Лавка древностей. Часть 2 - Чарльз Диккенс

— Нате, сначала почистите вотъ это, говорить онъ, подвигая къ ней тарелку, — а тамъ посмотримъ, что будетъ дальше.

Повторять приглашеніе не приходится — она мигомъ опустошаеть тарелку.

— А теперь попробуйте вотъ это.

Дикъ подаетъ ей пиво.

— Только пейте понемногу, а то какъ бы съ непривычки не бросилось въ голову. Ну, что, вкусно?

— Еще бы не вкусно? говоритъ въ восхищеніи кухарочка.

Дикъ очарованъ этимъ отвѣтомъ. Онъ и самъ прикладывается къ стакану и долго тянетъ пиво, глядя въ упоръ на собутыльницу. Послѣ этого предисловія, онъ начинаетъ ее учить игрѣ въ криббеджъ. По природѣ не глупая и даже нѣсколько лукавая, дѣвочка быстро схватываетъ суть игры.

— Вотъ это будетъ наша ставка, говоритъ Дикъ, кладя на блюдечко двѣ серебряныя монеты и снимая съ отекшаго огарка. Карты уже сняты и сданы. — Если вы выиграете, все это ваше, если проиграете — мое, а чтобы игра была еще забавнѣе, я буду звать васъ маркизой. Хорошо?

Дѣвочка въ знакъ согласія кивнула головой.

— Ну, маркиза, валяйте.

Маркиза крѣпко-крѣпко держитъ карты въ рукахъ и соображаетъ, съ чего пойти, а Дикъ, стараясь быть веселымъ и любезнымъ кавалеромъ, какъ это принято въ подобномъ обществѣ, прихлебываетъ изъ стакана и ждетъ, чтобъ она начала игру.

XXI

М-ръ Сунвеллеръ сыгралъ съ своимъ партнеромъ нѣсколько робберовъ кряду. Счастье поперемѣнно улыбалось имъ обоимъ. Но вотъ всѣ деньги проиграны, пиво почти выпито, часы бьютъ 10, напоминая Дику, что пора имъ разойтись, пока не вернулся Брассъ съ сестрицей.

— Поэтому, маркиза, съ вашего позволенія, я прячу карты въ карманъ и удаляюсь изъ прекрасныхъ здѣшнихъ мѣстъ; вотъ только осушу послѣднюю кружку. Скажу вамъ, маркиза, на прощанье:

Пускай несется жизнь волной!Нѣтъ нужды, тихо-ль, скоро-ль,Лишь пива было-бъ вдоволь,Чтобъ вашъ глазокъ свѣтилъ звѣздой!

— За ваше здоровье, маркиза! Извините, пожалуйста, что я сижу въ шляпѣ, но въ вашемъ палаццо слишкомъ холодно и сыро, а вашъ мраморный полъ ужъ больно грязенъ — если я смѣю такъ выразиться, говоритъ Дикъ, цѣдя сквозь зубы послѣднія капли нектара.

Изъ предосторожности онъ все время держитъ ноги на печной заслонкѣ.

— Вы, кажется, говорили, что баронъ Самсонъ Брассъ и его прелестная сестрица отправились въ театръ?

Дикъ возвышаеть голосъ и, въ подражаніе театральнымъ бандитамъ, приподымаетъ правую ногу, тяжело опираясь лѣвой рукой о столъ. Маркиза дѣлаетъ утвердительный знакъ головой.

— А! Хорошо-жъ! восклицаетъ онъ, страшно хмуря брови. — Ну, чортъ съ ними! Кажется, еще осталось вино?

Онъ исполняетъ эти мелодраматическіе отрывки съ необыкновенной жестикуляціей: почтительнѣйше самъ себѣ подноситъ кружку, надменно принимаетъ ее и съ жадностью пьетъ остатки пива, неистово чмокая губами.

