"ДПП" - Дневник Простого Попаданца (СИ) - Макара Дэйв

На самом деле, нет худа без добра — Мара присмотрела себе тут миленького мальчика и очень даже подумывает заглянуть к нему на огонек, а то так кушать хочется, что переночевать негде…

Ратси, почему-то, обходит меня седьмой дорогой, а Николь так до сих пор не вернулась со своей "поездки", что, на самом деле, меня уже не только тревожит, но и очень настораживает.

А когда я нервничаю, страдают окружающие.

И радуются наши повара, снабжая меня простой, но сытной и обильной, едой.

Так что, время от времени, когда недреманные око всей шайки, желающей спустить с меня шкуру, слегка придремывают, наша троица устраивает себе ма-а-а-а-а-аленькие пикнички…

На природе шараги — все честно! — или на крыше моей общаги, или на крыше общаги феечек, которые пожрать тоже горазды ого-го-го!

Технически, никаких запретов мы не нарушаем, природу не замусориваем, драки и секс — исключительно по обоюдному желанию обеих сторон, алкоголь рекой не льется, в общем — все культурно и цивильно.

А что Партыш сломал нос Амалю, так это совершенно точно я ни при чем — Партыш был трезвым и просто приходил в себя, после новостей от родителей, все-таки узнавших, что их внученька связалась с хуманидом и что внуков придется подождать еще эдак лет сто…

Хорошо что они это не узнали, когда мы были рядом, в Уальтинге!

Я заметил, что третья, левая металлическая вихотка с какого-то перепугу отчаянно норовит устроить себе выходной, за счет более работящих товарок.

Пришлось обращать на нее внимание, грозить пальцем и напоминать, что она и так в штрафах, по самое не балуй!

Хотя, как по мне, так место этой драной мочалки давным-давно на помойке, но, увы, кто же заботится о наказуемых?!

Так что, пришлось и самому включаться в работу, вооружившись тряпкой и моющим средством.

Глядя на Мару, я ей даже в чем-то завидовал, настолько она отрешенно терла, шоркала и драила всю, попадающуюся ей под руку посуду, что мое ранимое сердце кровью обливалось и замирало…

А Мара шоркала, драила и даже чему-то улыбалась…

Надеюсь, она там не детективные книжки в уме придумывает, а то не хватало на мою многострадальную голову второй Агаты Кристи…

— За хлебом пригляди! — Ткнул меня под локоть мелкий поваренок, с сожалением разглядывая здоровенный поднос, который ему придется тащить в одиночку почти через всю шарагу, в маленький домик Амбруасса Садиля Морского, вернувшегося из краткосрочного отпуска несколько душевно не здоровым и оттого требующим, чтобы еду ему приносили без помощи магии!

Сперва он даже попытался было потребовать, чтобы ему и готовили, "без магии", но оставшись дважды голодным, решил, что война-войной, а обед по расписанию!

Поваренок, поправив белоснежные нарукавники, украдкой спер с разноса булочку, спитонил ее в один глоток и, широко улыбнувшись, подхватил синевато-зеленое произведение искусства, созданное по эльфийским эскизам, воодрузил себе на голову и маленьким торпедным катером двинулся к выходу, время от времени покрикивая совершенно наивное и милое:

"Дорогу, дорогу, дорогу… Бля!"

Нда-а-а-а и я его прекрасно понимал!

Не смотря на то, что студней изрядно поубавилось, в связи с каникулами, тем не менее, поток голодных пожранцев, готовых сожрать и сами столы, вместе с поварами, никак не ослабевал.

Не так давно, например, вернулись со стажировки седьмой и восьмой курсы.

Вернулись не целыми и не в полном составе, отощавшими и сильно-сильно-сильно злыми.

Девять групп, неделю подряд отжирались, поминали и бухали, как не в себя, заполняя нашу строгую, чинно-белую с розовато-синими колоннами столовую криками, воспоминаниями, выбитыми зубами и нитками от порванных мантий.

