Информационный террор: воспринимать или жить? - Светлана Троицкая

Новое, буржуазное общество нуждалось в школе лишь для фабрикации субъектов, которые должны в качестве обезличенной рабочей силы заполнить фабрики и конторы. В этой школе Бог был заменен наукой, а в умы учеников внедрялось нужное представление о времени и пространстве.

Школа, «фабрикующая субъектов», не дает человеку целостной системы знаний, которая учит свободно и независимо мыслить. Из школы должен выйти «добропорядочный гражданин, работник и потребитель». Для выполнения этих функций и подбирался запас знаний, который заранее раскладывал людей «по полочкам». Таким образом, школа оторвалась от университета, суть которого — именно в целостности системы знания. Возникла «мозаичная культура», возник и ее носитель — «человек массы», наполненный сведениями, нужными для выполнения простых операций.

Но было бы ошибкой считать, что все буржуазное общество формируется в мозаичной культуре. Господство через манипуляцию сознанием предполагает, что есть часть общества, не подверженная манипуляции или подверженная ей в малой степени. Поэтому буржуазная школа — система сложная. Здесь для подготовки элиты, которая должна управлять массой разделенных индивидов, была создана небольшая по масштабу школа, основанная на совершенно иных принципах. В ней дается фундаментальное и целостное, «университетское» образование, воспитываются сильные, уважающие себя личности, спаянные корпоративным духом. Так возникла раздвоенная, социально расслоенная школьная система, разделяющая детей на два потока.

Для этого школьники младших классов тщательно разделяются на две неравные массы, которые направляются в два разных типа образования: длительное, предназначенное для меньшинства, и короткое — для большинства.

С точки зрения методики преподавания, в школе «второго коридора» господствует «педагогика лени и вседозволенности». Опросы учителей и администраторов этой системы показали, что главная задача «полусредней практической» школы — «занять» подростков наиболее экономным и «приятным для учеников» образом. Используемый здесь «активный метод» обучения поощряет беспорядок, крик, бесконтрольное выражение учениками эмоций и прививает подросткам такой стереотип поведения, который делает совершенно невозможной их адаптацию к системе полной средней школы, уже приучившей их сверстников к дисциплине и концентрации внимания.

В «неполной» школе ученики пишут, конечно, диктанты и изложения, но оцениваются они лишь по точности передачи текста и числу ошибок — сам язык становится здесь ловушкой и гарантирует массовую неуспеваемость.

В итоге сеть полной средней школы производит из каждого индивидуума активного выразителя буржуазной идеологии. Напротив, сеть «неполной практической» школы сдвинута к формированию пролетариев, пассивно подчиняющихся господствующей идеологии… Она готовит безответственных, неэффективных, аполитичных людей.

В то время как будущие пролетарии подвержены жесткому и массовому идеологическому воздействию, будущие буржуа из сети полной средней школы овладевают умением использовать инструменты господства идеологии.

Советский строй сделал огромный шаг — порвал с капиталистической школой как «фабрикой субъектов» и вернулся к доиндустриальной школе как к «воспитанию личности». Он провозгласил принцип единой общеобразовательной школы. В СССР и бедная деревенская школа претендовала быть университетом и воспитателем души.

Увы, одной из задач нынешней образовательной реформы в России стала трансформация советской единой школы в школу «двух коридоров». Для этого прилагаются большие усилия по переделке советской школы в учебное заведение по западному типу.

Наука как инструмент манипуляции сознанием

Наука тоже стала инструментом господства, так как вместе с ней возникла идеология. Она быстро стала паразитировать на науке. Ведь любая идеология стремится объяснить и обосновать тот социальный и политический порядок, который она защищает, через апелляцию к естественным законам. Так устроен мир и такова природа человека — вот конечные аргументы, которые безотказно действуют на обычную публику. Поэтому идеологи тщательно создают модель человека, используя для этого научные сведения, легенды, верования и даже дичайшие предрассудки.

Сегодня статус науки оказался выше статуса религии. Наука заняла место церкви в общественной, культурной жизни и, конечно, в системе образования.

