Лепесток красной розы (СИ) - Миланз Анна

Улыбаюсь, пока по телу растекается знакомая робкая нежность, и собираюсь с духом. Пора закрыть страницу старого дневника. Новый, лежащий в самом углу ящика, ждет своего часа.

Хватаю с кровати потертую сумочку а-ля Gucci, положив туда мобильный, ключи, карточки и салфетки, выхожу из комнаты и замираю на месте, когда из гостиной доносится грубый голос мамы:

― Не смей лезть в нашу жизнь! Ты меня бросил! Ты! Ни я сбежала, почувствовав сложность в своей жизни, ― надрывается женщина, и аккуратно выглядываю из-за угла, замечая, красные пятна от агрессии и суматошной злости на ее красивом лице и шее. ― Это ты меня послушай, твоя мама за тебя все решила много лет назад, ты согласился и сделал все, чтобы твое существование в нашей жизни не было. Помнишь такое? Молодец! Так что выкинь свои извинения в мусорное ведро, ты мне противен.

Ах, никогда я не видела свою добрую, отзывчивую и сердечную маму в таком заливистом излиянии не самых теплых слов. Притаилась, как лиса, прислушиваясь к звукам в трубке. Это был мужской голос.

― Да ты что? ― с новым потоком смеси ярости и возбуждения заверещала она. ― Джозеф, оставь меня в покое! Умоляю тебя, на старости лет не решай мою судьбу одним ударом в спину. Остановись, живи так, как жил после расставания… ― Мама горько всхлипывает и прикладывает руку ко рту, пытаясь сдержать слезливые позывы. У нее это не получается. Синяки под глазами становится в разы мрачнее, что на фоне них блеск глаз меркнет в печали и усталости. ― Все! Наш разговор закончен! Прощай… Нет, до свидание! ― ядовито цедит сквозь зубы и сбрасывает вызов.

В доме снова становится тихо, но дрожь в коленях вызывает паническую нервозность. Что случилось? Почему она так разговаривала с этим мужчиной? Кто такой Джозеф?

Вереница мыслей в одну секунду проносится перед глазами и тут же растворяется в воздухе, потому что я слышу шаги мамы. Юркую в темноту, выпрямляюсь и стряхиваю с лица бывалое любопытство и внутреннюю напряженность. Мама появляется передо мной, натыкается на меня и громко вздыхает, хватаясь за сердце.

― Ханна! Не пугай меня так, солнышко! ― Прикрывает глаза, видимо, считая до десяти, как обычно делает, как только нужно восстановить паритет со своими разногранными личностями. Пару раз сделала вздохи и посмотрела на меня: ― Ты куда-то собралась?

― Да, я тебе говорила, что с девочками пойду на вечеринку, ― умело скрыла от ее заинтересованного внимания маску я-все-слышала. ― Может быть, я не приду, но завтра утром появлюсь.

― Ладно, смотри не садись к чужим в машину и ни с кем не ходи в подворотню, ― выразила свою материнскую заботу мамочка, притягивая к себе. ― Тебе платье очень идет. Выглядишь, как маленькая Мелани [1], только сексапильная брюнетка. ― Усмехаюсь. Мама слишком сильно любит пересматривать этот фильм, иной раз складывается мнение, что мне стоит ожидать на своем пороге почтение самой актрисы. ― Не припомню, чтобы оно у тебя было.

― Это Грейс дала.

― У нее отличный вкус. Передай привет Ким и Грейс, пускай почаще заходят.

― Несомненно. Иногда я думаю, что Грейс скучает по твоим изысканным десертам, чем по мне.

Мама смеется, и бывалая тень смывается с ее лица, но еще не до конца высохшие дорожки от слез сверкают из-за поступающего сюда света.

― Что ж, не смею тебя больше задерживать. Беги, а то, наверное, тебя они уже заждались.

На прощание чмокнула в щечку маму, оглядела ее поникшее состояние, оценив это всевозможной ссорой с каким-нибудь родственником или другом. Я сильно желаю маме счастье, поэтому надеюсь на скорейший разлад в ее личной жизни. Не думаю, что любовь встречают только один раз в жизни, как многим деткам поясняет Драк [1], говоря об однократном дзине со своей женой; заводят с ними детей и в течение многих лет упиваются удушливыми эмоциями целомудрия. Возможно, мамин час не пришел, но она еще молода, чтобы приплетать ее к возрастным людям. Тридцать восемь ― это не цифра; тридцать восемь ― это познание себя.

