Тихоня для шалопая (СИ) - Котлярова Екатерина

— Отвали от меня, Паша. Это платье от Dior. Знаешь хоть сколько он приблизительно стоит? — берёт в руку ткань юбки и трясёт перед моим лицом.

Я пячусь от неё, глазами ища пути отхода. И совершенно не ожидаю, что позади меня кто-то стоит. Всего в двух шагах.

Мне не нужно даже оборачиваться, чтобы узнать кто стоит за спиной. Просто в одно мгновение мне становится спокойно. Я вдруг чувствую себя под защитой, которую никто не способен пробить. Горячие, практически обжигающе горячие ладони скользнули на мои руки. Провели от локтей до запястий. Переплели наши пальцы вместе.

Звуки музыки, громкий, на грани истерики крик Маши — всё стихло. Потеряло значение, стоило Артёму приблизиться ко мне. Коснуться меня. Окутать любимым запахом своего одеколона, который был настолько ярок и незабываем только на его теле.

Вжалась лопатками в сильную грудь парня позади. Затылком почувствовала горячее дыхание.

— Соня тебя облила? — холодный стальной голос раздался над головой, заставив Машу замолчать на полуслове.

Девушка вдруг сжалась и потеряла весь свой запал. Распахнула широко глаза и уставилась на Артёма, стоящего позади меня.

— Нет, — тихий ответ.

— Ударила, ушибла, оскорбила? — отрывисто и зло.

— Нет, — ещё тише.

— Тогда какого хера ты орёшь на весь зал как потерпевшая? Закрой свой рот и пизд*й отсюда, — шипит Артём. — Я видел, что ты специально сделала шаг в сторону, чтобы столкнуться с Соней. И если бы она не поймала твой стакан, то облитой оказалась бы ты, а не она. Пострадало бы твоё дорогущее платье с Садовода.

Маша бледнеет. В глазах начинают блестеть слёзы.

— Что ты в ней нашёл? — выкрикивает вдруг громко. — Что? Ты же сам её отшил! Я видела!

Я вздрагиваю. Эти слова бьют наотмашь. Я даже подумать не могла, что кто-то стал свидетелем моего позора.

Тело за мной каменеет. Пальцы сжимают мои пальчики сильнее, почти причиняя боль.

— Пойдём, Бэмби. Тебе нужно застирать платье, — парень игнорирует заинтересованные взгляды одноклассников и ведёт меня на выход, только на мгновение выпустив мою руку из своей, чтобы удобнее её перехватить, вновь переплетая наши пальцы вместе.

Мягко, почти невесомо поглаживает внешнюю сторону ладошки большим пальцем руки, даря приятные ощущения. Успокаивая.

Иду следом за ним, не замечаю никого и ничего вокруг. Только его профиль. Только его широкую спину.

Глава 73

Соня                                                                                                          

Не замечаю, как мы оказываемся в женском туалете. Артём останавливается возле раковин и поворачивается ко мне. Рассматривает уродливые красные пятна от гранатового сока на перламутровом платье.

— Снимай платье, — командует он, стягивая с широких плеч пиджак и перекидывая его через плечо.

— Что? — я отступаю назад, пальцами вцепляясь в юбку платья, будто Артём собрался раздевать меня насильно.

— Наденешь мой пиджак, — закатывает рукава белоснежной рубашки и двигается в мою сторону.

На миг мой взгляд останавливается на сильных жилистых предплечьях. Белая рубашка настолько шикарно сидит на Тёме, что я не могу отвести взгляд. Широкие плечи, развитая грудная клетка, плоский живот и стройные длинные ноги. И в груди всё начинает щекотать. Пузыриться, будто газики в бутылке с газированной водой, которую хорошо взболтали, и они вырвутся наружу, стоит открыть крышку. Так и в моей душе, в груди что-то бурлит, поднимается к горлу, грозится вырваться наружу.

— Я не могу. Он слишком короткий, — я чувствую себя загнанной в ловушку, когда ловлю взгляд тёплых карих глаз.

 Удивительно, но во взгляде Артёма я вижу только нежность. Безграничную нежность, которая как прохладная морская вода, влечёт меня на свою глубину в жаркий день. Ступает мягко, как тигр на охоте, будто продумывая каждый шаг, чтобы меня не спугнуть, и приближается медленно.