В современной политике на Западе одной из важных фигур стал эксперту который убеждает общество в благотворности или опасности того или иного решения. Часто при этом возникает конфликт интересов могущественных сил, за которыми стоят финансовые и промышленные воротилы. Если они не приходят к тайному сговору, обывателя и депутатов развлекают спектаклем «научных» дебатов между противоборствующими группами экспертов.

Здесь политики, имитируя беспристрастность науки, заменяют проблему выбора всех граждан проблемой принятия решений, которая есть внутреннее дело политиков и экспертов. При таком подходе вообще исчезают вопросы: «Хорошо ли бомбить Югославию?» или «Хорошо ли приватизировать землю?», они заменяются вопросами «Как лучше бомбить Югославию?» и «Как лучше приватизировать землю?»

Таким образом, власть получает возможность мистификации проблемы под прикрытием авторитета науки. Это красноречиво выявилось в связи с катастрофой на Чернобыльской АЭС.

Глава 7. Средства массовой информации

СМИ — молоко, состоящее из воды

Завоевавшая авторитет наука дала идеологии убедительный метод создания сообщений для прессы. Так возникли средства массовой информации, родившиеся от брака науки и искусства. Самое энергичное дитя СМИ — телевидение.

Английский писатель С. Батлер сказал: «Общественность покупает свои мнения так же, как покупают молоко, потому что это дешевле, чем держать собственную корову. Только тут молоко состоит в основном из воды».

Свобода слова (гласность) — есть ключевой принцип гражданского общества и либерального порядка жизни. Однако мы знаем даже на обыденном уровне: полная гласность сделала бы совместную жизнь людей невозможной. Человеческие связи разрываются зачастую просто оттого, что «доброхоты» сообщают тебе то, что ты и так знаешь, но знаешь про себя.

Наличие этических табу, реализуемых через какую-то разновидность цензуры, является необходимым условием для того, чтобы сдерживать разрушительное действие информации ниже приемлемого критического уровня. Быть может, есть даже обратная связь — без цензуры многие писатели и режиссеры вообще ничего путного создать не могут. В известном смысле установление цензуры — признак уважения к слову, признания его силы.

Проблема свободы сообщений по-новому встала в городском обществе в последние десятилетия, когда средства массовой информации почти полностью вытеснили личное общение. Из процесса получения информации ушел диалог, который создает важнейшую защиту против манипуляции сознанием. Получатели сообщений превращаются в толпу, которая может лишь пассивно воспринимать сигналы от «коммуникатора-суггестора».

Трюк под названием стимул

Фактически проблема ставится так: нужно заставить определенную группу людей думать и действовать определенным образом. Как этого достигают? Людям не говорят прямо: «Действуйте так, а не иначе», — но находят психологический трюк, который вызывает соответствующую реакцию. Этот трюк называют стимулом. Он и вызывает определенные действия, определенные чувства, определенные мистические порывы.

Средства массовой информации стали главным инструментом для распространения сообщений, воздействующих на общественное сознание. И современный человек фактически не может уклониться от воздействия СМИ.

Удивительно, что на Западе никто особо и не скрывает, что СМИ служат интересам господствующей олигархии и ни на какую объективность не претендуют. Американский король прессы Г. Люс в своем обращении к сотрудникам журнала «Тайм» заявил: «Мнимая журналистская объективность, то есть утверждение, что автор подает факты без какой-либо ценностной оценки, является современной выдумкой, не более чем обманом. Я это отвергаю и осуждаю. Мы говорим: к дьяволу объективность…»

Отметим главные методические приемы, которые повышают эффективность СМИ в манипуляции сознанием.

Фабрикация фактов — прямая ложь

Некоторые специалисты по исследованию СМИ считают, что прямая ложь (фабрикация фактов) не применяется лишь в тех случаях, когда ее легко обнаружить, когда есть угроза разоблачения. А когда разоблачение затруднено недоступностью информации или обходится слишком дорого, пресса лжет без зазрения совести. Особенно легко лгать, когда ложь опирается на заложенный в подсознание стереотип.