Притворись бабочкой - Тория Дрим

Я все еще не верю своим ушам.

– Клянусь королевой! – восклицает он, выставляя ладони вперед. – Дороги перекрыты.

– Но это же совсем ненадолго, да?

Лэйн непонимающе пожимает плечами. Почему я вечно попадаю в неприятности?

– Ты серьезно хочешь сказать, что уехать отсюда мне помешает королева Великобритании? – Я уже хочу стукнуть себя рукой по лбу, но сдерживаюсь, чтобы не вызвать лишних вопросов у Лэйна.

– Да, ты еще тот победитель по жизни.

– Спасибо за поддержку… – расстроенно вздыхаю я, присаживаясь на землю.

– Зато теперь у тебя есть время рассказать свой секрет, Джитта. – Он приседает напротив меня и затаивает дыхание.

Я же буквально взрываюсь. Просила же его не произносить мое полное имя!

– Для тебя я Джит или Джи!

– Ну вот и первый вопрос. Почему ты стесняешься своего полного имени?

Лэйн кашляет. Он тянется за рюкзаком, а я не отвечаю, немного обидевшись. Мне неприятно.

– Угощайся. – Кеннет протягивает руку и предлагает мне мармелад со вкусом дыни.

– А с апельсином нет?

– Ты одержима цитрусовыми? – Он странно косится на меня, но я улавливаю в его взгляде что-то доброе, душевное.

– Я люблю их. И ненавижу имя Джитта.

– Почему? – Он по-прежнему желает знать ответ. И что-то внутри подсказывает, что ему можно рассказать.

– Хорошо, я скажу. Только ответь мне на вопрос: почему ты попросил секрет, а не что-нибудь другое?

Мы молчим. В этой тишине можно уловить лишь наше дыхание, я слышу его тяжелый вздох.

– Я привык следовать одному правилу: «Лучше показать своих внутренних демонов сразу, чем потом видеть, как окружающие разочаровываются в тебе». Так легче жить.

Лэйн делится со мной откровением. И, честно говоря, это поражает меня до глубины души. Я мыслю абсолютно в противоположном направлении: скрываю свои недостатки, и из-за этого комплексы лишь накапливаются. Иногда не получается держать их в себе, из-за чего потом они выливаются в слезы и разочарование. Как тонко Кеннет подметил. Его слова заставляют задуматься.

Я делаю глубокий вдох. И начинаю свой рассказ.

– Тогда слушай…

Глава 17

Сыграем?

– Стоп, – говорю я и достаю из кармана вибрирующий телефон.

Лэйн опускает голову вниз и начинает руками перебирать траву.

От яркого света экрана я начинаю жмуриться. Пытаюсь разглядеть адресанта. Это Брук. Я с нетерпением открываю входящий файл, нажимаю на фотографию и жду, пока та загрузится. Не замечаю, как пальцы правой руки начинают отбивать ритм в предвкушении. Скорее всего, Брук выбрала себе платье на выпускной и решила его показать.

Кеннет покорно ждет. Я ценю его спокойствие. Он позволяет мне отвлечься на мобильник, несмотря на то, что это прерывает наш откровенный разговор.

– Это важно, – шепчу я, тыкая пальцем в экран, чтобы ускорить процесс загрузки, но это не помогает.

Фотография открывается, и я замираю. На фото – улыбающаяся Брук и индюк Питер рядом. Он тесно прижимает ее к себе, одной рукой обхватывая талию, и самодовольно ухмыляется, а Брук так и светится от счастья. Ее глаза пылают от радости за саму себя.

На миг я теряю самообладание.

«Мы помирились. Извини за беспокойство. Люблю» – читаю в сообщении.

Что ж, голубки ненадолго воссоединились, но ничего не выйдет. Как только я вернусь, Грин узнает, что такое боль, не только в моральном плане: возможно, я привяжу его к дереву и оставлю жариться на солнце; может, украду его вещи и изваляю их в муке, а потом полью соком лука. Мозг кипит от идей. Что-то из этого я точно воплощу в реальность!

Я отрываюсь от мобильника и откидываю его в сторону. Кеннет заскучал. Наблюдаю за его движениями: он осторожно водит рукой по траве, некоторые травинки отрывает и отбрасывает в сторону. Я делаю точно так же, когда думаю о чем-то на природе. Мне обязательно надо сорвать какую-то веточку или цветочек. Ответственно могу заявить, что это действительно успокаивает. Обрывая лепесточки, я ощущаю странное упоение.

– Я больше не злюсь на королеву, – выдаю я, и Кеннет поднимает голову в ответ на мои слова.

Его лицо застывает в улыбке. Это кажется милым. Я впервые открываю его с новой стороны: загадочность на мгновение испаряется и остается искренняя, ничем не испорченная душа – уголки его губ приподнимаются, брови изгибаются в удивлении.

– Должно быть, сообщение всерьез заставило тебя разозлиться, – подчеркивает Лэйн. И он абсолютно прав.

– Я остаюсь. Обойдемся без побегов, – говорю совершенно точно, без всяких сомнений. И главное – с истинным желанием остаться в лагере еще надолго.

– Уверена? Я уже проделал дыру в заборе для тебя.

Я воспринимаю слова Кеннета буквально и ошарашенно гляжу на него, чувствуя, как щеки начинают пылать. Мне стыдно, что я втянула его в это и что он уже так много сделал. Между прочим, дырку в заборе с датчиками проделать не так просто, так что я в некотором роде горжусь Кеннетом.

– Прости, я часто меняю свое мнение, поэтому будь осторожен в следующий раз, – предупреждаю я на всякий случай, ибо в такие ситуации влезаю довольно часто.

– Я пошутил, – серьезно отвечает Лэйн. – По-твоему, я дебил? Мы могли бы выйти через ворота, как все нормальные люди.

Во мне что-то рушится. А этот парень знает, как обломать. Он мастерски создает ситуации, в которых сразу чувствуешь себя проигравшим.

– Не смешно. – Я хочу отрезвить его своим наигранным безразличием, но выходит не очень. Кеннет ухмыляется и треплет свои кудри. Он хватается за них и начинает сам смеяться. Действительно, сам себя не похвалишь – никто не похвалит, такой логики придерживается и он со своими шутками.

– Раз уж ты остаешься, – почти без эмоций произносит Лэйн, – скажу сразу: завтра ты должна прийти вовремя.

– Куда прийти?

– Мы пропускаем почти все события, но здесь нужно будет присутствовать. Все идут на пляж днем. – Слова Кеннета эхом отдаются у меня в голове. Я стараюсь не подавать виду, но вообще я разочарована. Моему расстройству нет предела.

– Ладно.

– Поднимемся на холм? – предлагает Кеннет, а я мигом оживляюсь, забывая о завтрашнем испытании.

– Да! – радостно восклицаю я. В последний раз, когда я там была, то вспоминала о Дарене, и даже сейчас у меня бегут мурашки по коже. Тот день закрепился в моей памяти надолго. Тогда я открыла большую часть своей души самой себе. Я признала то, что всегда боялась просто произнести вслух.

Мы движемся в сторону холма. На улице