Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

Когда «усатый» флакер упал с небес посередине двора, Юля испугалась. Она не поверила, что это флакер. Она решила, что одеяло сорвалось с веревки и летает по двору, предвещая ураган. В испуге девушка выбежала во двор, столкнулась с Оскаром, и не поверила, что это Оскар.

— Собирайся, — сказал он хозяйке.

— Куда?

— Возьми это одеяло, воды, еды и то, что жалко оставить. До слез жалко! — уточнил Оскар и пошел в дом.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Юля. — Или летим?

— Собирайся, — повторил Оскар, загружая в чемодан книгу Эккура.

— Это правда? — Юля подошла к графине, которая в задумчивости застыла возле машины. — Вы опять поранились? Давайте, я сделаю перевязку.

— Времени нет, — ответила Мира. — Уровень океана повышается. На месте Флориды уже архипелаг, а скоро совсем ничего не будет.

— Куда мы летим? — спросила Юля графиню. — Во Флориду?

— Понятия не имею. Лишнего не бери, возьми только то, без чего жить не сможешь.

— Ага…

— Я не имела в виду Оскара. Оскар сам собой разумеется.

— Ага, — согласилась Юля. — Я поняла.

Самой драгоценной вещью, без которой нельзя обойтись в дороге, и невозможно расстаться без слез, оказалась старая ворона, которая купалась в луже, растопырив свои драные перья, и не ожидала подвоха. Ворона была схвачена за мокрое туловище, как обыкновенная курица. Юля верила, что птица прилетела сюда из прошлого мира и не должна оставаться одна, потому что идентичных ей особей в лесу нет, значит, старость птицы может оказаться одинокой и безутешной. Юля взяла ее голыми руками, как Оскар рыбу, и Мира поняла, что зря волновалась за этих ребят. Эти двое выживут в пустыне, приготовят суп из песка и даже растолстеют от жизни такой, потому что конкурентов в борьбе за существование этим оминам не найдется. Вся планета будет принадлежать только им.

Старая мокрая ворона не успела каркнуть, как была завернута в одеяло по самый клюв. Высунув из ткани черный глаз, ворона уставилась на графиню. Впервые Мира увидела птицу так близко. Огромную, страшную, даже подержала ее в руках, пока Юля грузила на борт еду и наполняла флягу водой. У вороны был жуткий взгляд, страшный клюв и очень острые когти.

— Как вас угораздило, Сара Исааковна? — обратилась к вороне графиня.

Взгляд птицы исполнился величия и покровительственного участия, несмотря на то, что она продолжала находиться в руках у графини. Мира поразилась! В тот момент величию старой вороны поразилась бы даже английская королева.

— Опять задумалась? — окликнул графиню Оскар. — Что я говорил? Стоя спит. Сядь в машину, а то упадешь, — он положил в салон воду и сумку с бесценным прибором, вернулся в дом, выругал Юлю, которая путалась под ногами и задавала вопросы. Между ними завязался спор, но Мира уже не разбирала слов.

Все, что окружало и волновало графиню, вдруг отодвинулось от нее, краски поблекли, голоса умолкли. Сара Исааковна, завернутая в одеяло, едва не вывалилась из рук. «Действительно, лучше присесть», — решила графиня, влезла в салон, положила на колени ворону, поверх вороны развернула карту, на которой Оскар прочертил примерный маршрут. Взгляд графини окончательно помутнел. Последнее, что она видела — жирная красная полоса, прочерченная по карте мира; последнее, что слышала — голос Оскара:

— Что я говорил! Отрубилась… — сообщил подруге молодой человек. — Она не спала трое суток, боялась, что рыбаки нас убьют. Оставь ее в покое, пусть спит.

Графиня забылась на секунду, а когда пришла в себя, небо уже было темным, а звезды яркими. Флакер несся над водой со скоростью гоночного болида. Оскар осматривал гладь океана через старую видеокамеру. Юля старалась выглядеть оптимисткой и по тому, как сильно она старалась, Мира сразу сообразила: что-то не так. На полу валялись перечерканные карты. Фляга с водой опустела, мешок с едой исхудал, Сара Исааковна обсохла и выглядела вполне прилично, но очень грустно.

— Ничего, — успокоила графиня, — к рассвету доберемся.

— Рассвет уже был, — ответила Юля.

— А… — заметил Оскар. — С добрым утречком.

— Неужели я так долго спала?

— Мы думали, — призналась Юля, — что вы никогда не проснетесь.

— Первые два дня мы так думали, — уточнил Оскар. — На третий пытались тебя будить. На четвертый махнули рукой. На пятый решили похоронить, но забыли дома лопату.

— Мы подумали, что у вас на нервной почве летаргический сон.

— Как летаргический? — графиня вскочила с дивана. — Сколько времени? Где мы?

— Мы делали стоянку, — объяснила девушка. — Зарядили флакер от грунта, потому что в нас ударила молния прямо с земли, разрядила всю батарею. Мы попали в грозовое облако, думали, конец, а вы даже не проснулись.

— Какое облако? — испугалась графиня.

— Вчера ночевали на острове. Искали воду, но не нашли. Видели ежа с мягкими колючками, который лез по дереву. Оскар его поймал, съесть хотел, но я не дала…

— Какого еще ежа? Где мы?

— Не помню, как называется эта планета, — сказал Оскар, продолжая рассматривать океан.

— Какая еще планета? Хорош издеваться! Дай сюда камеру!.. — Мира отняла прибор и осмотрела окрестность. Откуда ни возьмись, из воды возникли острова, которых не было видно невооруженным глазом.

— Ты хорошо ориентируешься по верхушкам Аппалачей?

— Хреново, — ответила Мира.

— Тогда отдай камеру и спи дальше.

— Мы заблудились?

— Ничего подобного, — заявил Оскар. — Мы уже раз сто пролетели над Флоридой. Нет там никаких домов, ни одного острова из-под воды не видно, я ищу сушу, где можно разбить лагерь и поискать пресной воды.

— Сколько времени прошло? — спросила графиня. — Честно!

— Юля пожала плечами, а Оскар погрозил ей пальцем.

— Если честно, мы сами сбились со счета, — сказала девушка. — Когда мы летели над сушей — каждую ночь останавливались на ночлег, а сейчас…

— …А сейчас надо что-то решать. Либо сажаем батарею и падаем на воду, либо возвращаемся, пока еще можно дотянуть до материка.

— Надо дотянуть до Флориды, — предложила графиня.

— Вот она, твоя Флорида, — заявил Оскар. — Здесь, под брюхом машины. Сплошная ровная гладь. От горизонта до горизонта ни кочки. И что?

Флакер набрал высоту, Юля закрыла глаза от страха. Кабина светилась тусклым светом, в салоне царил бардак, характерный для долгого отчаяния, охватившего экипаж. Мире показалось, что флакер повис над водой, она поглядела вниз и не увидела ничего, кроме темноты. Даже звезды не отражались в сплошном отчаянии океана.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});