Тень в камне - Рекс Миллер

Джека было трудно узнать. Он выпрямился, расправил плечи и направился к машине. Больше всего он хотел, чтобы ничего не сорвалось. Он верил: это поможет вернуться к нормальному образу жизни.

Эйхорд понимал Донну и испытывал к ней искреннюю благодарность. Она была жертвой изнасилования. Сама мысль о свидании — не говоря уже о свидании с необузданным копом-алкоголиком — должна стоять у нее последней в списке желаний. Однако она почувствовала его состояние и, превозмогая себя, сделала шаг ему навстречу, и этот шаг, который некоторые мужчины сочли бы унижающим и оскорбляющим их достоинство, его перевернул, как ничто другое. Он любил в людях искренность и прямоту, особенно если это касалось личных отношений, и она одарила его бесценным подарком. Своим ничем не сдерживаемым великодушием. Он получил необходимый заряд бодрости, чтобы пережить так плохо начавшийся день.

Эйхорд принадлежал к той части человечества, которая живет по принципу — все или ничего. У него даже не возникало мысли об очередном провале. Он снова был на коне, чего за ним давно не наблюдалось. Джек остановился и купил немного собачьего корма. В магазине он шагал мимо прилавков, будто спиртное там не стояло. Стаканчик теперь ни к чему. Другое дело — зубная щетка. Он хотел отправиться домой и почистить зубы. Но поступил иначе — купил зубную щетку, тюбик пасты и вернулся на работу.

В полицейском участке он провел полтора часа, разбираясь с некоторыми частностями, до которых прежде не доходили руки. Позвонил одному человеку, чье имя откопал в компьютере отдела. Это был очень старый человек, и Эйхорд некоторое время раздумывал, провернуть ли дело по телефону или связаться с кем-нибудь на Среднем Западе и попросить послать детектива, чтобы тот старикана расспросил. Решил, что сыграет первым, набрал номер, ожидая услышать слабый голос чудака, который к тому же еще и глух. Но тут его ждал приятный сюрприз.

— Хэлло, это мистер Лоймен?

— Он самый. Чем могу служить, сэр? — бодро прозвучало в трубке.

— Сэр, меня зовут Джек Эйхорд, я звоню из полицейского управления в Далласе, штат Техас. Мы расследуем серию убийств. Не ответите ли вы мне на несколько вопросов?

— Валяйте, мистер Эйхорд.

— Из документов, которые мы обнаружили, следует, что вы долгое время работали в агентстве социального обслуживания населения в Брэнсоне.

— Да, сэр. Я руководил этим агентством в течение почти тридцати лет.

— Вы не помните... Извините за бестактность, но из документов следует, что вам девяносто один год. Ваша память позволяет вам...

— Не извиняйтесь. Конечно, моя память не та, что была раньше, когда, скажем, мне было шестьдесят — семьдесят лет. За последние пять-шесть лет я немного сдал. Хотя мне везет, жаловаться нечего. Я уверен, что большинство мужчин моего возраста уже не красят свои дома каждый год, а я это делаю обязательно в течение последних пятидесяти восьми лет. Для моего возраста у меня отличное здоровье. Ноги, правда, начинают слабеть, но вы интересовались памятью. Давайте. Возможно, я припомню интересующий вас случаи.

— Отлично. — Эйхорд просто влюбился в старикана. — Речь идет о близнецах. Ваша служба передала их приемным родителям. — Джек сообщил, в каком году.

— Ох, приятель. Прошло столько лет. В то время меня выпроваживали на пенсию, но постойте, да, было, каких-то близнецов отдали супружеской паре. Не могу вспомнить фамилию.

— Хакаби.

— Хм. Повторите, пожалуйста.

— Ха-ка-би. — Джек произнес фамилию по слогам.

— Нет... Мне эта фамилия ни о чем не говорит. Здесь, в Топеке, несколько лет назад жили какие-то Хакаберри, но они, конечно, не те. Я не припоминаю семьи с такой фамилией в Брэнсоне.

— В полученных нами справках говорится, что люди эти давно умерли, но, очевидно, именно они были приемными родителями близнецов. Мы не можем никого отыскать, кто бы помнил близнецов, что весьма странно. Документы безвозвратно утеряны, а вы единственный живой представитель этой организации.

— Разве что-то произошло — пожар или наводнение?

— Насколько мне известно, нет, сэр. Из записей следует, — Эйхорд перевернул лист с пометками, — что все те, кто, возможно, работал в то время в вашей организации, похоже, уме... — он спохватился прежде, чем ляпнул «умерли раньше вас», — умерли или же их местожительство неизвестно.

— Подумать только. Мне трудно в это поверить. Некоторые из них, например, Марти Бэрроуз и малышка Мортон, как же ее звали, Руэлла Мортон... вы хотите сказать, они все мертвы?

