Миры Амбрэ - Экси Старк

По мне пробежал сгусток страха, замораживая кровь в венах. Сердце стучало медленными, ритмичными ударами. Моя ладонь потянулась к Илаю, и наши руки крепко сплелись вместе, так же, как и наши судьбы. Я точно знала, что не отступлю и пойду с ним до конца, надеюсь, победного. Нит молча осел на кровать и опустил голову, зажав ее в тисках собственных рук.

— Мы в полном дерьме! Как только Ульманасу станет известно, можно писать завещание, — промычал он.

Нит поднял голову и произнес с надеждой:

— Лила, ну хоть ты прояви благоразумие! Кто-то из вас двоих должен иметь на плечах голову вместо мешка с говном?!

Нит просил меня о поддержке — абсолютно бесполезное занятие. Здравого смысла в моих поступках искать не приходилось, я сама себя не узнавала, но ведь я уже и не была собой. Что я есть, пока для меня оставалось загадкой, которую только предстояло разгадать.

Нит мерил спальню широкими шагами, перемещаясь по одной траектории, и возбужденно жестикулировал.

— Вы не можете быть вместе физически — ваши силы спорят друг с другом, и здесь два варианта: или сгоришь ты, или захлебнется в собственной крови он! Но даже если этот незначительный фактор не брать в расчет, Уль не допустит, чтобы вы были вместе. За нашу историю была одна пара из нейтральных туатов — наши родители. Можно опустить печальные подробности их изгнания, то как они чудом избежали смерти, благодаря твоей маме, и в конце концов это закончилось счастливо не для всех! Твои родители мертвы!

— Нит! — попытался остановит его Илай. — Никто не знает этого наверняка, это лишь домыслы.

— Но даже если в этом есть доля правды, Лила должна знать, на что и против кого она идет.

Я внимательно смотрела на Нита, ловя каждое его слово, а он, сложив руки на груди, продолжил.

— В Амбре — система власти, приближенная к меритократии. На вершине — трое представителей от каждого вида. У нас это самый могущественный туат — Ульманас Грей. Он помешан на чистоте крови. Всю свою жизнь Грей сражается за истребление смешаных браков, поэтому мы и наши родители для него как кость в горле. Очевидность того, что в таких парах — а мы как пример — рождаются талантливые и могущественные туаты, делает нас его врагами номер один. Он называет нас «удачной ошибкой». Именно Ульманас и Олтер, много лет назад, инициировали наказание наших родителей. Их собирались показательно казнить, чтобы другие даже не думали о подобном, а Элис — твоя мама — лично вступилась за них. Она пошла к Ульманасу, и каким-то образом историю замяли. Поговаривали, что он был влюблен в нее и Элис дала ему надежду взамен на их жизни.

Нит буквально рухнул в кресло напротив и продолжил.

— «Love story» не удалась. Элис встретила Тима, твои родители поженились, и родилась ты. Только здесь отсутствует happy end, потому что Элис и Тим совершенно случайно разбились на самолете по пути в Тайланд, все думали, что ты была с ними.

Почему ты не полетела с родителями и как оказалась здесь — никто не знает. Не так давно здесь заметили активность, вызванную могущественным туатом. Нас отправили на поиски, и Илай почти сразу нашел тебя, — Нит отвел от меня взгляд. — Хочется надеяться, что ваша история закончится по-другому.

Сердце бешено заколотилось в ребра — у меня были родители, которые любили меня, которых я потеряла, даже не запечатлев в памяти их лица. Эта мысль колом вонзилась в голову, не давая сделать вдох.

— Их убили? — онемевшие губы произносили это помимо моей воли, каждая буква колко оседала на языке. Кто-то безжалостно вырвал кусок из моей жизни длиной в шестнадцать лет, лишив меня всего: родителей, дома, семьи, оставив в сердце зиять пустоту длиною в вечность. Я не знала, как радостно задувать свечи на день рожденья или распаковывать подарки на Рождество, жарить сосиски на пикнике, а потом валяться в траве, считая звезды; как приятно, когда мама читает на ночь сказку, а желая спокойной ночи, нежно целует в щеку, а папа учит кататься на велосипеде. Вся моя жизнь сводилась к жалкой попытке выжить в чужом, безразличном мире, где я была совсем одна долгих шестнадцать лет, наполненных призрачной надеждой, что завтра станет лучше. И вот наступило долгожданное «завтра», я обрела семью и утопаю в крепких руках самого потрясающего мужчины во вселенной и понимаю, что могу лишиться всего своего счастья едва поверив в его реальность.

Мой опустошенный взгляд сфокусировался на смуглом лице Нита, требуя объяснений.

— Думаю, что, возможно, катастрофа была подстроена.

Илай сжал руки в кулаки, словно собирался атаковать его.

— Ты так думаешь?! Это не больше, чем домыслы, нет ни одного факта или доказательства причастности Ульманаса к катастрофе! И ты сейчас, когда Лиле и без того тяжело, тупо вывалил на нее свои хреновы «предположения»?!

— А какие могут быть доказательства?! В двигатель самолета попала молния, такое случается. В мире людей это не вызвало бы никакого недоумения, горе, несчастье, да! Но не вопрос. Кто не мог смириться с тем, что Элис отвергла его — того, кто управляет воздушными потоками и молнией?! Ульманас!! — Нит, вскочив, снова начал мерить комнату большими шагами, мелькая перед моим лицом.

Огромный поток информации уже не бурлил в голове, он душил меня, наполняя глаза слезами.

— Ты считаешь, что Ульманас не смог забыть мою… — я хотела произнести «маму», но слова болезненно застряли в горле. — Элис и убил ее и Тима?

Нит, вздохнув, продолжил.

— Он не мог забыть. Все туаты однолюбы. Влюбившись однажды, туат остается предан своей любви до конца жизни, — Нит говорил прерывисто, высекая каждое слово из твердого камня, он с плохо скрываемой болью рассказывал о себе и Джордане. — Для кого-то это проклятие, для кого-то — благословение. Иногда, с разрешения Ульманаса, заключаются браки между взаимодополняющими. Те, кому не посчастливилось влюбиться в нейтральных, обречены тихо любить друг друга, оставаясь порознь навсегда. О такой же паре, как вы, и помыслить было нельзя. В Амбре подобная ситуация никогда бы не случилась, но судьба пошутила иначе. Ты выросла в мире людей, а Илай никогда не соблюдал правила, поэтому его первого четвертуют, как только появится повод. А тут такая удача! — Нит приподнял брови и посмотрел на брата.

Я умела прощать, но сейчас не могла. Не хотела! Единственным желанием было вынуть сердце из груди того, кто сделал то же самое со мной много лет назад. Если Нит прав и Ульманас причастен к их смерти… Я увидела на себе тревожный взгляд Илая, он со странным выражением читал мои мысли.

Илай схватил Нита за рубашку, и та растлела под его ладонями, как воспламененная газетная бумага.