Притворись бабочкой - Тория Дрим

Сандру и ударил Филиппа.

Маккой прищуривается и застывает в ожидании моего ответа. Кто же он, Лэйн Кеннет? Странник в капюшоне, любитель «Звездных войн», обладатель ясного взгляда. Не могу выбрать что-то одно. Лэйн – сочетание множества интересных статусов, и я пока не определилась с его главным титулом.

– Мой куратор – Лэйн.

– Я вчера тоже был на встрече с куратором. Нам попалась девчонка из Оксфорда. Невероятно требовательная. Уже через тридцать минут провела нам лекцию по философии.

Ага. А мой куратор сказал не трогать его и не врываться в его личное пространство.

– И как прошла лекция? – Это необходимо знать. Если Маккою понравилось, то девчонка явно не промах. А если нет, то ее рассуждения, возможно, расстроили Эванса.

– Неплохо. – Он качает головой, словно мысленно ставя ей оценку. – Единственное, что меня до сих пор мучит, так это вопрос, почему она так яро доказывала мне, будто сила мысли слишком слаба по сравнению с происходящим в мире, чтобы что-то в нем изменить.

Я смеюсь. Мне нравится, что Эванс сейчас расскажет мне что-то новенькое. Сила мысли – одна из моих любимых тем. Кто верит в эту концепцию, знает: мир, в котором мы живем, берет свое начало в сознании. И я, по правде говоря, верю.

– Мир есть иллюзия? – задаю я вопрос, который наиболее популярен среди философов, рассуждающих на эту тему.

– Джит! – Эванс обнажает свои белые зубы и, хватаясь за живот, начинает смеяться. – Ты правда хочешь сейчас об этом говорить?

– Я так поняла, ты восстановился после вчерашнего, но не настолько хорошо, чтобы рассуждать о вечности, да?

Маккой кивает и машинально трогает лоб, после чего из его рта вылетает приглушенный стон – он случайно нажимает на рану и морщится от неприятных ощущений. Я вижу, что Эванс пока слаб: хоть и бодрится, но на самом деле чувствует себя все еще не очень хорошо. У него бледная кожа, и стоит он так, как будто сейчас свалится – опершись о дверь.

– Я хотела сказать тебе кое-что, – начинаю я, стараясь не подавать грустного вида. – Сегодня вечером я возвращаюсь домой.

Маккой выпучивает глаза и слегка пошатывается.

– Чего?

– Постараюсь исчезнуть из лагеря. Лэйн мне поможет.

– Твой куратор? – Эванс снова тяжело выдыхает. – Они, кажется, должны следить за нами, а не помогать устраивать побеги.

Маккой прав, но в моем случае все сложнее. Я не могу оставить Брук с Питером. Мое присутствие, надеюсь, отрезвит Грина. Тем более мне необходимо серьезно с ним поговорить.

– Мне нужно домой, Маккой. Хочу поддержать Брук.

Интересно, знает ли он Брук? Я не помню, рассказывала ли ему о ней.

– Сестру? – спрашивает он.

Я киваю. Прощаться с Эвансом почему-то труднее, чем я предполагала.

– Ты уверена, что это хорошая мысль – вот так сбегать?

Я пожимаю плечами.

– Я не хочу сбегать, доставляя кому-то проблем. Надеюсь, Лэйн просто договорится с администрацией, и за мной пришлют машину. Или я сама доберусь до Марилебона на автобусе.

– Джит, звучит так себе!

– Буду соблюдать все меры предосторожности, командир! – Я выпрямляю спину и отдаю честь, словно солдат. – Ответственность за содеянное беру на себя!

Эванс снова улыбается, на этот раз как-то печально.

– Не хочу, чтобы мы перестали общаться. Будем созваниваться? – спрашивает он, и я улыбаюсь.

Я хотела предложить ему то же самое.

– Да. У тебя есть мой номер. Не потеряемся.

Эванс расправляет руки в стороны и ждет, когда я обниму его, что через пару секунд и происходит. Непривычно. Очень непривычно. Вначале мне неловко; переживаю о том, что ему может не понравиться аромат апельсинов, исходящий от меня, или он расценит наши объятия неправильно. Но вскоре я откидываю эти мысли в сторону, и мне даже становится очень уютно.

– Еще увидимся, Джит.

– Никак иначе. Нам еще нужно поговорить с тобой о силе мысли!

Лэйн мстит мне? Мы же договорились встретиться в четыре часа. Ну и где он? Кажется, прошло уже пятнадцать минут с тех пор, как я пришла. Если Кеннет обманул меня, то пощады не будет! Я устрою ему настоящую встряску. Ожидание заставляет меня изрядно понервничать, и я чувствую, что меня не отпускает из этого лагеря какая-то сила. Вроде бы я нашла хороших друзей: Ванессу и Маккоя. При этом с Эвансом удалось поговорить по душам перед моим отъездом, а с Аддерли нет. Я не обнаружила ее в доме после завтрака, пришлось оставить записку. Написала ей слова благодарности и постаралась передать искренние эмоции по поводу нашей встречи. Несмотря на плохое первое впечатление, дальше она открылась мне с новой стороны: Ванесса чудесна в своей неоднозначности. Холод снаружи, огонь внутри – это всё про нее. Ледышка, которая тает от тепла, исходящего от горячего сердца. Возможно, ей не хватает любви и доброты. А еще может быть, она просто устала от безразличия мира, в котором живет. Тем не менее, что бы там ни было, я уже привыкла к Аддерли и расставаться с ней грустно.

– Хей, – раздается позади меня.

Я оборачиваюсь на голос Кеннета. По телу бегут мурашки. Снова… Черт! Чувствую острую необходимость осмотреть себя, дабы убедиться, что выгляжу нормально и ничего не портит мой внешний вид.

– Ну что, Лэйн, ты договорился? Я уеду сегодня? – В моем голосе звучит надежда.

Лэйн стоит, скрестив на груди руки, хотя при этом его лицо не выражает никакого холода, как ни странно. Я много читала о закрытых позах людей, да и сама, ощущая себя некомфортно в разных компаниях, скрещиваю руки на груди. А если сижу где-то, то кладу одну ногу на другую – получается крест, который защищает. Так неосознанно мы защищаемся от опасности. Эти позы – щит, помогающий чувствовать себя в безопасности.

– Я договорился, но у королевы на сегодняшний день другие планы.

Я хмурю брови и подхожу к Кеннету ближе. Что он несет? Сейчас совсем не до шуток.

– В чем проблема? – спрашиваю я с полным недоумением в глазах.

Кеннет отстраненно смотрит в сторону, тщательно стараясь не пересекаться со мной взглядом.

– У королевы другие планы, – тихо повторяет он.

– Какие, черт возьми, планы у королевы? И при чем тут она? – Я повышаю тон и даже не замечаю, как перехожу на крик.

Кеннет, явно не ожидавший такого поведения, переводит взгляд на меня. Он смеется – громко, заливисто.

– Ее кортеж перекрыл все пути. Машины не могут проехать, так как дороги закрыты. Улицы патрулирует полиция на всех участках шоссе, вплоть до Лондона.

Я теряю дар речи. У меня отваливается челюсть.

– Ты серьезно? –