Подружки - Патрик Санчес

– Ей-богу, не знал, Марк. Приношу свои извинения. Мне очень неловко…

– Я не вчитывался в ее отчет и не собираюсь этого делать. Качество твоей работы меня устраивает. Я и представления не имел, что ты просиживаешь в Интернете столько времени. Давай забудем этот случай, и, сделай милость, проследи, чтобы это больше не повторялось.

– Спасибо, Марк.

Выйдя из кабинета, Питер прошел в свою клетушку. Есть ему уже не хотелось. Он собирался выбросить пищу с тарелки в мусорную корзину, как телефон снова зазвонил.

– Слушаю.

– Питер, это Камерон Хартман. Я только что вернулась на свое рабочее место. Забыла вам сказать, что мне нужна копия письменного предупреждения о вашем неподобающем поведении в Интернете.

– Письменного предупреждения? От кого?

– От вашего начальника, Марка Коффмана.

– Насколько мне известно, я не получал никакого предупреждения. – Питер не скрывал, что его раздражает напористость этой особы.

– Письменные предупреждения – часть внутренней политики компании в отношении тех, кто использует Интернет не по назначению.

– Неужели? Мы с Марком уже обсудили случившееся, и он не видит необходимости…

– Прекрасно, я сама поговорю с Марком.

– О чем?

– Мне придется напомнить ему о политике компании и убедиться, что предупреждение находится в вашем личном деле.

– Камерон, неужели вы не можете простить мне эту оплошность и забыть о ней? В конце концов, если уж мой непосредственный начальник счел это возможным…

– Питер, – снисходительно обронила Камерон, – мы не можем позволять служащим тратить время и деньги компании на посещение веб-сайтов для больных людей.

– Больных людей? – вскипел Питер. – Отлично, выполняйте свои обязанности. Мне надо работать. И хватит расходовать время и деньги компании.

Нет, ну какая стерва, кипя от возмущения, думал Питер. Удовольствие она, что ли, получает, когда портит людям жизнь? Если Марк не прислал ему письменный выговор, какое ее собачье дело? У этой курицы явно не все дома. Сначала она унижает его в присутствии начальника, теперь ей приспичило проследить, чтобы в его личном деле появилось письменное предупреждение, да еще обзывает его больным… Это Камерон даром не пройдет, даже если она выполняет свою работу. Что бы такое придумать? Месть требует творческого подхода, тут не обойтись без совета эксперта. Питер поднял трубку и набрал знакомый номер.

– Джина, привет, это Питер…

Мы в ответе за тех, кого приручили

– Ну, Питер, это трудновато даже для меня. Боюсь, я уже разучилась…

– Джина, я очень рассчитываю на тебя. Камерон унизила меня перед моим боссом, из-за нее я схлопотал письменный выговор, и вообще она стерва. Я работаю здесь пять лет, и ни разу ни малейших проблем, а сейчас нате вам – письменное предупреждение в личном деле, как снег на голову…

– Ладно, не расстраивайся. Мы сравняем счет. Но для этого я должна побольше узнать об этой девушке. Расскажи мне о ней.

– Я почти не знаю ее. Тебе она не понравилась бы. Маленькая стерва, которая всегда все знает и воображает, что она лучше других.

– Да, такое мне бы уж точно не понравилось.

– Она маленького роста и довольно красива. Небось в высшей школе была капитаном команды болельщиц.

– Ясно, ясно. Прибереги этот козырь на крайний случай. Черт, мы могли бы поизводить ее по телефону, но сейчас заниматься телефонным хулиганством стало сложнее, изобретено множество хитрых определителей номера… Придется использовать таксофон.

– Джина, да мы что, первоклашки, что ли? Я хочу сделать ей гадость помасштабнее, чем телефонные приколы.

– А кто собирается ограничиться телефонными звонками? Это только начало, Питер.

– Начало чего?

Вихря событий. Мы доведем ее до тихого помешательства… Боже, кого к нам принесло! – Джина увидела, как в банк входит Ширли с Гомесом на поводке. – Питер, мне в голову пришла отличная идея, но сюда идет Ширли, так что мне некогда. Посекретничаем позже и обсудим все детали. К вечеру план уже созреет, – добавила она и положила трубку. – Ширли, ты ведь знаешь, что с собаками сюда нельзя, – обратилась она к матери и присела на корточки, чтобы погладить Гомеса. – Как там мой малыш? Ты сегодня был хорошим мальчиком? – спросила Джина у песика и снова обратилась к матери: – Давай-ка выйдем отсюда. Мне и без того хватает неприятностей, не хочу, чтобы Лиз разозлилась на меня, увидев моего пса в отделении банка.

Как нарочно, из своего кабинета высунулась Лиз.

– Джина, сюда нельзя приводить собак, – резко заметила она.

– Что? Этого малыша? – Ширли указала на Гомеса. – А если это моя собака-поводырь?!

– Ширли! – укоризненно воскликнула Джина, стараясь не рассмеяться, и обернулась к начальнице: – Да, Лиз, прошу прощения. Мы сию минуту выйдем.

Взяв у матери поводок и подхватив ее под руку, Джина вывела незваных гостей на улицу. В ресторане Ширли работала в ночную смену и днем частенько наведывалась в квартиру дочери, чтобы выгулять Гомеса. Они обожали друг друга: песик бурно радовался приходу Ширли, каждый раз устраивая представление – заливался звонким лаем, радостно вилял хвостиком и с бешеной скоростью носился кругами вокруг второй хозяйки.

Гомес был единственным живым существом, который любил Ширли без оговорок. Джина и мать Ширли тоже любили ее, но вечно донимали добрыми советами, настаивая, чтобы она закончила школу или записалась на какие-нибудь курсы. У них всегда были наготове идеи, как упорядочить жизнь Ширли и вывести ее на правильную дорогу. В отличие от них Гомес никогда не пудрил Ширли мозги никакими планами. Он выслушивал Ширли, облизывал ей нос и щеки и всегда поднимал настроение, в чем ока частенько нуждалась. Взяв когда-то щенка, Ширли за неделю так привязалась к нему, что крайне неохотно расставалась с Гомесом даже ненадолго.

Лет шесть назад, когда Ширли торговала матрасами в магазинчике в Дюпон Серкл, один из работников предложил ей чистопородного щенка длинношерстной таксы, и она с радостью согласилась. Вернее сказать, Ширли всучили щенка, заверив ее, что это чистокровная такса. Джина сомневалась, чтобы кто-нибудь за здорово живешь подарил Ширли породистого пса; к тому же у чистокровного представителя славной породы отросла такая длинная густая шерсть, какой не могла похвастать ни одна такса.

Выбирая имя крошечному щенку, Ширли заподозрила, что стала хозяйкой чихуахуа. Услышав по телевизору, что чихуахуа выведены в Мексике, Ширли решила назвать питомца Гомесом, в честь курьера-мексиканца из магазина матрасов: ей понравилось экзотическое имя с непривычным для американского уха окончанием «эс», поэтому щенок еще дешево отделался. Джина не сказала матери, что такс вывели в Германии, и по сей день не знала, известно ли Ширли, какой породы их собака, – все равно поезд уже ушел. Гомес стал собакой немецкого происхождения с мексиканским именем, и на все расспросы окружающих Джина отвечала, что ее мать – поклонница сериала «Семейка Адаме»[26].