Революция отменяется. Третий путь развития - Евгений Скобликов

Парагвай, не прибегая к иностранной помощи, имел твердую национальную валюту и располагал достаточным богатством, чтобы делать крупные капиталовложения. Государство монополизировало внешнюю торговлю, и положительное сальдо торгового баланса наглядно демонстрировало несостоятельность доктрины либерастов, которые и тогда пытались доказывать преимущества мирового капиталистического рынка. Империализм, как губка впитывавший богатства других латиноамериканских стран, здесь был лишен такой возможности. У страны не было ни одного сентаво иностранного долга, однако она была в состоянии посылать в Европу учиться и совершенствовать свои знания парагвайских студентов.

Но самое интересное то, что все эти преобразования проводились в интересах всего народа. Пенсия была государственная. Было введено всеобщее пятилетнее образование, церковь отделена от государства (и это в середине XIX века!). Безработицы не было. Преступности не было. Уровень жизни был одним из самых высоких в мире. Учитель считался самым уважаемым человеком – именно учителя несли «разумное, доброе, вечное», и их слово считалось законом (а не адвокатов!). Страна была единственным государством в Латинской Америке, не знавшим нищенства, голода, воровства, поскольку там не было крупных частных состояний; и это был оазис спокойной жизни посреди континента, сотрясаемого бесконечными войнами.

Побывавший здесь североамериканский агент Гопкинс в 1845 году информировал свое правительство о том, что в Парагвае «нет ни одного ребенка, не умеющего читать и писать»... При этом доходы чиновников строго контролировались. Так, все чиновники (все!) обязаны были давать отчеты о расходах и доходах. В случае если чиновник забывал указать в публичном отчете стоимость выпитой чашки кофе, а управляющий бара (частной собственности не было) указывал на это, чиновник садился в тюрьму на месяц. И все чиновники обязаны были 2 недели в году отработать на самых грязных профессиях, дабы не забывать о жизни. Даже президент не делал для себя исключений и работал конюхом в конюшне междугороднего транспорта две недели каждый год.

Но по мере того, как Парагвай шел вперед по избранному им пути, правители Англии испытывали все большее беспокойство, потому что парагвайский опыт мог стать опасным примером для соседей. Надо было ликвидировать опасное соседство со страной, которая умудрялась сама себя обеспечивать и не желала преклонять колени перед британскими торговцами. Война была неминуема, и 1 мая 1865 года Аргентина, Бразилия и Уругвай, бывшие под протекторатом Англии, заключили союз в войне против Парагвая.

Разумеется, перед началом войны была проведена соответствующая информподготовка. Вся «свободная» мировая печать, которая до этого упорно не замечала успехи и достижения Парагвая, вдруг стала преподносить мировой общественности деятельность президента страны Франсиско Солано Лопеса как «ненавистного тирана», которого надо было свергнуть. Как и Каддафи, печать Буэнос-Айреса называла парагвайского президента «Аттилой Америки». «Нужно раздавить его, как гадину!» – призывали газеты в редакционных статьях. Но вот народ, руководимый этим «тираном», почему-то оказал агрессорам ожесточенное сопротивление. И потому война продолжалась долгие 5 лет, прежде чем эта маленькая страна была побеждена. Но могли ли победить необученные военному искусству крестьяне и рабочие, женщины и дети регулярную и хорошо снабжаемую армию агрессора? Нет, конечно.

И каков же итог войны? Ряд источников оценивают численность населения Парагвая на начало войны в 1 400 000 человек. В 1870 году в живых осталось 200 тыс. парагвайцев, из которых взрослых мужчин менее 20 тыс. (старше 15 лет). Таким был «триумф цивилизации». Ну и что, что уничтожили более миллиона парагвайцев (80 %)! Ну и что, что население теперь безграмотно! Ну и что, что страна отброшена на сто лет в развитии! Зато у Парагвая есть свобода торговли и демократическая конституция! А люди? Что люди? Демократия важнее, чем какие-то люди![97]

Вам ничего не напоминает случившееся в Южной Америке полтора века назад? Думаю, и гадать не надо – разрушение СССР как повторение пройденного. И тут и там – страх международной олигархии, которая отлично осознает свою слабость перед лицом преимуществ нового строя и потому готова на самые изощренные и подлые методы ликвидации обществ социальной справедливости.