Видите ли, я перебрался в другой штат. Думаю, мне тогда было шестьдесят семь — шестьдесят восемь лет. Мы с Опал отправились на Аляску. Замечательная страна, Я всегда хотел там побывать. На Аляске работает наш сын, поэтому мы туда и переехали. Как бы то ни было, спустя несколько лет Опал заболела и, когда умерла, о, дайте вспомнить... Да, после того, как я ее потерял, прошло, наверное, два года прежде, чем я вернулся на Средний Запад. У нас был небольшой клочок земли, который мы давным-давно купили в Канзасе...

— Мистер Лоймен, по поводу этих людей, прошлое которых мы расследуем. Один из близнецов подозревается в совершении серии убийств, поэтому очень важно, чтобы мы смогли изучить их биографию. Братья утверждают, что приют в Брэнсоне сгорел, и не осталось никаких документов, и в семье Хакаби никого из родственников нет в живых. Не кажется ли вам странным, что вы не помните близнецов по фамилии Хакаби?

— Действительно странно. Мне приходилось в свое время размещать близнецов. Но я готов поклясться, что не было приемных родителей с фамилией Хакаби. Я просто убежден, что впервые слышу эту фамилию.

— Когда вы передавали близнецов приемным родителям — идентичных близнецов мужского пола — не произошло ли какое-нибудь событие, которое могло показаться странным, из ряда вон выходящим? — Джек терпеливо ждал, пока его собеседник размышлял.

— Хм... Нет. Ничего необычного. Идентичные близнецы мужского пола... Мне не так много пришлось пристраивать таких пар. Одних мы поместили в семью — по-моему, их фамилия была Хатчисон, — они так обрадовались этим детям. Меня всегда интересовало, что с мальчиками стало дальше. Они были таким сообразительными, смышлеными. Бедняжки. К нам ребят привела одна леди, которая спасла их в лесу. Жили они в какой-то дыре у грязной парочки. Ходили слухи, что их там мучили, над ними издевались. Бедные крошки. Эта девушка, школьная учительница, каким-то образом их оттуда забрала и привела к нам. По-моему, они какое-то время находились в больнице на медицинском обследовании, так что вы сможете раздобыть их медицинские карты, если это чем-то вам поможет.

— О! — Эйхорд лихорадочно записывал. — Готов поклясться, что да. Не припомните еще какие-либо подробности? О той парочке, у которой сначала находились ребятишки, или имя школьной учительницы? Все, что угодно?

— Нет-нет. Не припоминаю. Столько лет прошло. Конечно, вам следует навестить Элен Хатчисон. Или ее мужа. Погодите, дайте вспомнить, как его зовут... Ничего не приходит в голову. Ричард. Роберт... Рой!Рой Хатчисон — вот как его зовут.

— Великолепно. Вы нам очень помогли. — Джек поблагодарил собеседника, получил разрешение позвонить, если потребуется какая-то дополнительная информация, и дал ему свой номер в Далласе на случай, если тот вспомнит что-нибудь.

Эйхорд все еще обзванивал семьи в Брэнсоне с фамилией Хатчисон, когда задребезжал другой аппарат.

— Джек, — произнес голос в трубке, — это Дуг Гири.

— Привет, док. Ты уже получил кассеты с записями?

— Да. Быстро управились. Сам-то я в них ничего не нашел, но вместе со мной в лаборатории, где есть аппаратура, их просматривал один парень и сделал, на мой взгляд, интересное замечание. Я не имею ни малейшего представления, стоит ли оно того, чтобы его передавать. Вообще-то, он толковый малый. Долгое время работал в коммерческом радиовещании и знает все о голосах, акцентах, особенностях артикуляции и прочем. Он высказал предположение, что этот тип Юки говорит ненатуральным голосом. Я спросил его, что, черт побери, он имеет в виду, и оказывается, что Юки говорит в более высокой тональности, чем надо. Это звучало так нелепо — не понимаю, зачем менять тональность? Но после его замечания слово «схватка»,помнишь, ты рассказывал, зажгло кое-что в моей башке.

Ты говорил, что они абсолютно похожи, только один одет неряшливо и голос у него не такой низкий и густой? Ведь эти черты очень легко изменить. Сечешь? Если бы ты был близнецом и хотел как можно дальше отойти от своего образа и подобия, ты мог одеваться по-другому, ходить по-другому и говорить по-другому — и больше ничего не надо.

— Интересно. — Эйхорд не мог больше ничего придумать, что сказать. — Я буду благодарен за все, что может прийти тебе в голову. За все.

— Не стоит. Понимаю, не Бог весть что, но решил, может, тебе каким-то образом пригодится. Если что обнаружу, после того, как по-настоящему посижу над записями, дам тебе знать. Пока мои впечатления в двух словах: я наблюдал за человеком, который до смерти перепуган.