Информационный террор: воспринимать или жить? - Светлана Троицкая

Положение советского человека оказалось еще тяжелее — перейдя на язык неопределимых понятий, он утратил возможность общения и диалога со «своими» и даже с самим собой. Логика оказалась разорванной, и даже сравнительно простую проблему человек стал не в состоянии сформулировать и додумать до конца. Мышление огромных масс людей и представляющих их интересы политиков стало некогерентным, люди не могли связать концы с концами и выработать объединяющий их проект — ни проект сопротивления, ни проект выхода из кризиса.

Приняв вместо ясно усвоенных житейских понятий идеологические фантомы, многие народы СССР оказались в руках политических проходимцев. Поддерживая предлагаемые ими проекты, предопределяющие их собственную судьбу и судьбу их детей и внуков, миллионы людей следовали за блуждающими огнями чужих фантазий.

Идеологическая машина перестройки произвела большую работу по разрушению коллективной исторической памяти советского общества. Были очернены, осмеяны, перемешаны символы-вехи национальной истории. Затем был создан хаос в системе мер, оценок и даже временной последовательности событий, образующих историческую картину. Была подорвана способность общества вырабатывать коллективную память даже самых недавних событий — они сразу же вытеснялись, стирались из памяти. Общество в целом и каждый человек в отдельности потеряли возможность анализировать прошлое и использовать его уроки для того, чтобы определять свою позицию в конфликтах настоящего.

Один из первых советов Шопенгауэра в его «Афоризмах житейской мудрости» таков: «Чтобы жить вполне разумно и извлекать из собственного опыта содержащиеся в нем уроки, следует почаще припоминать прошлое и пересматривать все, что было прожито, сделано, познано и прочувствовано при этом, сравнивать свои прежние суждения с настоящими, сопоставлять свои задания и усилия с результатами».

Холодная война и идейное разоружение советского человека

Последние полвека главным фоном общественной жизни была мировая холодная война, главные технологии которой лежат в информационно-психологической сфере. Тот факт, что множество людей не замечали этой войны, есть результат эффективного психологического воздействия и признак ненормального состояния общества.

В этой холодной войне СССР потерпел поражение, в результате чего был ликвидирован сложившийся вокруг Союза блок государств, а затем был распущен и сам Советский Союз. Фактически произошло уничтожение большой страны как «геополитической реальности», причем были созданы такие условия жизни населяющих территорию бывшего СССР народов, чтобы сильная независимая страна не могла уже возродиться. Не раз была декларирована цель реформы — создание необратимостей.

Опубликованные в последние годы сведения о доктрине холодной войны, выработанной в конце 40-х годов в США, показывают, что эта война с самого начала носила характер «войны цивилизаций». Разговоры о борьбе с коммунистической угрозой были поверхностным прикрытием.

Чем объяснить ненависть к России

Ненависть к России, которой наполнены программные документы холодной войны, можно сравнить с ненавистью крестоносцев к Византии в Средние века. Власть имущие США требовали «без колебания» сбрасывать на промышленные центры СССР атомные бомбы при первых же признаках агрессии.

При этом в нашей стране многие даже не верили в существование холодной войны — считали ее пропагандой. Нам казалось смешным, что на Западе устраивают учебные атомные тревоги, проводят учебные эвакуации целых городов. Нам даже казались надуманными все реальные страхи и угрозы, в среде которых закаляется человек на Западе: угроза безработицы, бедности, болезни при нехватке денег на врача и лекарства. Мы относились к подобным угрозам совершенно беззаботно.

Человек в стране Советов привык к тому, что жизнь может только улучшаться, а все социальные блага, которыми он располагает, являются как бы естественной частью окружающей природной среды и не могут исчезнуть из-за его, человека, политических установок и решений.

Вспомним беловежский сговор о ликвидации СССР. Есть в самом акте преступления что-то загадочное. Убийство совершили средь бела дня, при всем честном народе, но так, что жертва даже не охнула — сидит, как сидела, моргает, улыбается, а уже покойник. Тут же рядом любящие сыновья. Смотрят, как вынимают из сердца нож, аккуратно его вытирают, прикрывают ранку платочком — и ни у кого никакого беспокойства.

