Столпник и летучие мыши (СИ) - Скво Алина

Прогульщица на крыльях ликования улетела к своим мечтам. Она говорила с жаром, глаза горели сумасшедшим огнём. Сердце под рубашкой стучало так, что лёгкая ткань на груди дрожала.

В ответ послышался злой смех.

— Зря вы так, — девичий голосок споткнулся и задребезжал. — Бронтозавры — существа кроткие, у них кругом враги. На суше охотятся тираннозавры. А в озере, где раньше жвачные находили спасение от хищников, завёлся водяной дракон. Мирное стадо на грани исчезновения. И я… В общем, я хочу их спасти.

Троица захохотала ещё громче. Даже Столпник не удержался, смущённо прыснул в кулак.

Лили резко оборвала смех, яростно мотнула головой и зашипела сквозь зубы.

— Это что ж-же получается? Ты расставила приоритеты в пользу динозавров, которые вымерли десятки, сотни миллионов лет назад? Так ведь они и так вымрут. Не имеет никакого значения, спасёшь ты их сейчас-с-с или нет… В силу обстоятельств пла-не-тар-но-го масш-ш-ш-шта-ба!

— Да хотя бы и так. Что такое наша жизнь в сравнении с вечностью? Мгновение. И за этот короткий миг я хочу совершить нечто такое, за что смогу себя уважать. Высокопарно? Пусть! Я не хочу возвращаться в тот мир, где для меня больше нет белых пятен. Мне не интересна жанровая эквилибристика прозябания, которое почему-то называют жизнью. Это просто испанский стыд! Карьера, профит, вшивая возня — вот что стало истиной существования. «Потребление, потребление и ещё раз потребление» — национальная идея всех народов. Лозунг каждого уважающего себя деляги: «Заклюй ближнего, обгадь нижнего». Разве нет? Лили, признай, что люди — те же животные. Все делятся на хищников и травоядных. В человеческом мире, пожалуй, пострашней, чем в диком лесу.

Слов для возражения не нашлось. Истина обнажилась и выставила наружу всё своё уродство. Старшая хмурилась и не глядела на Мими. А та, почуяв, что взяла верх над здравым рассудком, всплеснула руками и, уже не боясь быть непонятой, с жаром продолжила свой «манифест».

— Кто бы только знал, насколько отвратительны эти дешёвые сувенирные отношения: любовные, дружеские, общественные — всё равно! Что такое любовь в двадцать первом веке? Одноразовая ли, долгоиграющая… она временная. А я хочу любить, пока не перестанет биться сердце. Любить этот дивный лес, этот мокрый воздух, таинственный мезозой и его народ.

— Тебе просто захотелось новизны. Так прямо и скажи, мол, хочу развлечься, а то стало скуч-ч-чновато.

— Ну, это лишь отчасти. Главное, — сделать что-то значительное. А что, если Столпник не сможет победить дракона? Тогда как? Никакого нового мира не случится.

Дума, неотступно преследующая Семёна, как опасный шершень, ужалила. Яд разлился по телу. Мими сказала правду. Но как только страшные догадки обрели форму слов, молодец перестал в себе сомневаться. Действие всегда вызывало в нём противодействие. Раны и обиды лишь укрепляли. Вдруг ему стало жаль сестру — это хрупкое, неразумное создание. Он увидел, что она страдает, и сердце сжалось.

— Ну, что ж. В таком случае вся ответственность будет на совести Столпника, — ответила Лили без тени смущения. — Ты твердила, что наша задача его вооружить, а там… Уж будь что будет. Главное — исполнить долг. И тогда мы получим свою награду. Я имею ввиду тех, кто выживет. Как бы там ни было, Демиург зачтёт на…

— Я-то думала, ты умнее. Представь, что мы вернулись обратно. То есть, в ныне действующее летоисчисление. Наши такие красивые, такие новенькие, без единого порочного пятна аватары погрузятся всё в то же дерьмо. Не хо-чу!

— Чего же ты хочешь?

— Жить! По-настоящему, на живом нерве. В конце концов, я могу совершить подвиг. У меня появился шанс здесь и сейчас стать спасителем… то есть, спасительницей. Ну, почему?.. Почему он может, а я нет?

Мими сердито выставила палец в сторону Столпника. От её деланного хладнокровия не осталось и следа. Она то подлетала к миссионерам, то отскакивала от них, как мяч, махая руками и головой.