2.4. Построение социализма в СССР и его достижения

Заблуждение классиков марксизма – Реализация преимуществ социализма в 20-е годы XX в. и первые пятилетки – Свидетельства солдат вермахта о достижениях советской власти – Послевоенные годы – «Застой» – Уникальная система денежного обращения и финансирования развития – Достижения советской культуры.

События в России в начале XX века показали, что классики марксизма глубоко заблуждались по поводу того, что для слома капитализма обязательно необходимо такое развитие его производительных сил, которое должно соответствовать коммунизму. Впрочем, как было доказано выше, и сам коммунизм является не высшей, а низшей стадией развития общества. Поэтому, как в России, скорее недоразвитие производительных сил и усиление гнета работного люда при капитализме может вызвать его смену. И наоборот, по мере развития капитализма, становящегося монополистическим и глобальным, сопротивление ему ослабевает. Царизм в конце XIX и начале XX века сам создавал революционную ситуацию своей ориентацией на Запад, неспособностью законодательно и другими мерами ограничивать нещадную эксплуатацию крестьян и рабочих, да еще и ввязавшись в совершенно не отвечавшую интересам России войну.

Что же принесла большевистская власть народам страны? Мы не будем особо углубляться в подробное описание результатов и достижений СССР, не это цель настоящего исследования. Просто посмотрим, как начала развиваться страна после национализации крупной частной собственности. А социалистические отношения, ставшие базисными после окончания гражданской войны, уже на начальном этапе показали более высокую эффективность, чем капиталистические. И такую, что благодаря социалистической системе хозяйствования СССР смог одержать сокрушительную победу над Германией. Так что когда записные идеологи с пеной у рта доказывают, что до революции промышленность России развивалась стремительными темпами, народ «благоденствовал» (как – показано в первой части книги), и если бы не эти злокозненные большевики, то сейчас бы… то это надо воспринимать как чистую демагогию.

Сухие цифры статистики[98] нам говорят, что если оценивать экономический рост России и СССР по динамике национального дохода и принять 1913 год за 100 %, то за годы Первой мировой войны он понизился и составил 75 %, но уже за 10 лет советской власти (к 1928 году) он вырос в 1,6 раза, а по отношению к довоенному 1913 году – на 19 %. И это при том, что после Гражданской войны была почти полностью разрушена промышленность, сохранялось значительное присутствие того же иностранного капитала (концессии). А ведь тогда еще не было ни коллективизации, ни индустриализации… Затем за первую пятилетку, которая была выполнена за 4 года, объем национального дохода вырос почти в 2 раза, за вторую и третью – в 3 раза. В общем, Россия упала в руки большевиков, а они бережно стали растить и укреплять ее могущество (вот и Крым неожиданно отвалился от Украины, но станет ли он так же развиваться при власти российской олигархии?). Затем война, потеря значительных территорий и отвлечение трудоспособного населения для участия в военных действиях, но все равно национальный доход за 5 военных лет снизился всего на 17 %, а не на 25 %, как в Первую мировую войну.

Это экономические довоенные показатели. Но куда более стремительным был рост образования, культуры и духовности. Об этом мы хорошо знаем из печатных источников и фильмов, но особую ценность представляют свидетельства этих достижений, которые отражены в документах наших врагов. Перед войной и на начальном этапе войны немецкая пропаганда рисовала положение граждан СССР так же, как их в основном изображают и современные российские СМИ – репрессии, голод, лагеря, зоны, работали и воевали из-за страха перед НКВД и комиссарами, были необразованны, ленивы, тупы, подлы, занимались в основном доносами и т. п. Но по мере того, как немецкие солдаты и население в самой Германии, куда были угнаны сотни тысяч наших граждан, ближе знакомились с советскими людьми, их мнение менялось на противоположное.

Вступив на территорию Советского Союза, солдаты вермахта увидели большую массу вооружения, его высокое техническое качество, огромные сооружения, гигантские промышленные предприятия американского типа, электростанции и т. д. И они стали задавать себе вопрос, как же все это сумел осуществить большевизм? И тут уж по прибытии первых эшелонов с остарбайтерами руководитель одного органа здравоохранения после осмотра заявил: «Меня фактически изумил хороший внешний вид работниц с Востока. Наибольшее удивление вызвали зубы работниц, я еще не обнаружил ни одного случая, чтобы у русской женщины были плохие зубы». Еще более всего их поражало то, что вместо большевистской безбожности они встретились с тем, что «у этих остарбайтеров, особенно у женщин, часто проявляется глубокая, врожденная религиозность… вообще о безбожии в Советской России не может быть и речи».