— Поверь, Бэмби, он будет чуть выше колена, — зачарованная его голосом и взглядом, даже не заметила, как он оказался настолько близко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Моя голова запрокинута назад, чтобы видеть карие глаза. И парень пользуется этим. Пальцами проводит по шее. А потом и носом повторяет путь пальцев, шумно втягивая запах моей кожи.

— Тёма, — шепчу слабо.

Колени подгибаются, когда губы парня прижимаются к бешено бьющейся жилке на шее. А потом жадный рот втягивает кожу, оставляя влажный пылающий след.

— Бэмби… моя Соня, — непонятный полурык, полустон.

Пылающим лбом начинает потираться о моё плечо, целуя открытые участки кожи. Плечи, ключицы, шею. Я послушно откидываю голову назад. Предоставляю жадным ненасытным губам больше доступа. Сама привстаю на носочки, чтобы быть ближе. Ещё ближе к нему. Раствориться в нём. Врасти с корнями.

Руками скольжу по спине, по сильным плечам, напряженной шее. Притягиваю его ближе. Ещё ближе. И сама, не выдержав, поворачиваю голову чуть в сторону и начинаю лихорадочно покрывать поцелуями скулу Артёма.

— Темочка… любимый мой, — ладошками обхватила его щёки и заглянула в подернутые дымкой глаза.

— Скажи ещё, — просит сорванным шёпотом, отстраняясь и лихорадочно блестящими глазами, смотря в мои.

— Любимый, — ласково улыбаюсь, шепча будто в полубреду.

— Ещё, — просит одними губами.

— Самый любимый, самый лучший, самый-самый… — глажу затылок, целуя закрытые веки, по-девчачьи загнутые кверху ресницы, ровный нос и наконец-то приоткрытые, жадно ловящие воздух, сухие губы. Прижимаюсь и выдыхаю очередное признание вместе с воздухом в его рот:

— Люблю.

Тёма хватает меня под попу двумя руками. Вздергивает вверх, чтобы лица оказались на одном уровне, впечатывает в свою грудь, где колотится сердце, целует жадно, ненасытно. Шепчет что-то неразборчиво в губы.

А я сознание готова потерять от накрывшего меня с головой восторга. Он рядом. Вжимает в себя. Целует жадно. Не даёт ни единого шанса отстраниться. Разорвать поцелуй. И только когда голова кружится от нехватки кислорода, отстраняется немного. И жадно шарит глазами по лицу. Ставит на ноги. Рукой скользит по волосам, по шее и на спину, цепляя замочек на платье и тяня его вниз.

Холодный воздух касается спины.

— Тёма, — протестующий писк, но он меня не слушает. Снова поцелуем глушит любые возражения, расстегивая платье и с легкостью сдергивая его с плеч.

Стыдливо начинаю прикрываться руками. Прохладная ткань пиджака приятной тяжестью опускается на плечи, закрывая оголенные участки кожи. Опускаю взгляд вниз и вижу, что пиджак Артёма скрывает моё тело практически до колен.

— Я же говорил, что всё прикроет. Ты ведь маленькая… у меня, — последнее слово сказано так тихо, что мне кажется, что это игра моего воображения. — Снимай платье, если не хочешь заболеть снова после ангины.

Отворачиваюсь к нему спиной и быстро скидываю платье на пол к своим ногам, тут же застегивая пуговицы пиджака дрожащими пальцами. Декольте получается слишком глубоким, и я закрываю его ладошками. Поворачиваться к Артёму стесняюсь. Слишком откровенный наряд. Тёма подходит сзади, как тогда в зале, кладёт руки на запястья, подкатывая длинные рукава. Носом вжимается в затылок, целует волосы. Губами оттягивает пряди. А у меня от переизбытка эмоций кружится голова.

Чувствую, что парень отстранился, а затем слышу, как поворачивается кран. Оборачиваюсь. Артём берёт в руки кусок мыла и с осторожностью застирывает пятно.

— Давай я сама, — пытаюсь протестовать, подходя ближе.

— Нет. Вода холодная, — обрубает.

Отхожу к окну, не имея больше сил протестовать. Складываю руки на груди, скрывая край выглядывающего нижнего белья, и наблюдаю за парнем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты невероятный, — думаю я, но судя по тому, как дёргается Тёма, я произнесла это вслух.

Поворачивает голову и смотрит на меня. Улыбается уголком губ и отрицательно машет головой. Глупый мой. Я же лучше знаю. Для меня ты самый лучший.

Артём выключает воду и, отжав мокрую ткань, подносит её к сушилке для рук. Раздаётся громкий шум.