Рыцарь Теней - Роджер Желязны

Я собирался пройти по восточному коридору до пересечения с северным, то есть почти до своей комнаты, повернуть налево, подняться по лестнице в монаршьи покои, постучаться и отдать Камень Виале. Я надеялся, что она удовлетворится самыми краткими объяснениями. А если нет, все равно лучше рассказывать ей, чем Рэндому. О многом она не догадается спросить. Разумеется, со временем Рэндом меня поймет и все равно будет пытать. Однако чем позже, тем лучше.

Я как раз проходил мимо отцовской комнаты. Ключ был со мной, я собирался заглянуть сюда позже — зачем, по-моему, ясно и так. Впрочем, если я уже здесь, почему бы не сэкономить время?

Я отпер дверь и вошел.

Из вазы под зеркалом исчезла серебряная роза. Странно. Я сделал шаг. В дальней комнате разговаривали, но тихо — слов было не разобрать Я замер. Возможно, он там. Но не ворвешься же к человеку в спальню, особенно если он, судя по всему, не один — тем более к отцу, тем более после того, как отпер дверь своим ключом.

Я вдруг страшно смутился. Мне захотелось убраться как можно скорее. Я расстегнул перевязь с Грейсвандиром в чужих ему ножнах и повесил на одежную вешалку возле двери, рядом с коротким френчем, которого прежде не видел. Потом выскользнул за дверь и тихонечко ее запер.

Неловко получилось Неужто отец и впрямь время от времени здесь появляется, загадочным образом избегая внимания? Или в его комнате происходят явления совсем иного порядка? Я слышал, будто в некоторых старых помещениях есть двери в подпространство, надо только уметь ими пользоваться. Там тебе и дополнительный чуланчик, и возможность приходить и уходить незамеченным. Об этом тоже стоило спросить Дворкина. Может, у меня под кроватью — карманная вселенная. Никогда не проверял.

Я быстро пошел прочь, но возле угла остановился. Дворкин считает, что Камень Правосудия защитил меня от Пути (если тот и впрямь хотел меня уничтожить). Однако, если носить Камень слишком долго, он погубит владельца. Поэтому Дворкин посоветовал мне отдохнуть, а затем мысленно пройти сквозь Камень, чтобы приобрести большую силу того же Пути и заодно и щит от его возможных атак. Интересное умопостроение. Вот и все остальное тоже: умопостроения.

Я добрался до коридора, ведущего влево к лестнице и вправо к моей комнате, и остановился в сомнении. Впереди, слева, напротив обычно пустующих комнат Бенедикта, была гостиная. Я вошел и плюхнулся в глубокое кресло. И ведь я хотел так немного: разделаться с врагами, помочь друзьям, очистить мое имя от налипшей на него грязи, разыскать отца и хоть как-то договориться со спящей ти'игой! А там можно было бы продолжить прерванный Wanderjahr.[12] Из этого следует, что я вновь должен задать себе уже почти риторический вопрос: насколько я хочу посвящать Рэндома в свои дела?

Я вспомнил, как он в библиотеке играет дуэт с почти чужим ему сыном. Когда-то мой дядюшка вел довольно разгульный образ жизни и вовсе не хотел править этим архитипическим миром. Однако отцовство, брак, выбор Единорога, видимо, сильно его изменили — укрепили характер и заставили отказаться от многих былых увлечений. Сейчас, по-видимому, он увяз в заботах о Кашфе и Бегме, вероятно, вынужден был недавно прибегнуть к убийству и пойти на унизительный мир ради сохранения политической стабильности в пределах Золотого Кольца. А кто знает, какие хлопоты и неурядицы готовит ему завтрашний день? Хочу ли я взваливать на него дополнительный груз, когда вполне могу разобраться своими силами, не тревожа и не беспокоя его? И наоборот, если я втяну Рэндома в эту историю, он скорее всего запретит мне многое, стеснит мою свободу действий. Хуже того, может всплыть вопрос, о котором давно и благополучно позабыли.

Я не присягал на верность Амберу. Никто меня и не просил. В конце концов, я — сын Корвина, явился в Амбер по своей воле и жил здесь какое-то время, прежде чем отправиться на Теневую Землю, где учатся и учились многие уроженцы Королевства. Я часто возвращался и, кажется, со всеми ладил. Что-то вроде двойного гражданства.

Впрочем, я бы предпочел, чтоб эта тема не возникала вовсе. Не хочу, чтобы меня принуждали выбирать между Амбером и Владениями. Я не пошел бы на это ради Единорога и Змея, Образа и Логруса, тем более ради того или иного правителя.

Из чего следует, что Виале нельзя передавать мою историю даже в самых общих чертах. Что бы я ни сказал, от меня рано или поздно потребуют полного отчета. Если же я верну Самоцвет на место без всяких объяснений, никто не станет меня допытывать, и все еще может обойтись. Зачем лгать, если есть способ избежать расспросов?

Я размышлял дальше. Все, чего я хочу, — оградить усталого, занятого человека от лишних забот. Он ничем, или почти ничем, не может мне помочь Противостояние Логруса и Образа важно лишь в метафизическом смысле, на практическом уровне оно не должно иметь никаких последствий — ни хороших, ни дурных. В крайнем случае я всегда успею сказать Рэндому.

Отлично. Чем хороши рассуждения — всегда можно убедить себя, что поступаешь благородно, а не, скажем, трусливо. Я потянулся, хрустнул суставами.

— Призрак? — спросил я тихо.

Нет ответа.

Я потянулся за картами, но не успел их достать, как в комнату вкатилось светящееся кольцо.

— Ты ведь слышал!..

— Я почувствовал, что нужен тебе, — отвечал он.

— Ладно, — сказал я, снимая через голову цепочку и держа Камень рядом с собой. — Сможешь ты незаметно вернуть его в монаршьи покои, в потайное укрытие возле камина?

— Я боюсь его трогать, — сообщил Призрак. — Не знаю, как его структуры повлияют на мои.

— Ладно, — сказал я, — видимо, придется мне сделать это самому. Однако пора проверить одну гипотезу. Если Образ попробует причинить мне пред, пожалуйста, перенести меня в безопасное место.

— Хорошо.

Я положил Камень на соседний столик.

В следующие полминуты я понял, что весь напрягся, ожидая нападения со стороны Образа Я расслабил плечи. Глубоко вздохнул. Я был цел. Возможно, Дворкин прав и Образ оставит меня в покое. К тому же теперь я могу призывать Образ из Камня, как призывал Знак Логруса. По словам Дворкина, некоторые магические действия совершаются только таким способом, хотя он и не удосужился объяснить мне, какие именно, — мол, чародей сумеет разобраться сам. Я решил, что это не горит. Сейчас у меня не было охоты связываться с Образом в любом из его воплощений.

— Эй, Образ, — сказал я. — Идешь на мировую?

Ответа не последовало.

— Мне кажется, он знает, где ты и что сейчас сделал, — промолвил Призрак. — Я чувствую его присутствие. Возможно, ты и впрямь счастливо отделался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});