Дѣвочка, конечно, не могла имѣть такого основательнаго знакомства со сценой, какъ Дикъ — она ни разу не была въ театрѣ, а если что и слышала о комедіяхъ, такъ развѣ въ щелочку или какимъ нибудь другимъ запрещеннымъ способомъ. Она не на шутку испугалась его жестовъ и голоса, и на ея лицѣ изобразилась такая тревога, что Дикъ долженъ былъ перемѣнить роль бандита на болѣе подходящую, обыденную.

— Часто они уходятъ туда, гдѣ ихъ ожидаетъ слава, и оставляютъ васъ одну въ домѣ? снова начинаетъ онъ допрашивать маленькую служанку.

— Часто. Миссъ Сэлли такая выгодчица.

— Что такое?

— Такая выгодчица, повторяетъ маркиза.

Подумавъ съ минуту, Дикъ рѣшаетъ про себя, что не стоитъ исправлять ея рѣчь — пусть, молъ, болтаетъ себѣ, какъ умѣетъ; ей это удовольствіе рѣдко достается; къ тому же, отъ пива у нея языкъ развязался.

— Они часто навѣщаютъ Квильпа, говоритъ она и при этомъ лукаво улыбается, — да и такъ въ разныя мѣста ходятъ.

— Развѣ и Брассъ тоже выгодчикъ?

— Ну, куда ему до нея! Дѣвочка качаетъ головой. — Онъ ничего не смѣетъ дѣлать безъ ея позволенія.

— Вотъ какъ! Въ самомъ дѣлѣ?

— Мцссъ Сэлли держитъ его въ страхѣ. Онъ обо всемъ совѣтуется съ ней. Вы не повѣрите, какъ она имъ вертить!

— Мнѣ кажется, что они часто совѣщаются другъ съ другомъ и толкуютъ обо всѣхъ и обо мнѣ также. Правду я говорю, маркиза?

Та выразіггельно киваетъ головой.

— Что-жъ, небось они хвалять меня?

Маркиза только перемѣняетъ направленіе и теперь съ такимъ ожесточеніень качаетъ головой изъ стороны въ сторону, что становится боязно, какъ бы она не вывернула себѣ шеи.

— Гм! неужели это будетъ преступленіе, если вы скажете, какъ они отзываются о вашемъ покорнѣйшемъ слугѣ, который имѣетъ честь… бормочетъ Дикъ.

— Миссъ Сэлли говоритъ, что вы шутъ гороховый.

— Ну, что-жъ, въ этомъ нѣтъ ничего дурного. Веселый характеръ — не недостатокъ. Если вѣрить исторіи, самъ король Колъ, не смотря на старость, былъ веселаго нрава.

— Да; но она говоритъ, что вамъ нельзя довѣрять, продолжаетъ маркиза.

— Я долженъ признаться, маркиза, что есть много дамъ и мужчинъ, — не изъ чиновныхъ, разумѣется, а изъ торговаго сословія, — которые не разъ высказывали такое же мнѣніе о моей особѣ. Не дальше, какъ сегодня вечеромъ, когда я заказывалъ ужинъ, вонъ въ томъ трактирѣ, что напротивъ, хозяинъ тоже довольно недовѣрчиво отнесся ко мнѣ. Это ничего больше, какъ народный предразсудокъ, маркиза, хотя я, право, не понимаю, откуда на меня сія напасть. Прежде я пользовался большимъ довѣріемъ и смѣло могу сказать, что я не лишался кредита до тѣхъ поръ, пока онъ самъ мнѣ не измѣнялъ. Ну, и Брассъ такого же обо мнѣ мнѣнія?

Дѣвочка опять киваетъ головой и при этомъ глаза ея искрятся такимъ лукавствомъ, словно хотятъ сказать: «Брассъ, молъ, относится къ тебѣ еще строже, чѣмъ его сестра», но, спохватившись, прибавляетъ умоляющимъ голосомъ: «пожалуйста, не выдавайте меня, а то они меня до смерти приколотятъ».

