Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден

запретный час. Не выходи из дома после заката, друг мой. Здесь все еще убивают тех, кто осмеливается выйти на улицу после наступления темноты.

Рений кивнул:

– Буду осторожен.

Он развернул своего мерина, и Гай тронул Рения за здоровую руку.

– Ты же не уходишь? Я думал…

– Я должен убедиться, что мой дом уцелел. И немного побыть одному, подумать о том о сем. Теперь я, пожалуй, не готов провести остаток жизни с другими стариками. Вернусь завтра на рассвете, тогда и… В общем, до завтра.

Он улыбнулся и развернул коня.

Пока Рений спускался по улице, Гай, глядя ему вслед, снова обратил внимание на его отросшие темные волосы и крепкое тело. Он повернулся и посмотрел на Каберу, который только пожал плечами.

– Привратник! – крикнул Тубрук. – Мы здесь.

После жары римских улиц прохлада каменных коридоров принесла им приятное облегчение. Лошадей и мешки у пятерых гостей забрали, а пожилой раб отвел их в первое строение.

Они остановились у двери из позолоченного дерева, и раб, открыв ее, жестом предложил им войти.

– Ты найдешь здесь все необходимое, господин. Консул Марий предлагает тебе освежиться и переодеться. Он примет тебя после захода солнца, через три часа за ужином. Проводить твоих спутников в помещение для слуг?

– Нет. Они остаются со мной.

– Как пожелаешь, господин. Девушку отвести в комнаты для рабов?

Гай медленно кивнул:

– Позаботьтесь о ней. Она друг моего дома.

– Конечно, господин, – ответил раб, поманив за собой Александрию.

Девушка взглянула на Гая, но выражение в ее темных глазах осталось для него тайной.

Не сказав больше ни слова, тихий человечек ушел, бесшумно ступая сандалиями по каменному полу. Гости переглянулись, словно ища поддержки друг у друга.

– По-моему, я ей нравлюсь, – задумчиво сказал Марк и, поймав удивленный взгляд Гая, пожал плечами. – А ноги у нее красивые. – С этими словами он, посмеиваясь, вошел в комнату, оставив друга в полном недоумении.

Кабера, войдя за ним следом, негромко присвистнул. Высота потолка составляла не менее сорока футов. Стены были выкрашены в темно-красный и оранжевый цвета, уже несколько раз попадавшиеся им на глаза с тех пор, как они вошли в город. Их внимание привлек пол, на котором мозаикой были выложены концентрические круги, сходившиеся к мраморному фонтану в центре. Каждый круг содержал изображения следующих друг за другом фигур. Во внешних кругах были изображены люди, идущие с покупками с рынка, на других, внутренних, можно было увидеть рабов и магистратов, сенаторов, лекарей и легионеров. Один круг отводился царям, изображенным обнаженными, если не считать корон. В центральном круге, опоясывающем фонтан, помещались картины с застывшими в торжественных позах богами. Они равнодушно взирали на людей, которые пребывали в вечной суетливой круговерти, но не могли перескочить в другой круг.

Гай прошел через круги к фонтану и, наполнив стоящую на мраморном краю чашу, сделал несколько глотков. По правде говоря, он очень устал, и, хотя красота комнаты произвела на него сильное впечатление, более важной деталью всего этого великолепия стало для него отсутствие еды и лож. Следуя за ним, и остальные прошли под аркой в соседнюю комнату.

– А вот это мне нравится больше, – приободрился Марк.

Перед ними стоял уставленный яствами полированный стол: мясо, хлеб, яйца, овощи, рыба. В золотых чашах высились горы фруктов. Мягкие ложа располагали к отдыху, но внимание Гая привлекла еще одна дверь.

Открыв ее, он оказался в третьей комнате, в центре которой находился глубокий бассейн. Над водой поднимался пар, на расставленных вдоль стен деревянных скамьях лежали стопки белых одежд. Возле низеньких столиков стояли четыре раба, готовые сделать гостям массаж.

– Замечательно, – обрадовался Тубрук. – Гай, твой дядя – гостеприимный хозяин. Что касается меня, то я сначала искупаюсь, а потом подкреплюсь.

Он уже на ходу начал раздеваться, когда к нему подошел один из рабов. Тубрук отдал ему одежду, и раб унес ее из комнаты. Через несколько секунд его место у стола занял другой раб.

Набрав в легкие воздуха, Тубрук опустился под воду, задержал дыхание и расслабился. Когда он вынырнул, Гай и Марк уже разделись, отдали одежду другому рабу и, весело смеясь, прыгнули в бассейн с другой стороны.

Раб протянул руку за туникой Каберы. Старик нахмурился, потом вздохнул и принялся стаскивать тунику со своего тощего тела.

– Всегда что-то новое, – проворчал он и, опустившись в воду, моргнул.

– Плечи, парень, – крикнул Тубрук одному из рабов.

Раб кивнул, опустился на колени у края бассейна и, положив руки на плечи бывшего гладиатора, принялся разминать мышцы, высвобождая напряжение, скопившееся там со времени битвы на стенах поместья.

– Хорошо, – пробормотал Тубрук и, убаюканный теплом, закрыл глаза и задремал.

Первым на массажный стол лег Марк. Разомлевший, он вытянулся на мягкой подстилке.

Он лежал на гладкой материи, и в прохладном воздухе от него шел пар. Ближайший раб снял с пояса какие-то штуковины, похожие на связку длинных латунных ключей, обильно полил Марка теплым оливковым маслом и принялся скрести кожу, словно чистил рыбу. Обработав спину, он вытер ее белым полотенцем, которое на удивление быстро почернело. Раб снова полил маслом уже сухую кожу и приступил к массажу.

Марк довольно замычал.

– А знаешь, думаю, мне здесь понравится, – пробормотал он, едва шевеля губами.

Гай лениво покачивался на воде, и мысли его текли так же лениво. Может быть, Марий не захочет терпеть присутствие в своем доме двух мальчишек. Своих детей у него нет, а республика – боги тому свидетели – переживает сложные времена. Свободы, которые так высоко ценил его отец, оказались под угрозой, как только на каждом углу появились солдаты. Будучи консулом, Марий оставался одним из двоих самых могущественных людей города, но, пока город контролировал легион Суллы, его реальное влияние было ничтожным, и даже его жизнь зависела от прихоти соперника. Но может ли Гай продолжить дело отца, не опираясь на поддержку дяди? Кто-то должен представить его влиятельным людям, стать его поручителем. Нельзя просто прийти и занять место, которое занимал отец, – его вышвырнут, и на этом все закончится. Да, кровное родство через мать позволяло рассчитывать на какую-то помощь, но уверенности в том, что он ее получит, у Гая не было.

Марий изредка навещал сестру, когда Гай был совсем маленьким. Потом ее состояние ухудшилось, и визиты почти прекратились. С последнего прошло уже несколько лет.

– Гай? – В его мысли вторгся голос Марка. – Давай иди сюда. Не забивай голову пустыми размышлениями.

Гай ухмыльнулся и вышел из воды, ничуть, как и все остальные, не стесняясь своей наготы.

– Кабера! Тебе когда-нибудь делали