В погоне за мечтой - Марси Мартин

— Все невесты нервничают — это самая обычная вещь. А если учесть, сколько всего тебе пришлось пережить, то неудивительно, что чувства твои сейчас особенно обострены.

— По-твоему, все дело в нервах?

— Думаю, да, — сказала Анн-Мари. — Элиот наверняка не представляет, что ты так мучишься. Поговори с ним. Ведь он не умеет читать мысли. Когда вы должны увидеться?

— Сегодня вечером. Наконец-то после долгих месяцев, когда мы ходили на приемы и вечера, мы останемся дома и будем смотреть телевизор. Он хочет посмотреть какой-то документальный фильм.

— Более подходящего случая не придумать. Так ты поговоришь с ним?

— Попытаюсь, — буркнула Кэтрин.

— Только позволь дать тебе один совет, — подмигнув, улыбнулась Анн-Мари. — Не начинай с того, что он напоминает тебе клоуна.

Они заказали пиццу, открыли бутылку вина и сели перед телевизором. Два дня назад Элиот прислал ей цветы, сославшись на то, что у него «очередная неизбежная поздняя встреча». И опять это были белые розы. Букет стоял на обеденном столе и наполнял комнату дивным ароматом.

Кэтрин устремила взор на цветы, вспоминая приложенную к ним записку. «Люблю тебя», — было написано там. Когда фильм был прерван рекламой, Элиот потянулся и, повернувшись к ней, лукаво улыбнулся. Набравшись смелости, Кэтрин задала ему вопрос, который давно мучил ее:

— Элиот… А ты не заметил, что ни разу не сказал мне: «Я люблю тебя»?

— Как это не сказал? — пожал он плечами. — Да я все время говорю тебе об этом!

— Не совсем, — спокойно промолвила она. — Кажется, ты не имеешь этого в виду.

Встав, Элиот неожиданно подхватил ее на руки.

— Хочешь, я покажу тебе, что имею в виду? — спросил он, направляясь с ней в спальню.

— Ты не хочешь смотреть телевизор?

— Хочу, но еще больше мне хочется смотреть на тебя…

Однако несмотря на страсть, с которой Элиот овладевал ею, он ни разу не произнес те три слова, которые так жаждала услышать Кэтрин.

Назавтра Анн-Мари позвонила с утра и поинтересовалась, поделилась ли Кэтрин с Элиотом своими тревогами.

— Конечно, — солгала Кэтрин, понимая, что в который уже раз прячет свои сомнения в глубине души, словно это были какие-то грязные тайны.

Тихо постучавшись, Ники заглянула в комнату для гостей.

— Привет, Джек. А не полакомиться ли нам морскими дарами?

Большая комната, которую Джек содержал в идеальном порядке, была пуста.

— Джек! — крикнула Ники и лишь затем услышала шум воды в душе.

Она подошла к ванной. Дверь была слегка приоткрыта. Ники широко распахнула ее и сквозь прозрачный пластик занавески увидела очертания его тела, увидела, как он убирает волосы с лица.

— Ну хорошо же, взрослый мальчик, — прошептала она, снимая босоножки. — Посмотрим, сможешь ли ты противиться этому. — И, стянув с себя сарафан и белье и оставив их лежать кучей у входа в ванную, Ники осторожно подошла к душу.

— Какого дьявола?! — вскричал Джек, когда она пробралась за занавеску. Раскрыв рот от удивления, он попятился назад и в конце концов уперся спиной в стену.

Ники засмеялась. Встав под струю воды, она быстро сполоснулась, а потом шагнула к нему.

— Какого дьявола?! — повторил Кантрелл.

— Перед тобой зрелая женщина, Джек. А ты, мой друг, вполне зрелый мужчина.

Джек стоял, держась руками за выступ в стене, что давало Ники возможность полностью разглядеть его.

— Я рада, что ты меня не стесняешься, — добавила она, делая еще один шаг в его сторону.

Джек поднял руку, чтобы остановить ее.

— Прекрати, Ники.

Кровь закипела у нее в жилах, приятное тепло разлилось внизу живота.

— Не выдавай желаемое за действительное, — прошептала она.

— А я и вправду хочу этого, — возразил Джек.

Глаза Ники вспыхнули.

— Ты прекрасна, Ники, — проговорил Кантрелл. Струи воды стекали по его лицу и груди. — Но я не могу быть с тобой.

Она опустила глаза на его восставшую плоть.

— А мне кажется, что можешь, — настаивала Ники.

— Мы с тобой друзья. Я не собираюсь заводить с тобой короткую интрижку. Ты мне слишком дорога.

Ники стряхнула с плеча его руку.

— Знаешь что, Джек! — вскричала она. — Ты самый большой болван в мире!

Рука Джека упала, но Кэтрин все еще чувствовала ее тяжесть на своем плече. Его образ постепенно таял перед ее внутренним взором, однако она чувствовала, что его губы ласкают ее грудь. Она обмерла от наслаждения.

Голова Кэтрин заметалась по подушке. Она застонала. И тогда он вошел в нее. Кэтрин обхватила его ногами, крепко прижимая к себе и желая, чтобы он как можно глубже проник в ее лоно. И вдруг ее тело вспыхнуло, как в огне. Не успела она понять, что происходит, как достигла пика наслаждения… с Элиотом.

Прерывисто вздохнув, Кэтрин замерла, а он вышел из нее. Ее дыхание мало-помалу выровнялось. Через несколько мгновений она повернула голову и открыла глаза. Элиот внимательно наблюдал за ней. Лунный свет серебрил его волосы, сиял в его глазах.

— Это было что-то новое, — довольным тоном заметил он. — Пожалуй, надо почаще так тебя будить.

Элиот заложил руки за голову, явно наслаждаясь собой.

Кэтрин села и спустила ноги с кровати.

— Ты куда? — лениво спросил он.

— В ванную. — Ее колени дрожали, и она едва добрела до ванной комнаты. Она зажгла свет и, схватившись за раковину, взглянула в зеркало. Ее щеки были залиты слезами, глаза стали огромными, как блюдца.

Да, только теперь она поняла, что такое наслаждение. Но разве ее знаменитый жених поднял Кэтрин на это сверкающее плато? Нет. Это был Джек — человек, рожденный ее воображением.

Кэтрин засмеялась, но смех ее больше походил на истерику.

— Что такое? — раздался из-за двери голос Элиота.

Она открыла краны.

— Ничего! — крикнула в ответ Кэтрин. — Я хочу принять душ. — Как только от воды пошел пар, она шагнула в ванну и ухватилась руками за выступ на стене, как это недавно делал Джек в ее сне. Джек… Кэтрин мечтательно закрыла глаза, и тут же представила себе его нагое тело.

Когда через полчаса Кэтрин вышла из ванной, Элиот уже храпел. Зато она еще никогда не чувствовала себя такой бодрой. Выйдя на цыпочках из спальни, девушка пересекла гостиную, посмотрела на морских ангелов и подошла к раздвижным дверям, ведущим на балкон.

Лунный свет, игравший на волнах, словно приглашал ее искупаться, однако Кэтрин знала, что ей не подобает в одиночестве купаться ночью. Отвернувшись от окна, она посмотрела на свой компьютер.

Как бы ей хотелось использовать кипевшую в ней энергию на написание трилогии, но Кэтрин чувствовала, что способна писать только о Ники. А ее единственным героем был Джек.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});