Один из потрясающих документов всемирной истории — стенограмма сессии Верховного Совета РСФСР, что утвердила беловежское соглашение. Ветераны, Герои Отечества, генералы Комитета государственной безопасности — все проголосовали послушно, как загипнотизированные, не задав ни одного вопроса. Под глумливые присказки Хасбулатова: «Чего тут обсуждать! Вопрос ясный». Конечно, хотелось бы узнать, почему шесть человек, проголосовавшие против, оказались вне поля какого-то действия, которое отключило ум, совесть, инстинкт самосохранения и даже родительские чувства людей, — всего состава депутатов 150-миллионного народа? Сама мизерность цифры говорит, что это — случайный сбой.

Крах государственности СССР при подрыве его легитимности произошел столь же непостижимо быстро, как и падение самодержавного государства России в феврале 1917 года. Это показывает, насколько хрупко и беззащитно идеократическое государство перед атаками именно в духовной и идеологической сфере, если найдены его уязвимые точки.

Обычные объяснения краха СССР экономическими причинами несостоятельны, ибо экономического кризиса до перестройки в СССР не было. Поддерживался ежегодный рост ВВП 3,5%, а главное, делались не только очень большие капиталовложения в производство, но наблюдался и рост капиталовложений. Эти данные были подтверждены в докладе ЦРУ США 1990 года о состоянии советской экономики.

Не было связано поражение в холодной войне и с отставанием в военной области. Напротив, СССР добился надежного военного паритета с Западом, имел сильную боеспособную армию и самое современное вооружение. Сама возможность уничтожить СССР военным путем была на Западе снята с повестки дня как стратегическая линия — одна из линий холодной войны.

Итак, военное поражение СССР оказалось невозможным, но второй вариант — переворот в политических установках верхушки КПСС — осуществился, несмотря на то, что многим он казался невероятным.

Психологическая война как часть холодной войны

Надо обратить внимание и на странное замалчивание того факта, что против СССР велась еще и настоящая психологическая война, и главным в ней как раз и была манипуляция сознанием. Это упорно замалчивают российские СМИ — между тем, в литературе противников сама доктрина психологической войны и факт ее ведения против СССР обсуждаются спокойно, признавая, что наступательное воздействие политическими, интеллектуальными и эмоциональными средствами на сознание, психику, моральное состояние и поведение населения и вооруженных сил оказывалось постоянно. Иначе чем объяснить, что не только «верхушка» страны, но и сами трудящиеся пассивно приняли главные изменения в стране, и для этого не потребовалось никакого насилия на них — только воздействие на их сознание.

В массе своей трудящиеся абсолютно равнодушно отнеслись к приватизации промышленности. Ни профсоюзы, ни новые рабочие организации даже не захотели вникнуть в текст законопроекта, и их активисты имели о нем совершенно превратное представление. Почему рабочие шаг за шагом отдавали свои предприятия на разграбление и ликвидацию? Ведь это их рабочие места, источник хлеба для их семей.

Возьмем еще более очевидное благо — жилье. Советский строй включил его в число основных бесплатных благ, сделал конституционным правом. 90% семей рабочих уже жили в отдельных квартирах, и положение стабильно улучшалось — СССР был одной из стран, где больше всего строилось жилья. И вот это право отнято — и хоть бы один голос протеста раздался из среды рабочих. Как объяснить, что русские рабочие просто выплюнули такое социальное благо, которое было недосягаемым требованием рабочего движения на Западе? Ведь всем известно, что даже в США огромная бездомность, а свободных квартир полно — только покупай.

То же самое — с медициной. Пусть рабочий поверил, что его районная поликлиника или заводская больница очень плохи — в США лучше. Но разве ему предложили что-то лучшее взамен его поликлиники? Нет, никто ничего не обещал, просто сказали: медицина будет платной. И рабочий согласился! Почему? Откуда следует, что у него будут деньги на врача и на лечение?