянула руку к горизонту. Там, где контрастировали пепельная земля и ультрамариновое небо, коричневела жирная точка.

— Так вот же они, царские ворота. Наверное…

— Далековато, — выдохнула Лили, сдвинула на затылок каску и утёрла со лба пот.

Вдруг столпник остановился, положил руку на вздымающуюся грудь.

— Сёстры, сердце бает, что лихо грядёт.

Лили посмотрела на брата, сощурившись, точно пыталась разглядеть в его глазу соринку.

— Ну-ка, Семён Филиппович, голубчик, спроси у него, у сердца своего, где эта треклятая калитка.

Семён замер, смежил очи, постоял столбом, отмер и уверенно ответил:

— Тут, недалече.

Он принялся кружить, как ищейка. Призрачный вход в Тридевятое царство, Тридесятое государство мог находиться где угодно. Сёстры переглянулись и ринулись обшаривать завалы. Они метались между нагромождениями камней, заглядывали в щели и дыры, с надеждой вбегали через проёмы частично сохранившихся домов. А вдруг царство спрятано в какой-нибудь кладовке или на антресолях? Раздвинешь створки, а там… Всё же противный мужичонка этот господин куратор. Как только его жена терпела? Мог бы конкретно сказать, мол, «царские врата» там-то и там. Небось, язык не отсох бы.

Девушки закричали на мёртвые камни:

— Эг-э-эй! Русичи! Не бойтесь, выходите! Мы пришли изменить вашу судьбу! Скоро она станет прекрасной!

Последовала гробовая тишина. Даже крошечные ящерицы, изредка мелькающие под ногами, умчали прочь и унесли с собой последние признаки жизни.

Вдруг Фру взвизгнула, как будто ей в общественном транспорте отдавили ногу.

— Ай-яй-яй! Что это?!

Коричневая точка отделилась от горизонта, неимоверно увеличилась, и уже была ни на что не похожа. Она быстро приближалась, и спасителям показалось, что навстречу им несётся гигантское перекати-поле. Это выглядело подозрительно, поскольку ветром даже и не пахло. Друзья скучковались и тревожно глядели вдаль, ничего не понимая. Пятно разрослось и приобрело смутные очертания. Оно подскакивало на лету и топорщилось в разные стороны сухим бодыльем*. Камни громко шуршали, точно под колёсами вездехода. И когда живой клуб в отдалении остановился, угрожающе задрав два лохматых отростка, тогда только соратники поняли, что это… гигантский паук.

Ужас сковал. Ноги примёрзли к земле, языки одеревенели, горла точно сдавили удавки. Немигающие глаза смотрели, как насекомое крадётся, медленно переставляя волосатые лапы; как многотонное брюхо, шлёпаясь о грунт, поднимает пыль; как щупальца тянутся к парализованной троице. Чудовище, размерами и формой напоминающее бензовоз, остановилось метрах в ста от своей добычи. Оно уставилось на спасителей шестью чёрными блестящими дисками-глазами, которые, отражая лучи трёх солнц, слепили и жгли, как архимедовы зеркала.

Сёстры приготовились к бою. Фру выставила навстречу врагу сжатый кулак с перстнем. Лили замахнулась на паука аметистовым гребнем. Зверь, почуяв опасность, замер и вжался в землю. Столпник схватил остроугольный камень и нацелился на нижний левый паучий глаз. Он решительно шагнул хищнику навстречу. Но тут из-под его каблука выпрыгнул кусок асфальта. Раздался металлический звук. Быстро разметав ногой строительный мусор, Новгородцев увидел, что стоит на чугунном круге, усеянном выпуклыми буквами русского алфавита.

— Сёстры! Глядите, тут начертаны письмена!.. Так вот же оно — Тридевятое царство, Тридесятое государство!

Парню точно мозги вышибло. Он бухнулся на колени и принялся остервенело скрести ногтями выпуклые строчки.

— Да неужто?! — захлопала ресницами старшая и на секунду оторвала глаза от страшилища.

Оно медленно, ползком подкрадывалось к добыче и, если бы не все признаки паука, можно было бы подумать, что на охоту вышел лев-гигант. Спохватившись, Лили метнула гребень. И тут случилось то, чего никто не ожидал. Противник махнул молниеносной лапой, схватил гребешок и сунул в пасть. Девушки оторопели. Столпник, стоя на четвереньках, лихорадочно тёр ладонями железяку.

