Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий

Предоставим слово по этому поводу современному исследователю проблем биологической эволюции О. Баргу:

«В известном смысле живое является совокупностью не организмов, а корней, стеблей, листьев, челюстей, глаз, мышц, нервов, скелетов… т. е. органов и их систем, которые как бы принадлежат не своим владельцам, а живому в целом. Эта полезная абстракция позволяет говорить ещё об одной стороне эволюционного прогресса – биотехническом прогрессе. Во-первых, эволюция живого как целого является процессом возникновения и последующего сохранения всё новых органов: возникает и уже не исчезает глаз, мышца, скелет, мозг и т. д. Они могут редуцироваться и быть утраченными отдельными видами (биотехнический регресс) но не биосферой. Во-вторых, каждое из таких её приобретений совершенствуется, так или иначе усложняется и не теряет в ней достигнутой сложности. Это можно проследить в эволюции всех основных систем органов: зрительной – от светочувствительных клеток наружного эпителия до фасеточных глаз насекомых, глаз птиц и млекопитающих, нервной системы – от диффузной у кишечнополостных до центральной у высших животных, мышечной – от кожно-мускульного мешка до очень сложной, обеспечивающей многообразие и хорошо скоординированной скелетной мускулатуры» (Барг О.А. Живое в едином мировом процессе – Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1993 – 227 с., с. 132–133).

Гераклит первым заговорил об изменчивой природе всего сущего. Демокрит был первым микроэволюционистом, он считал, что все физические тела состоят из атомов, а всё живое произошло из семени. Эпикур первым исследовал значение в поведении живых существ наслаждения и страдания.

Энциклопедический учёный древности Аристотель добился выдающихся успехов в систематике животных, он перешёл границу между философией и конкретной наукой, стал первым в мире систематиком и естествоиспытателем. До нашего времени дошло 19 книг Аристотеля о животных, в которых он описал 454 таксона от видов и до семейств.

Аристотель выстроид первую в мире «лестницу существ» от минералов и до человека. Он не усмотрел в этой «лестнице» развития от низших к высшим, но в каждой из ступеней определил признаки, сходные и различные с другими ступенями, высоту их организации по степени проявлений жизненности. Так, растения по Аристотелю, более оживлены, чем минералы, но менее оживлены, чем животные.

В «Метафизике» Аристотель дал гениальное определение жизни, которое сохранило своё значение и в наше время. «Жизнью, – пишет Аристотель, – мы называем всякое питание, рост и упадок тела, имеющие основание в нём самом» (Аристотель. Сочинения, т. 1 – М.: Мысль, 1976 – 564 с., с. 394). Глубочайший эволюционный смысл этого определения заключается в выявлении фундаментального отличия живой природы от неживой, косной материи, тела которой в своих изменениях не имеют жизнеподдерживающих оснований.

Допуская в силу ограниченности знаний своего времени возможность самозарождения жизни непосредственно из неодушевлённой материи (лягушек и червей из ила, червей из гниющего мяса), Аристотель в то же время вполне в духе эволюционизма отстаивал связь и преемственность жизни от неживой природы, относительность противопоставления живых существ и неодушевлённых веществ. Он объяснял изменения в живой и неживой природе всеобщей устремлённостью к осуществлению целей, поставленных божественным перводвигателем Вселенной, её «последней формой». Эту «форму без материи» Аристотель понимал как чистую деятельность, неподвижный источник всякого движения, при прекращении действия которой движение останавливается. Креационизм Аристотеля, таким образом, зиждется на понятии о своего рода мобилизационной структуре, лежащей в основании всего сущего. Движения одушевлённых тел осуществляются заложенными в них «душами», понимаемыми также как своего рода мобилизационные источники движения. В книгах «Возникновение животных», «История животных», «О частях животных» Аристотель вплотную подходит к сравнительно-историческому описанию эволюции животного мира, однако представление о нематериальной первопричине сущего, лишая материю самодвижения, одновременно лишает элементы эволюционизма в произведениях Аристотеля сколько-нибудь дееспособной объяснительной силы.