Никто уже не смеялся, но и не знал, что сказать. Пауза затянулась. Лили злобно хмурилась и кривила губы. Фру с интересом, точно впервые, глядела на потенциальную героиню. Вдруг Семён решительно подошёл к девушке и похлопал её по плечу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— В Слове сказано, что Всевышний чинит заботу о всякой твари. Стало быть, ты Его волю исполнишь, коли не дашь животинкам запропасть. Бог тебе в помощь! И нам Отец всподмогнёт, знамо дело.

Фру тоже подошла, взяла подругу за руку.

— Прости, Мими.

— За что?

— За фингал.

— Да ладно тебе, сестрёнка. Проехали, — Мими полезла в штаны, вынула клок мятой бумажки и сунула младшей в нагрудный карман. — Вот. Держи. По этой квитанции в любом почтовом отделении получишь моих пажей. Дарю! Ушаны не только умелые воины, но и верные друзья.

Смутьяншу как будто подменили. Фонтанируя радостью, она принялась расписывать достоинства своих новоявленных друзей и не остановилась бы, если бы Лили не захлопала деловито в ладоши.

— Всё, хватит! Тишина! Пора собираться, а мы ещё не разработали новый план действий. Теперь нас осталось трое, и всё усложнилось. А проще говоря, покатилось к чертям.

Тут Мими с торжественно-лукавым видом, какой бывает у факиров, когда они достают из рукава голубей, изложила следующее:

— А теперь, дорогие друзья, самое важное. Я договорилась с Дианой, что она наикратчайшим путём проведёт вас к тому самому порталу. Он известен всем бронтозаврам от мала до велика. Это такая дыра в подводном рифе, которая, как насос, заглатывает всё подряд.

Оглоушенные друзья переглянулись. Дело принимало счастливый оборот.

— Так с этого и надо было начинать! Уф-ф-ф… Даже от сердца отлегло. Вижу, сестрёнка, ты времени зря не теряла. Хвалю! — Лили от избытка чувств так рубанула сестрёнку по плечу, что та едва устояла на ногах. — Думаю, стоит выписать тебе увольнительную в мезозой. Ха-ха-ха!.. Вот только… что там с драконом?

— По рассказу Дианы, он весьма опасен, хотя в сравнении с бронтозаврами, — просто мелочь ползучая. Огнедышащей пасти не имеет. Нет у него ни крыльев, ни лап, ни намёка на ласты. Зато хавало такое, что новорожденного бронтозаврика может проглотить сходу. Представь себе бульдозер со стометровым хвостом — и будешь иметь понятие о водяном драконе. Способен удушить любого динозавра. В общем, жесть.

— Так, значит, мы в Северной Америке. Сто сорок пять миллионов лет до нашей эры. Тому все признаки. Эх! Всю жизнь мечтала побывать в самой демократической стране. Вот уж свезло, так свезло. Ха-ха-ха!

***

Столпник наблюдал за тем, как у подножья гор передвигаются серые валуны. Те самые, которые вчера он заприметил на склонах. Теперь он знал, что это на самом деле звери, жившие так давно, что и помыслить про то боязно. Всё, что с ним происходило, было непонятным. Невидимый крот перерыл мозги. Молодец вспомнил своё мирное существование на столпе, и ему захотелось в ту уютную ложбинку, где упокоенно лежал и смотрел голодные сны; в которой после дождя отмачивал запаршивевшие чресла. Оттуда он смотрел благодарными монашескими глазами в небо, зная, что Отец ему благоволит.

Но в последние дни Семёну казалось, что Всемилостивый потерял его из виду. Тревога прикипела — не отдерёшь. Хотелось обратно, в разумихинские окрестности, где всё такое родное и понятное. Но незнакомый голос поднялся со дна души и залихватски провозгласил: «Была не была! Что будет, то будет; а будет то, что Бог даст».

— Чего стал? Любоваться природой некогда. В любую минуту могут нагрянуть «хозяева жизни».

Мими подтолкнула зазевавшегося Новгородцева. В ней с трудом можно было узнать прежнюю шалопайку. Это был следопыт от макушки до подошв — комок нервов, вкрадчивые шаги, всевидящие глаза и всеслышащие уши.

— Гляди-ка, там, под горою… Это кто такие будут?

— Тираннозавры. Хищники с зубами акул. Охотятся стаями, — объяснила Мими.

— Длина тела всего три метра. В поздней юре они ещё совсем малы. По сравнению с двадцатиметровыми бронтозаврами просто крошки. Зато неимоверно быстры и агрессивны. Настоящие убийцы, — изложила Лили в порядке ликбеза.