— Тут вот ещё какие есть слова: «На восток пойдёшь — коня и меч найдёшь. На запад пойдёшь — себя обретёшь. На юг пойдёшь — счастье найдёшь. На север пойдёшь — пропадёшь».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сейчас все пропадём к ядрене фене! Хватит искать знакомые буквы! — паниковала Лили. Гребень было не вернуть. Противник оказался ловок, как чёрт.

— Сёстры, — гукнул Семён, — скорее сигайте в лаз! Там видно будет! — одним пальцем он выдернул люк. Тот отскочил, как пустая ореховая скорлупа. Из чёрной дыры в нос ударил подвальный дух.

Лили, преодолев отчаяние и не слушая Столпника, зашагала навстречу противнику, крича на ходу:

— Бегите, я смогу его остановить.

Фру бросилась ей наперерез.

— Ну, нет уж! Хватит нам одного раза. Вдруг начальнику захочется поболтать.

При этих словах Лили замедлила шаг. Воспоминания о водяном драконе охладили пыл.

— Ты права, сестрёнка. Действуй!

Фру, глядя в шевелящуюся паучью пасть, трижды пальнула по лохматой туше. Но ни один из лучей не достиг цели. Только шерсть на теле гиганта затрещала, как электрический разряд. Невероятно, но зверь с фантастической ловкостью увернулся от пальбы. С фантастической скоростью он прыгнул вправо, влево, вверх. На спине у животного что-то выстрелило, и в воздухе распластались великолепные прозрачные крылья. Многотонная туша с реактивным рёвом взмыла в чистое небо и там зависла над своей добычей, выжидая удобного момента.

— Быстрее, пока он не опомнился, — заголосила Фру, дёрнув за рукав наставницу, загипнотизированную невиданным зрелищем.

Семён схватил девушек за руки и потащил к шахте. В это время монстр стал стремительно снижаться, не оставив светлым воинам ни секунды на размышления.

***

Абсолютная безжизненная тьма колодца вдруг освежилась усилием трёх вопящих глоток. Шахта оказалась такой глубокой, что за время полёта Столпник успел усердно помолиться.

— Боже правый! Вседержитель! Прости нас, грешных неслухов! Помилуй, Отче! Не дай сгинути ране означенного часу! Твоей благой воле покоряемся и принимаем новый искус*!

Перекреститься, правда, не успел, потому что со всего маху врубился в подземное озеро. Каску сорвало. В ушах раздался взрыв. Кожу точно ошпарило кипятком. Вода ударила, смяла, потащила в свои глубины. Перед глазами поплыли круги и пузыри. Берцы повисли на ногах гирями. Семён увидел, как прямо перед его носом Фру и Лили, вытянув руки вперёд, летят на дно в сопровождении бурлящих струй.

Две торпеды прошили водяной пласт, притормозили, кувыркнулись и, размашисто гребя, как заправские пловчихи, поплыли вверх. Семён последовал за ними. Все трое, выпрыгнув из озера, закачались на поверхности рыболовными поплавками.

Отдышавшись, они увидели, что находятся в причудливом гроте необыкновенной красоты. И в ширь, и в высоту он казался бесконечным. Водоём полностью просматривался: откуда-то снизу валом валил свет. Девушки подумали, что на дне установлены мощные прожекторы. А Новгородцев ничего не подумал — он устал удивляться, поэтому принял данность как божественный подарок для своих притомлённых телес.

Золотые рыбы петляли между водорослями, струились волнистые прозрачные хвосты. Сталактиты, неведомо когда зародившиеся и укоренённые где-то в недосягаемом куполе, тянули ко дну свои хрустальные стволы и, встречаясь там с озёрной фауной, обрастали новой историей, превращаясь в покатые и мягкие, как подушки, зелёные валуны. На одном из них троица уютно расположилась и замерла, по каплям принимая бальзам красоты.

Поверхность озера лучилась, мерцала, шевелясь, как живой бриллиант. Она выстреливала бликами, выбивала искры из колонн, и даже пыталась достать до верхушки грота. Но сияющие пульки терялись где-то в необозримой высоте.

Потрясённые друзья поворачивали головы в разные стороны медленно и немо. Все слова застряли на полдороге от сознания к языку. Говорить не хотелось. Созерцание подземного великолепия ласкало, успокаивало нервы. Было одно только желание, — вот так сидеть на пышном камушке, смотреть на сияющее великолепие, сонно жмуриться и ничего-ничего-ничего больше не делать. Поэтому, когда появился сигнал от господина куратора, этого никто даже не заметил.