Дикъ подымается съ мѣста,

— Маркиза! слово джентльмена стоитъ его росписки; иногда оно цѣнится даже выше, какъ, напримѣръ, въ настоящемъ случаѣ, когда письменное обязательство могло бы представлять лишь сомнительную гарантію. Вы можете быть увѣрены въ моей дружбѣ, маркиза, и я надѣюсь, что намъ еще не разъ доведется играть въ карты въ этомъ самомъ салонѣ. Но мнѣ кажется, маркиза, продолжаетъ Ричардъ, останавливаясь на полпути къ двери и разомъ поворачиваясь къ дѣвочкѣ провожавшей его со свѣчой, — мнѣ кажется, судя по свѣдѣніямъ, которыя вы мнѣ сообщили, что вы постоянно торчите у замочной дыры.

— Я только хотѣла узнать, гдѣ лежатъ ключи отъ кладовой, оправдывается маркиза — она дрожитъ отъ страха — я взяла бы самую малость, ужъ очень подъ ложечкой сосало отъ голода.

— И вы не нашли ключа? Впрочемъ, что-жъ я спрашиваю! еслибъ она его нашла, она не была бы такой худой. Ну, покойной ночи, маркиза. «Прощай, будь счастлива! Но если и навѣки съ тобою разстаюсь, будь счастлива навѣки!» Да не забудьте, на всякій случай, запереть дверь на цѣпочку.

Съ этими словами онъ выходитъ на улицу, намѣреваясь идти прямо домой на томъ основаніи, что онъ на сегодняшній день уже достаточно нагрузился пивомъ, тѣмъ болѣе, что полынное пиво — крѣпкое и довольно хмѣльное. Квартира его — свою единственную комнату онъ, по старой привычкѣ, называлъ квартирой — была близехонько. Минутъ пять спустя, онъ уже сидитъ въ своей спальнѣ и, сбросивъ одинъ сапогъ — о другомъ онъ какъ-то позабылъ — погружается въ думу.

— Эта маркиза какое-то необыкновенное существо, разсуждаетъ онъ, скрестивъ руки на груди;- окружена какой-то тайной, до сихъ поръ не пробовала пива, не знаетъ, какъ ее зовутъ, послѣднее, впрочемъ, далеко не такъ важно, и видѣла свѣтъ только въ замочную скважину. Желалъ бы я знать, такъ ей на роду написано, или же какое нибудь неизвѣстное лицо невидимкой стало ей поперегъ дороги? Это самое неустранимое препятствіе.

Дойдя до этого удовлетворительнаго заключенія, онъ случайно взглядываетъ на ногу и все съ тѣмъ же торжественнымъ выраженіемъ лица, хотя и съ глубокимъ вздохомъ принимается стаскивать другой сапогъ.

— Эта игра въ карты напоминаетъ мнѣ о семейномъ очагѣ, говоритъ Дикъ, надѣвая на голову ночной колпакъ такъ же ухарски, какъ онъ носитъ и шляпу. — Жена Чеггса играетъ въ криббэджъ и въ имперіалъ. Звенять теперь тамъ денежки.

Они хотятъ ее забавить,Стараются ее развлечьИ вызвать на ея лицѣ улыбку счастья.Но, видитъ Богъ, имъ не удастсяОтъ Сунвеллера ее отвлечь!

— Теперь, я думаю, она уже раскаивается, говоритъ Дикъ, поворачивая въ профиль лѣвую щеку и съ наслажденіемъ любуясь въ зеркало тоненькой полоской бакъ. — И подѣломъ ей!

Сердце его немного смягчается, онъ слегка стонетъ, начинаетъ метаться по комнатѣ, даже пробуетъ схватить себя за волосы, но вовремя одумывается и вмѣсто того отрываетъ кисть отъ колпака. Наконецъ, онъ съ рѣшительнымъ видомъ приступаетъ къ раздѣванію и ложится въ постель.