В клубе пока что народу не в большом количестве, что дает мне возможность не суетиться вокруг себя и свободно ходить, направляясь к нужному столику. На входе очереди так таковой нет, ибо час-пик возьмет вверх ближе к десяти вечера. Сейчас еще полдевятого. Молодые девушки в белых блузках и вызывающе коротких юбках снуют от столика к столику, поспевая вовремя пробить заказ или принести его. Клуб «Радуга» современный, оснащенный многими интерактивными приспособлениями и без сомнения находится в топе среди кучки дешевых баров, поэтому не удивляюсь чрезмерному шоу разноцветных красок, полу с вставленным освещением на танц-поле, колонами, тоже преуспевающие в ультрафиолетовых лампах.

К тому же без мужчин, конечно, обойтись невозможно. Одна компания парней вообще не имеют рамок приличия, то и дело свои грязные руки распуская на многих прохаживающих мимо их столика девушек. Большая часть здесь расположились мажорчики, разбрасывая родительские деньги налево-направо и не испытывая при этом отвращения к самим себе за посягательство растрат денег на развлечения. Здесь собралась вся элита молодежи. Если выходить из не заурядных нарядов, принадлежащих многим молодым девушкам. Многие из них вырядились так, словно собрались в цирк демонстрировать свои искусно пластические движения. Бр. Воротит от одного красноречивого взгляда девушки, брошенного противоположному полу или собранию самцов, и ноги сами собой меня несут подальше отсюда. Не хочу разглядывать, как парни пытаются схватиться за все доступные части женского тела.

Девочек я нахожу сразу же. Столик располагается у огромного аквариума, встроенного в стену, что его свечение озаряет всю поверхность стола. Они успели уже купить легкий алкоголь и закуски в виде клубники, апельсинов, каких-то крекеров или что это такое и многое другое.

Их разговор между собой замолкает, когда в поле зрения появляюсь я.

― Какие люди из голливуда! Наконец, ты притащила свой зад. Думала уже вызывать полицию за пропажу, ― смеется Грейс, нагибаясь над столом. Ким подхватывает ее душераздирающее улюлюканье.

― Успели надраться? ― заносчиво говорю, располагаясь рядом с рыжей дамой и закидывая сумку на пуфик, где оставили свои сумки подруги. ― Меня не смогли подождать.

― Не переживай. Мы припасли самое горючее на твое прибытие. Девушка! ― перекрикивая оглушающую музыку, Фейн вскидывает руку, давая какой-то намек, и через несколько секунд нам приносят напитки.

Раскачиваясь, Грейс поднялась с места и придвинула к нам оставленный поднос. Официантка незаметно удаляется. Осмотрела содержимое, и горло запекло от осознания, какие тут ингредиенты смешались в один топкий коктейль. Прокашлялась, будто мне попали угли в горло, махнула перед собой рукой.

― Смотри, есть ягер бомб, лонг айленд и хиросима. Только хиросиму нужно пить так, чтобы не отключиться сразу же. Не зря в кругах барменов его прозвали «Спокойной ночи».

― Ты его пила? ― спрашивает Ким, с интересом наблюдая за руками девушки, которая расставляет перед нами коктейли.

― О, еще как! ― весело посмеялась рыжая и придвинула к себе лонг айленд. ― Отключилась моментально, даже моргнуть не успела. Так что оставлю его на потом, когда будем закругляться.

― А ты подумала, как мы доберемся до дома? ― усмехнулась, представляя картину нашего путешествия мы-пытаемся-пьяную-Грейс-дотащить-до-дома-через-весь-город.

― Конечно, вы, поднапрягшись, довезете меня до дому.

― Ага, мечтай. Лучше позвоним Эрику, пусть тебя забирает сам.

― Нет! Не смейте! ― запротестовала она и выпучила глаза. ― Он мне на утро такой разнос любит устраивать, от чего появляется адская мигрень.

― Хватит болтать! ― ликуя, говорит Ким. ― Мы пришли отдыхать. Я давно себя не чувствовала такой заведенной и мне нужно раствориться в чем-нибудь. Начну, видимо, с ягер бомба.

― Ким, ― зову ее, и она приподнимает свой бесящийся взгляд на меня. Полуулыбка красит блестящие губы, намазанные блеском, пунцовые щеки придают вид прожженной распутницы. Отношения с Аареном меняют ее, не знаю, в какую сторону только. ― Ты странная.