Тайна Чёрного Гримуара - Ева Кибанова

разведчик и кот направились в сторону Артезии.

Глава 12

— Выпусти меня отсюда! — Тириана била кулаками в стены своей темницы. Принцессе уже не нужно было закрывать глаза, чтобы видеть кошмары. Её лихорадило, и она видела, как чёрные, влажные, мохнатые щупальца опутывают её всю с ног до головы. В ушах у неё раздавалась тысяча голосов на неведомом языке, но она не могла разобрать ни слова.

Фернанд села на решётку окна и вопросительно посмотрел на принцессу. После её утренней встречи с Тёмным магом его фамильяр пристально и неотрывно наблюдал за ней.

— Пошёл вон! — закричала на него Тириана, — я лучше умру, чем поклянусь тебе в верности!

Она обречённо отвернулась к стене и закрыла глаза. Темнота наступала со всех сторон и поглощала её. Она больше не была эльфийской принцессой. В своих кошмарах она жгла города, порабощала народы. Нельзя верить в них, так она сойдёт с ума. Впереди ночь, она не устоит перед темнотой. Но нужно что-то делать. Тириана села в позу лотоса и начала делать дыхательные упражнения, как её учил друид. Вдох равен выдоху, а выдох — вдоху. А потом создать напряжение в горле, через секунду — в животе… У неё ничего не получалось. Всю жизнь её учили контролировать эмоции и жить разумно. Эльфийская гимнастика помогала ей держать себя в гармонии и балансе, знахарство помогало забыть о личных неурядицах и бескорыстно помогать другим, а стрельба требовала концентрации и спокойствия. Но как только в её жизнь пришла тёмная магия, она оказалась беспомощной перед бурей эмоций. Она больше не принадлежала себе. Гнев, страх и вина проникли в её жизнь.

В её видениях всё вокруг неё было чёрным, булькало, шевелилось. Умирали люди, города уходили под землю. Но неожиданно из темноты выступила светлая фигура. Юная эльфийка в голубом платье решительно подошла к принцессе. Это была её сестра. Она размахнулась и дала Тириане подзатыльник.

— Что с тобой случилось? Вспомни себя! Борись! — произнесла она и пропала.

Принцесса открыла глаза. И Гидеон, и Диана говорили ей об одном и том же. Да, пусть наступает ночь, пусть она будет последней. Но она останется Тирианой, а не тёмной колдуньей.

— Гидеон!

— Что такое, Тириана?

— Мне сегодня очень нужна ваша помощь. Я буду рассказывать вам истории, а вы не давайте мне уснуть.

— Хорошо. Лучше я послушаю тебя, чем буду смотреть свои кошмары. Начинай.

— Меня зовут Тириана. Я старшая дочь эльфийского короля Менелтора из Изумрудного леса. У нас община, мы одна большая семья. В нашем лесу эльфы живут кланами, все они друг с другом в родстве. У каждого клана своё название, в котором зашифрован его талант. Бурые Лисицы — ловкие и смелые воины, Полный Месяц — отлично видят в темноте…

— А у тебя какой клан?

— Весенних Листьев. Это значит, что мы близки в природе и у меня в роду могущественные маги. Сейчас самый сильный маг из нас — это моя сестра. Она видит вещие сны, читает будущее по звёздам и рунам. Диана и мне будущее предсказала. Она говорила, что меня ожидает смерть…

— Неправда, ты сама делаешь свой выбор.

— Моя сестра никогда не ошибается, но ей не всегда верят. Ещё Диана — образцовая принцесса. Она умеет играть на арфе и вышивать. Обычно эльфийки из знатных родов занимаются искусствами.

— Моя жена тоже любила вышивку. Картины писала, — подтвердил Гидеон.

— Но я не такая. Я — лучница, — гордо сказала Тириана, — когда я была маленькой, мою маму застрелили на войне. Стрелой прямо в сердце, даже знахарь не успел помочь. Она умерла, и я решила, что буду бороться со злом. Я сама пришла на лучный полигон и начала тренироваться.

— И что сказали твои родственники?

— Отец меня поддержал. Он очень мудрый и справедливый. Поэтому его и сделали королём. У нас короля выбирают голосованием. Мой папа видит людей насквозь, уж не знаю, магия это или характер такой. Он ведёт политику, разрешает все споры, без его согласия не происходит ничего. Вот только у него всегда было мало времени на нас с сестрой.

— Ты чувствовала себя одинокой?

— Нет, у нас ведь община, все дружат. А меня воспитывал друид, дедушка Килиан. Поэтому я начала изучать знахарство раньше, чем другие дети. Утром ходила стрелять на полигон, а вечером — лечила свои синяки магией. Но теперь я больше не могу исцелять. Зато могу сжечь целый город, обрушить землю под ногами… — глаза Тириану наполнились темнотой.

— Не отвлекайся. Рассказывай дальше.

— Когда я была маленькой, я очень любила играть в охотницу. Я убегала далеко от дома в лес, папа и тренер меня ругали, но я всё равно это делала. И вот однажды сижу я в засаде. Вижу, белка бежит, я прицелилась. И вдруг из-за деревьев шорох. Белка упала без движения. А к нам идут два человека, ступают громко, скрытности у них ноль. Я в засаде сижу. И тут на поляну выходит Раманд!

— Серьёзно?

— Да, со своим учителем Мессингом. Летом к нам в лес часто приезжали маги из Темуринга. Так мы и познакомились. Я выхожу из кустов и говорю…

***

— Стрела, сотканная из молний, поразила огромную гарпию, сидевшую на Сухом Мосту. Трое путешественников подошли к скале.

— Сейчас мы посмотрим, прав ли был Багратион, — изрёк Мессинг и снял с шеи треугольный амулет. Ударом посоха он расколол камешек, и часть свода каменной арки обвалилась, открыв проход под землю.

Бо Лин зажёг факел и с энтузиазмом шагнул в подземный ход. Волшебник щёлкнул по посоху, и его набалдашник слабо засветился. Пелко осталось только последовать за ними.

***

Небо медленно светлело. Разведчик вышел из тени. Он достиг Союзной площади. Здесь стоял дом, который принадлежал его семье. Он был заброшен, окна не горели. Особняк имел зловещий вид. На крыше его сидела горгулья, стены потрескались из-за снега и осадков, а стёкла были выбиты.

Странное торжество охватило Арти. Раньше он не помнил ничего о себе и был никому не нужен словно этот дом. Но теперь всё изменилось. У него есть его миссия. Он больше не выполняет чужие приказы. И он знает, что его отец — герой. Его имя помнят все, и даже Тёмному магу не удалось сломить его дух. У него украли детство, но его теперь воспоминания снова с ним. Ему есть, за кого и за что бороться с чернокнижником.

Горгулья заметила разведчика и приготовилась закричать, но словно в подтверждение его мыслей из-под козырька крыши выпрыгнул