Римляне, более прагматичные и конкретно мыслящие, чем греки, во многом откорректировали греческое наследие, больше обращая внимание на выработку рекомендаций для обустройства жизни и повседневного поведения, чем на умозрительные гипотезы об устройстве космоса. Последователь Эпикура Лукреций в противоположность Аристотелю обосновал принцип «из ничего ничто», задав тем самым мобилизационный импульс для объяснения природы из неё самой, а не из внешней по отношению к ней чудотворной божественной силы.

Жизнь, по Лукрецию, порождена Землёй, воплощается влагой дождей и жаром горячего Солнца. Вначале возникли растения, которые на воздухе вольном состязались в своём необузданном росте. Так же путём самозарождения из неживой природы формируются животные и человеческий род. Истощение способности Земли к рождению живых существ привело к возникновению всяческих ошибок природы – кентавров, монстров, уродов, которые погибли вследствие своей нежизнеспособности, поскольку «природа запрет на развитие их наложила». В поэме Лукреция «О природе вещей» содержатся, таким образом, зачатки представлений о борьбе за существование, естественном отборе, биогенезе и антропогенезе. И хотя эти представления изложены в наивной форме, они оказали благотворное влияние на последующих европейских мыслителей, дав им нравственную опору для преодоления креационизма.

Другой римлянин, Плиний Старший, обогатил античную науку фундаментальным произведением «Естественная история», состоявшим из 37 томов и включавшим описание 155 видов животных, не описанных Аристотелем. Чрезвычайно важным в этом компилятивном труде было и стремление описать естественную историю, историю природы по аналогии с историей государства.

В эпоху Средневековья в представлениях о происхождении живого господствовал библейский креационизм, схоластические теории выводились из трактовки библейских текстов. Культивировались представления о существовании различных фантастических, мифологических существ – гидры, гарпии, Левиафана, феникса, людей с пёсьими головами и т. д. Не менее фантастичными были теории о взаимодействиях видов животных, их самозарождении из неорганической материи (например, о происхождении мышей из тряпок, змей и жаб из болотной трясины и т. д.).

В соответствии с библейским мифом был высчитан и строго установлен срок создания мира Господом Богом, пришедшийся на 4004 г. до н. э. Интерес к описанию живых существ подпитывался не стремлением узнать, каковы они на самом деле и откуда происходят их многообразные формы и виды, а восприятием их как символов, в которых воплотилась воля Бога. Эти люди жили не в реальном, а в выдуманном мире. Они пользовались искусственным способом восприятия, который, однако, в отличие от современных научных ИСВ, не раскрывал перед ними возможности познания сверхсложных систем, а заслонял от них реальность символами фантастических существ.

Тем не менее процесс познания продолжался, преодолевая немыслимые препятствия идеологической цензуры над разумом и самого способа восприятия и представления явлений. В XIII веке немецкий монах Альберт Больштедский создал многотомную энциклопедию с описаниями растений и животных, их жизни и поведения, обширной классификацией живых существ, опирающейся на работы Аристотеля и Плиния Старшего. В том же веке было написано «Зеркало природы» французского автора Венсена де Бове.

Однако Европа в этот период явно уступила пальму первенства в научных исследованиях арабскому Востоку, который находился на подъёме и стал преемником Европы в использовании наследия древних. В «Каноне медицины» Ибн Сины (Авиценны) и произведениях Ибн Рушда (Аверроэса) содержались итоги исследований, которые далеко опередили христиан в изучении растений и животных, биологических особенностей человека. Однако «золотой век» мусульманской науки скоро закончился. Раздираемый беспрерывной борьбой деспотических режимов арабский мир погрузился в спячку.

Крестовые походы привели к транспортированию в Европу знаний, накопленных на Востоке, культивированию множества культурных растений, о которых в средневековой Европе не имели никакого понятия.

А когда над Европой забрезжила первыми лучами заря Возрождения, возникает совершенно иной взгляд на мир, связанный не с культом сверхъестественных существ, а с осознанием могучих сил, способных пробудиться в самом человеке. Развитие опытной науки приняло регулярный, системный характер, дало начало естествознанию. С началом Великих географических открытий в Европу хлынул поток привозных товаров – даров природы из далёких стран, а вместе с ним – и поток знаний об их произрастании и культивировании. Начался сбор гербариев, создание ботанических садов, происходило накопление знаний по истории растений и животных.