Враги целуют жадно (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна Dusiashka

Своего он определенно добился - Аня замолчала. Насквозь буравя его презрительным взглядом, увлажнила пересохшие губы и… улыбнулась.

Холодно. Фальшиво. Не вышло иначе. Ведь в ушах звенел его грубый голос:

«Пусть и никакая, но ты все же… девушка!»

Глупо. Как же глупо. Из всей его мерзкой тирады больнее всего ее задела именно эта фраза. Она ранила ее, порождая бесконтрольный гнев в душе.

Цепляясь за последние крупицы самообладания, Аня прочистила горло.

- Серьезно? – бросила равнодушно, наконец-то удостоив Збруева ответом. – Ты? Найдешь мое слабое место? Ой, не смеши меня! Ты не заметишь его, даже если я… ткну тебя в него… носом! Ты слеп, как крот!

Вадим молчал, взирая на нее с каменным лицом. С ним происходило что-то.

Она чувствовала это. Ощущала. Видела. По его напряженной позе. По его тяжело вздымающейся груди. По лихорадочно сверкающему одичавшему взгляду. А еще… они снова стояли слишком близко. Непростительно близко друг к другу! Его безбожно горячее дыхание застревало в ее волосах. Щекотало кожу. И… путало мысли. Как же чертовски сильно оно путало ее мысли! Вадим тем временем, прохрипел немного заторможенно:

- Веселись, пока можешь! Но… тебе будет не до смеха, когда это произойдет!

- Если, - поправила его Аня. – Если это произойдет!

- Ты меня… либо плохо знаешь, либо тупо недооцениваешь.

- Зато ты переоцениваешь себя с лихвой! Возомнил себя вершителем судеб, а… по факту, ничего из себя не представляешь. Обычный мажор, коих тысячи. Без денег и покровительства родных большинство из вас – пустое место. Да, ты из уважаемой и очень влиятельной семьи. Да, твой отец достиг больших успехов в бизнесе – его заслуг никто не умаляет. Но то – он! А ты? Кто? Жалкая тень своего отца? Чего в этой жизни добился ты? Сам? Своим трудом? Своим потом и кровью? Умом? Хотя, о чем это я? Где ты и где…

Аня осеклась, напряженно вжавшись в стену – Вадим поднес руку к ее лицу.

Но не для того, чтобы ударить, как оказалось. А для того, чтобы мазнуть костяшкой пальца по ее щеке и заставить девушку умолкнуть на полуслове.

Его маневр сработал – Аня круглыми от шока глазами уставилась на парня.

Он же, склонившись ниже, вкрадчиво произнес:

- Осторожнее с высказываниями, милая моя! Тебя заносит!

- Я тебе не милая! – огрызнулась Аня, ощущая странный трепет в груди.

Слабый. Едва различимый. Но от него не осталось и следа, когда Вадим окатил ее колючим ледяным взглядом, стиснул зубы и проскрежетал:

- Само собой! Но сути дела это не меняет - извиняйся, давай!

- Перед кем еще? – насторожилась девушка. – Перед тобой?

Збруев уверенно кивнул. И Аня просто оторопела от его наглости.

- За… за что? – ее возмущенный вопль эхом разнесся по коридору.

Как и жутко недовольный рев Вадима:

- А, по-твоему, не за что? Ты только что меня … по лицу шваркнула! Могла ведь просто по шарам съездить, или в грудак пробить если не понравилось тебе что-то. Но, нет же! Самый унизительный для мужика способ выбрала! Самый унизительный для МЕНЯ! НИКТО и НИКОГДА не бил меня по лицу - я ломал конечности и за меньшее! И ты не имела на это никакого права!

- А нечего было руки распускать! Кто тебе разрешал лапать меня?

- А тебе? – крохотный шаг вперед. – Кто тебе разрешал ко мне прикасаться?

- Я не…

- А ты ведь не просто прикасалась, – продолжал наседать на нее Вадим, напоминая о том дне, о котором она так старательно пыталась забыть. – Ты меня поцеловала! И что? За это мне следовало и тебя отхлестать по щекам?

Пауза. Надрывный вдох. Хриплый выдох. И едва различимое:

- Или все же по заднице?

«О, боже мой! О чем бормочет этот ненормальный?»

Аня смутилась. Такой потерянной и дезориентированной она чувствовала себя впервые. Ее кожа вспыхнула огнем - хоть голышом в сугроб прыгай в поисках спасения от этого пожара. Сердце гулко загрохотало за ребрами. Не зная, куда деть глаза, она тихо обронила:

- За поцелуй прости. Я… очень сожалею. Но по лицу ты получил за дело.

Девушка рискнула поднять на него глаза:

- Ты даже оправдаться мне не дал! Ничего не объяснил. Налетел, как сумасшедший. Обвинил черт знает, в чем и… силой поволок на поклон к своей Ксюшеньке! Что мне оставалось? Ты вынудил меня… защищаться!

Вадим помрачнел. Мелко вздрогнул всем телом, будто ото сна очнувшись. Его взгляд прояснился. Брови сошлись на переносице. Медленно, без резких движений он отстранился. Отступил на безопасное расстояние. Напряженно передернул плечами. Выдержав небольшую паузу, почти спокойно заявил:

- У нее случилась истерика. Когда я нашел ее в туалете, она уже рыдала в три ручья и тебя прок… В общем, она прямым текстом сказала мне, что все из-за тебя. Что ты публично унизила ее и довела до слез. Скажешь, это не так?

Аня задумалась, прокручивая в памяти весь сегодняшний день.

Мало ли, что эта "принцесса" могла принять за оскорбление?

Вадим же истолковал ее молчание по-своему:

- Что и требовалось доказать! – бросил надменно. – Я скажу тебе один раз, Стеклова. Один единственный раз. Постарайся запомнить мои слова - я никогда не дам ее в обиду! Ксюха очень дорога мне! Трижды подумай, прежде чем лезть к ней в очередной раз. Прежде чем изо дня в день цеплять ее по поводу и без. Больше не будет предупреждений. Только последствия!

Аня изумленно уставилась на Вадима, невольно выдохнув:

- Чего? Это я… ее цепляю? Я… к ней лезу?

Похоже, шок от услышанного явственно отпечатался у нее на лице.

Ибо Збруев, крайне озадаченный ее реакцией, недоуменно прищурился.

Впервые она увидела в его глазах не тотальную уверенность в абсолютной честности своей девушки, а… пусть небольшое, но все же… сомнение.

Интуитивно ухватившись за это, Аня решила попытаться вывести эту сучку на чистую воду. И разобраться наконец, какого черта здесь происходит?

Почему Вадим так уверен, что именно она является агрессором для Ксюхи?

- Пошли, – игнорируя предательскую дрожь во всем теле, Аня обхватила себя за плечи. – Отведи меня к ней. Я хочу… извиниться.

На удивление, Збруев не сдвинулся с места.

Прожигая ее странным взглядом, он задумчиво протянул:

- Ты лжешь! Вот сейчас… ты лжешь!

Аня покачала головой, уверяя его в обратном: