Рейтинговые книги
Читем онлайн Первобытный менталитет - Люсьен Леви-Брюль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 110

Другие племена в Того использовали несколько иной метод. «Они прибегают к «наиболее верному способу», они обращаются к самому покойнику. С этой целью, спустя короткое время после похорон, собираются пять-десять родственников умершего, принадлежащих к одному с ним тотему. Те, которые спрашивают, берут палку длиной примерно метр и располагаются в сторонке. Один из них становится на колени, а на голову ему кладут палку одним концом вперед, другим — назад. Затем он встает. С этого момента он уже не обыкновенный человек: говорят, что он превратился в мертвого. Теперь находящийся среди спрашивающих старик задает этому «мертвому» необходимые вопросы. «Мертвый» отвечает «да», наклоняя голову и верхнюю часть туловища вперед, «нет» — наклоняя голову назад. Тогда говорят, что он удаляется»[37]. Наконец, в Сьерра Леоне «когда кто-нибудь умирает… то до того, как тело унесут для погребения, его обычно кладут в нечто вроде гроба, сделанного из кусков дерева, расположенных в виде лестницы с двумя плоскими кусками, под голову и ноги. Этот гроб помещают на головы двух мужчин, а третий, который стоит перед телом и держит в руках один из видов тростника, называемый каттоп, приступает к своей обязанности и расспрашивает умершего о причине его смерти. Сначала он делает один-два шага к трупу, машет над ним тростником и тотчас же отступает. Теперь он задает ему несколько вопросов. Когда труп толкает тех, кто его держит, к человеку с тростником, значит, ответ утвердительный. Когда же он сообщает им как бы вращение на месте, ответ означает «нет»[38]. Таким образом, покойник подвергается обязательному допросу.

III

В очень многих низших обществах опасаются контактов с мертвыми. Они считаются опасными и, так сказать, заразными: люди боятся, как бы мертвецы не увлекли и других членов социальной группы туда, куда ушли сами. Воздавая им положенное и даже искренне их оплакивая, все-таки жаждут их удалить, то есть как можно скорее и полностью разорвать те сопричастности, которые продолжают, по крайней мере в первое время после смерти, существовать между ними и живыми. Исполнение похоронных обрядов обеспечивает полное разложение трупа. Когда оно завершается, покойник оказывается полностью отделенным от группы живых путем церемонии вторых похорон, существование которых, или по крайней мере следы их, столь часто отмечают. Р.Герц подробно исследовал и описал все относящиеся к этому факты[39].

Другие первобытные народы, напротив, поддерживают постоянные связи со своими покойниками, даже недавно умершими. Без сомнения, у них встречают большую часть тех сложных коллективных представлений и ощущений, которые весьма часто были описаны. Однако они полагают, что им нужны их покойники и что они могут обеспечить себе их расположение, потому что и покойники, в свою очередь, не могут обойтись без живых. Таким образом, между живыми и умершими, надлежащим образом устроенными в их новом состоянии, но продолжающими оставаться членами социальной группы, устанавливается обмен добрыми услугами, основанный на принципе do ut des («даю, чтобы и ты мне дал»).

Следовательно, в этих обществах живые станут совершать гадание на мертвых, однако оно будет состоять не только в том, чтобы узнать от них то, что невозможно узнать иным способом: у них станут просить и совета, и руководства, и услуг, и помощи. Будут стараться посоветоваться с ними во сне, а если сновидения не будет, то прибегнут к другим способам. «Однажды я присутствовал, — пишет Перхэм — при смерти одного старика; в это время в комнату вошла женщина и попросила его, хотя он был без сознания[40], принять медное кольцо. Давая его ему, она воскликнула: «Вот, дедушка, возьми это кольцо и вспомни в другом мире, что я очень бедна: пошли мне какой-нибудь амулет, чтобы у меня были урожаи получше…» Один мой знакомый даяк воздвиг на могиле своей матери нечто вроде прекрасного и по виду редко встречающегося памятника. Вскоре после этого он заболел, и некоторые говорили, что из-за этой священной работы. Он отправился спать на могилу матери, убежденный в том, что она придет ему на помощь. Однако ничего не случилось: ни видения, ни голоса, ни лекарства (открытого ему матерью); его ожидание оказалось совершенно обманутым. Он сказал мне: «Я устроил для своей матери прекрасное место упокоения, а теперь, когда я болен и прошу у нее помощи, она не обращает на это никакого внимания. Я считаю, что она очень неблагодарна». Эта вера в обмен добрыми услугами между мертвыми и живыми проявляется также в тех случаях, когда останки умерших с почтением сохраняются живыми. По случаю каждого праздника им приносят дары в виде пищи или чего-нибудь другого и ожидают, что и эти почитаемые мертвецы, в свою очередь, будут активными благодетелями по отношению к своим потомкам»[41].

Столь распространенный обычай сохранять и повсюду носить с тобой кости и, в частности, череп и нижнюю челюсть недавно умерших, без сомнения, не имеет повсюду одинакового, единого происхождения. В некоторых случаях он удовлетворяет потребность чувствовать реальное присутствие этих отсутствующих членов социальной группы, чтобы иметь возможность попросить у них совета и содействия. Например, на западных островах Торресова пролива «всякий раз, когда туземцы оказывались в затруднительном положении, они брали череп какого-нибудь родственника, наносили на него свежую раскраску, покрывали его приятно пахнущими листьями, а затем разговаривали с ним и просили у него содействия. Ложась спать, они клали череп на циновку рядом с головой, и если им снился сон, то они полагали, будто с ними разговаривает дух их мертвого родственника, советующего им, что им надлежит делать. Принимая во внимание эти верования, ничуть не удивительно, что они любят сохранять черепа своих умерших родственников»[42].

Некоторые туземцы голландской Новой Гвинеи (Doreh) сохраняют черепа таким же образом, украшают их и расписывают и называют их корвар. Полагают, что в них обитает дух умершего, и «папуас никогда в важной для него ситуации не преминет посоветоваться с душой умершего, находящейся в корваре. Он садится перед черепом, излагает ему свой замысел и просит у него поддержки. Если в течение этого времени появится особый знак, например, если под воздействием внешней причины корвар покачнется, папуас считает это утвердительным ответом и спокойно принимается за воплощение своего замысла. Из этого понятно, что с корварами постоянно советуются даже по поводу самых малозначимых вещей. Например, однажды у одного папуаса распухла рука, и он никак не мог объяснить себе почему. Что может быть более естественным, чем спросить об этом корвар? Тот ответил ему неблагоприятным знаком, который ясно давал понять, что им недовольна душа умершего; туземец никак не мог понять, чем он навлек на себя такое недовольство. Тогда он начал анализировать свое поведение… и вдруг вспомнил, что он позабыл о вдове своего брата и тотчас же побежал исправлять свою ошибку.

Новая консультация с корваром. На этот раз папуас получает благоприятный знак, и он совершенно убежден, что душа покойника больше на него не сердится»[43].

Переход от таких консультаций к гаданию прост. Череп предки больше не спрашивают, если позволено будет так выразиться, персонально, однако он сохраняет свою мистическую силу, которая делает его инструментом, пригодным для того, что мы называем гаданием. Для того, чтобы его можно было таким образом использовать, нужны некоторые условия. «Череп, украшенный желаемым образом и используемый как полагается, становился очень эффективным гадательным зого и прежде всего служил для обнаружения вора, украденной вещи либо человека, который своим колдовством навлек болезнь на другого человека. Однако консультацию могли совершать только безамб, или члены клана акулы, которые одновременно являлись и членами общества Малу. Все, кто принимал в этом участие, заранее приходили вечером в дом зого, и один из людей зого брал нужную маску и надевал ее, произнося определенные формулы. Выйдя из дома, этот человек нес перед собой череп, а остальные шли особой походкой, пока не слышали стрекотание кузнечика, называемого китото: тогда все бросались в ту сторону, откуда послышался звук. Полагали, что этот китото вел людей к дому виновного. Если они сбивались с пути, китото поджидал и звал их без устали до тех пор, пока они снова не выходили на верную дорогу. В конце концов он подводил их к дому, который, без всякого сомнения, был домом злодея»[44].

Успех операции, как видим, зависит от участия в ней черепа, а его использование закреплено за людьми определенного клана, членами определенного союза. Череп — не тот инструмент, которым может манипулировать первый встречный. С другой стороны, присутствие в черепе могущественного покойника, возможно, уже и не является объектом вполне ясного представления, но ощущается оно еще весьма живо.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 110
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Первобытный менталитет - Люсьен Леви-Брюль бесплатно.

Оставить комментарий