Думаю, Николь будет не очень довольна, когда узнает, что из девяти групп, в миры прохождения стажировки попало всего две, кстати, они же и понесли самые тяжелые потери, лишившись половины своего состава…

Остальным повезло чуть больше — две группы, вернувшиеся без своих представительниц слабого пола, нажаловались Балбергу и тот, теперь, ходит очень довольным, набряцавшись оружием вдоволь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хотя, собственными ушами слышал, как пара спасенных девиц "спасаться" совсем не хотели, но там уже все без выбора, как говорится.

По наитию развернулся в сторону нашей "Аццкой духовки", занимающей метров семь дальней стены и принюхался.

Пахло свежим хлебом…

Да, вот так я и развлекаюсь, блин, то посуду мою, то хлеб из печи тягаю!

Это хорошо, что в этом мире хлеб не в формах делают, а то подрабатывал я на хлебзаводе в годы бурной юности, там за смену этих чугуняк так наворочаешься, что любая мысль о сексе кажется издевательством, граничащим с безумием!

Ну, это я поперву так думал, а потом ничего, крепкий оргазм подстроился, пообтесался, отожрался на горяченьком и показал своему владельцу, что он еще ого-го-го! Организм, организм, организм!

Доставая крепкие, пышущие жаром караваи из печи прислушивался к бурчанию в животе, напоминающему о том, что сколько не ешь, а горячая горбушка с сахаром, со сметаной или просто — горячая! — у некоторых личностей вызывает усиленное слюноотделение…

Последний каравай, хрустнув, честно разделился на троих.

"Тетя Люба", вместо того, чтобы как обычно одернуть нас зычным воплем: "Пекаря! Горячий хлеб не жрать!", расщедрилась на три стакана свежего молока, два из которых достались Маре.

Учитывая, что краюха была примерно на килограмм живого веса, работать после нее как-то совсем расхотелось, но…

"Если штрафник не начистит кастрюлю, ему начистят морду"!

От тепла и уюта в животике, от монотонной работы и горячей воды, глаза стали сами по себе закрываться…

И судя по грохоту и всплеску, не только у меня.

Придремавшая фейичка нафейкнулась фейсом об мойку…

Хихикающие "поварешки" дружно посвистели, намекая, что такое в их истории далеко не первый случай.

"Тетя Люба", глядя на нашу осоловелую троицу покачала головой и махнула рукой, мол, "валите отседова, нечего травматизьму подымать на ровном месте"…

Ну, мы и свалили…

— Как-то меня разморило… — Пожаловалась Синти, отчаянно зевая и протирая глаза. — Словно по голове пыльным мешком со снотворным врезали!

— Ага, — вяло согласился я, чувствуя почти такое же состояние. — Может, чего с хлебом не так?!

— Жрать надо меньше… — Хихикнула Мара, демонстрируя отличное настроение и просто омерзительную бодрость.

Убил бы чесслово!

Но, увы…

"Тройственный союз" состоящий из Мадам, Логгерза и Тети Любы, признал Мару "исключительным уникумом", требующим всестороннего изучения и охраны от всевозможных проблем.

Так что, если мы с Синти теперь куда-нибудь намылимся и возьмем с собой Мару, то это будет не "проступок", а "уголовно наказуемое деяние", со всеми втекающими и вытекающими…

А если не возьмем, то…

Даже и не знаю, но почему-то я сильно "прирос" к этой рыжей лисе, словно к младшей сестренке, язве и выдерге, но язве и выдерге — своей, кровной.

Прогуливаясь по вечерним тропинкам шараги, наслаждаясь выкатывающимися на небосклон звездочками и любуясь легким танцем живых осветительных фонарей, наша троица незаметно для себя добралась до непонятно откуда взявшегося озерца, идеально круглого, с белоснежным легким песчаным пляжем и удивительно ровной водой, словно ртуть застыла в берегах, изредка переливаясь тяжелой волной, пуская по поверхности воронки, булькая рыбьей игрой.

Идиллия.

Особенно если Синти перестанет икать…

— Хорошо… — Вздохнула Мара и отчего-то прикусила нижнюю губу, словно вот-вот заплачет.

— И-и-и-ик! — Феечка развела руками, соглашаясь с рыжей и одновременно разводя руками, мол, так получилось.

— А пошли купаться? — Предложил я, на минуту совсем забыв, что мне 19 и даже не 35.

Просто захотелось хоть какого-то действия или события, выходящего за принятые мной самим, правильные, рамки приличий.