Галерные рабы его величества султана - Владимир Андриенко

И вот султан произнес это в первую же ночь! Правда, не при людях, а пока наедине. Но все еще было впереди…..

Стамбул: дом в купеческом квартале

Толстый Дауд-бей был не тем человеком, кто мог просто так стать незаметным путем переодевания. Его можно было узнать в любой одежде. Вот и сейчас в драном халате водоноса его сразу же засекли соглядатаи Вахид-паши.

— Ты знаешь, что это за дом? — спросил один соглядатай другого.

— Нет. Но чтобы Дауд приходил сюда ранее — такого не было, — ответил второй соглядатай.

— А его слуги ходили?

— И слуги его никогда не были здесь. Разве что мы не знали про это.

— Стоит доложить об этом господину, — произнес первый.

— Зачем? Он приперся сюда для встречи с какой-нибудь вдовой. Он ведь коренной турок этот Дауд-бей. А они любят вдов. Особенно такое вот толстяки. Его собственный гарем уже не волнует его, и молодые горячие рабыни не горячат кровь.

— Думаешь? — пробормотал первый. — Может и так. А может, и нет. Но нам стоит докладывать про все.

— Про все важное. Но что мы видели важного? За всеми его слугами следят. И мы с тобой заметили самого Дауда в этом нелепом наряде. Устал и решил навестить свою тайную знакомую. Вахид-паша станет высмеивать нас с тобой. Подмечать нужно не все подряд. Он сам нам столько раз говорил про то.

— Стоит присмотреться к этому дому. Как скоро он выйдет обратно? И куда пойдет отсюда? Домой? Или еще куда?

— Давай пристроимся вон там за портиком и понаблюдаем, если ты так хочешь.

— Давай.

Два человека нырнули в портал и спрятались от посторонних глаз…

Федор Мятелев и Василий Ржев были удивлены тем, что увидели самого Дауд-бея в таком одеянии. Толстый турок был смешон в этом старом халате. Он утратил свое величие и благообразие, что давала ему шелковая одежда богатого человека, и превратился в комического персонажа рыночных комедиантов.

— Селям тебе, Дауд-бей, — поздоровался Ржев, сдержав улыбку.

— Селям, — ответил Дауд.

— Ты пришел к нам в такой одежде? Что-то случилось? — спросил его Федор.

— Вас смешит мой вид? — спросил он и сам ответил на свой вопрос. — Да я смешон в этом наряде. Но над моей головой собрались тучи. Да что там тучи — гроза собралась, — турок тяжело опустился на ковер. — И если завтра грянут гром и молнии, то от меня не останется ничего.

— Но ты камакам-паша Османской империи. Второй человек после великого визиря. А ваш великий визирь Кепрюлю стоит в империи больше султана. Что может омрачить твое будущее? — спросил Ржев.

— Кепрюлю действительно выше султана во всем кроме одного. Султан может сместить его с поста и заменить другим. Мой враг Вахид-паша уже омрачил мое будущее. И скоро сам великий визир мне ничем более помочь не сможет. Мехмед Кепрюлю не станет рисковать из-за меня.

— Вахид-паша? — снова удивился Ржев.

— Да. А он держит сторону Ибрагим-паши. А Ибрагим метит на место великого визиря вместо Мехмеда Кепрюлю, моего покровителя. Вахид сильно укрепил свое положение в последние несколько дней.

— И ты пришел к нам за помощью? — спросил Федор.

— Да. Вы можете устранить с моего пути одно препятствие. И зовут это препятствие Изабелла.

Федор и Василий с удивлением переглянулись. Уж не спятил ли с ума турок со страху?

— Не понимаете про что я? Анатолийский казаскер Вахид-паша подсунул под султана новую наложницу. И она сумела за одну ночь покорить его. Понимаете? За одну ночь. Такое бывает лишь в сказках Шахрезады!

— И что с того? — не понял Федор. — Ну покорила девка султана. И что с того?

— Как что с того? — Дауд посмотрел на Мятелева с раздражением.

— Федор, — вмешался Ржев, — здесь гаремная жена многое может изменить, и особенно при таком султане как Мухаммед Охотник. А если эта жена окажется умной женщиной, то она станет фигурой в Большой Игре у трона падишаха.

Дауд кивнул ему.

— Он прав, твой друг. Именно так все и произойдет. А эта новая наложница Изабелла, умная женщина. Про это мне донесли верные евнухи гарема. И донесли не даром. Я узнал о том, что было в покоях повелителя османов за 5 тысяч золотых. Но денег в таком случае жалеть нельзя. И вот я знаю, что нужно делать. Новая наложница падишаха должна исчезнуть.

— И ты поручаешь нам убить женщину? — спросил Федор. — С женщинами я никогда не воевал.

— Убить? Кто сказал убить? Убивать её нельзя. Тогда султан придет в ярость. Нет. Она должна просто сбежать из его гарема и вся вина за это падет на Вахид-пашу. Вот что мне нужно.

— Ты предлагаешь нам выкрасть гаремную красавицу? — спросил Мятелев.

— Ты мне нравишься все больше и больше, гяур, — ухмыльнулся Дауд-бей. — Стал хоть что-то понимать. И сделать это нужно сегодня ночью. Так что времени на подготовку совсем не много. Иного шанса не будет. Ибо завтра султан может каждую ночь проводить с ней. А тогда….

Дауд-бей развел руками.

— Но легкое ли дело выкрасть женщину из гарема самого султана? — спросил Ржев.

— Не легкое. Но сейчас от этого зависит моя жизнь. А моя жизнь нужна тебе. Пойми, что без меня тебе в Стамбуле не укрепиться.

Василий Ржев понимал, что турок прав.

— Я доверенный великого визиря. И такой источник информации для твоего царя. Так что тебе придется постараться.

— Я постараюсь. А Федор вообще любит такие сложные и рисковые дела.

— Да и дело трудное только с одной стороны. С другой все проще простого. Но нужна смелость и удача. А это у вас имеется.

— У тебя уже есть план, Дауд-бей?

— Да. Мы сыграем на том, что евнухи падишаха ленивы. И они и подумать не могут, что кто-нибудь рискнет отважиться покуситься на красавицу самого султана Охотника.

— Но для того чтобы выкрасть её нужно попасть в гарем!

— Вы туда и попадете.

— Как? — спросил Ржев. — Женская часть султанского дворца закрыта для мужчин.

— А вы попадете туда под видом женщин. Я принес вам сумку, в которой находятся женские шаровары и две чадры. Одна простая, а вторая точно такая же как носит казандар-уста* (*казандар-уста — старшая прислужница в гареме). Вы конечно крупнее женщин, но надеюсь, что внимания на вас сильно не обратят. Сама казандар-уста этим вечером не появиться во дворце.

— Это точно? — спросил Ржев.

— Да. За это можно не беспокоиться. Я подкупил эту хитрую и лживую бабу.

— А она потом не выдаст тебя, бей? — спросил Ржев.

— Нет. Если конечно, сегодня, не увидит в том большей выгоды. Но я заплатил много. Никто столько не даст. А завтра, после того как любимая наложница падишаха исчезнет, она станет молчать