Ледяной лес - Чиын Ха

Не сговариваясь, мы сразу же направились в наше кафе на площади Монд. Тристан уже ждал нас там, однако выглядел мрачным.

– Слышал последние новости?

– А, это вы… – Погруженный в свои мысли, Тристан не сразу заметил нас.

Когда мы с Баэлем расположились за столом, друг устало произнес:

– Поздравляю. Будь осторожнее с рукой, Баэль.

– Как раз собирался. Но кое-кто устроил бой снежками, – пожаловался Баэль.

Я хотел было возмутиться, ведь Антонио начал первым, но Тристан внезапно сказал:

– В театре я встретил Крейзера.

– Зачем он приходил? Хотел снова меня допросить? – изумленно спросил я.

Друг покачал головой:

– С вас сняты все подозрения. Вчера ночью Коллопс Мюннер умер в своей камере.

– Умер?

Я ощутил холод во всем теле. Баэль нахмурился и спросил:

– От чего?

– Как и его невеста, его тело истлело всего за одну ночь. Рядом с трупом лежал листок. На нем с помощью нот была зашифрована фраза.

– «Мотховен совершает великую месть», да?

Тристан с удивлением посмотрел на меня.

– Откуда ты знаешь?

– Крейзер рассказал. Около тела Елены нашли точно такую же. Но какое оружие может сотворить такое с человеческим телом?

Мой вопрос остался без ответа.

Я перевел взгляд на футляр со скрипкой, лежащий рядом с Баэлем. Аврора уже когда-то убивала таким способом. Правда, это было тридцать лет назад… Не мог ведь Джей Канон спрятать ее просто так, без веской причины?

– Так ты говоришь, с нас сняты подозрения? – Видимо, для Баэля эта новость была важнее всего.

Тристан кивнул.

– Вчерашний вечер мы провели в больнице. Это подтвердили и врачи, и граф Киёль. Крейзер ушел ни с чем, сильно раздосадованный.

Баэль заметно расслабился, а во взгляде Тристана все еще чувствовалась тревога.

– Будь осторожен, Антонио. Мне все это очень не нравится. Дело рук какого-то сумасшедшего фанатика. А ты ведь знаешь, что в конце концов такие одержимые калечат и своего кумира.

Я кивнул в знак согласия. Баэль молчал, его лицо ничего не выражало.

Мне до сих пор не верилось, что в нашем тихом и спокойном городе появился убийца, на счету которого жизни двух человек. Неужели любовь к Баэлю могла толкнуть его на преступления? Сколько еще невинных душ он погубит, пока его поймают? У Антонио много завистников. А если он убьет их всех? В итоге пострадает репутация самого Баэля.

Я искренне надеялся, что Крейзер быстро найдет виновника.

Следующая неделя выдалась на удивление спокойной. Единственное, что омрачало ее, – новость об убийстве Коллопса. Но даже это не могло испортить прекрасное настроение Баэля. Наконец-то он встретил человека, для которого хотел играть. Чтобы добиться его признания, Баэль неустанно оттачивал свое мастерство и выглядел невероятно счастливым.

Как-то раз он даже заглянул в гости, чтобы спросить моего мнения по поводу его игры. Он с нетерпением ждал дня финала, но при этом сильно волновался. Это был уже не тот привычный Баэль, уверенный в успехе и отзывающийся с презрением о публике.

Каждый раз, когда Антонио просил моего совета, я, довольный, делился своими размышлениями. Он улыбался в ответ и говорил, что рад видеть меня рядом, не подозревая, что мое сердце в этот миг разрывалось на части. На мелкие-мелкие кусочки.

Вскоре, как и предсказывал Тристан, расстроилась помолвка Лиан и Хюберта. Смерть Коллопса стала для жениха сильным ударом, к тому же его мучили подозрения о тайной связи Лиан с Баэлем. Невеста была слишком молода и вряд ли могла стать опорой, так необходимой Хюберту. Новость об их расставании слегка опечалила меня, а Тристана, наоборот, обрадовала. Зато Баэль не смог скрыть своего счастья, отчего получил целую порцию насмешек от нас с Тристаном.

– Не хочешь воспользоваться шансом и сделать Лиан предложение?

Баэль от удивления выронил смычок.

– Как ты вообще… – возмущенно начал он, а потом, смутившись, добавил: – Еще слишком рано, Лиан сейчас очень тяжело.

– Глупости. Наоборот, самое время, чтобы поддержать ее.

– Но… завтра конкурс, мне нельзя отвлекаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Какая сосредоточенность! Непохоже на тебя. Обычно ты никогда так не переживал.

– В этот раз все иначе, – твердо сказал Баэль и поднял смычок.

Его взгляд выдавал, что мысленно он уже очень далеко. Я сделал вид, что не понял смысла его слов, а Тристан поинтересовался, наклонившись к Антонио:

– И что же изменилось?

– В этот раз я выложусь на полную.

Тристан повернулся ко мне:

– Ты тоже это слышал?

Я кивнул с улыбкой на лице.

– Не верю своим ушам! Выходит, что наш маэстро все это время играл спустя рукава, не прикладывая особых усилий? – театрально удивился Тристан. – Но вот что я думаю: завтра мы услышим нечто волшебное. Ах, я весь в ожидании! А ты, Коя, еще не трясешься от страха?

– Ха-ха, очень смешно.

– Кстати, слышали выступление того недомерка, Мориса Либерто, которого нарекли «вторым Баэлем»? Оказывается, он просто бесится, когда его сравнивают с нашим Антонио. Просит не называть его так, потому что скоро станет единственным и неповторимым.

Я ухмыльнулся. Кажется, юноша слишком много о себе возомнил.

– Не обращайте внимания. Начинающие музыканты часто переоценивают себя, – громко рассмеялся Баэль и продолжил играть.

Мы замолчали, как и всегда, когда начинала звучать его музыка. Мы были настолько поглощены мелодией, что не смели нарушить волшебство момента и внимательно вслушивались в прекрасное пение скрипки. Лишь когда в воздухе растаяла последняя нота, мы с Тристаном почувствовали течение времени и ощутили реальность.

Баэль вдруг спросил:

– А убийцу в итоге поймали?

– Нет. Расследование в тупике. Непонятно, какая сила помогла человеку сотворить такое. Если бы не записки, оставленные на месте преступления, все выглядело бы как смерть от неизвестной болезни.

– Может быть, это происки какого-нибудь демона? – пошутил Баэль и стал укладывать скрипку со смычком в футляр.

Видимо, на сегодня репетиция была окончена. Прежде чем я успел встать, чтобы проводить их с Тристаном, Антонио сказал на прощание:

– Увидимся завтра, Коя. С нетерпением жду твоего выступления.

– Правильно. Надеюсь, заставлю тебя понервничать.

Баэль ответил громким смехом. Глядя на него, я тоже слегка улыбнулся. Тристан захихикал и хлопнул Антонио по плечу.

Наблюдая, как они уходят, я чувствовал небывалый прилив радости. После всего случившегося мы сильно сблизились с Баэлем. Мы обменивались шутками, и он больше не относился ко мне с неприязнью. Кажется, он наконец освободился от ненависти и предрассудков по отношению ко мне. Нам стало проще общаться. Это было хорошо для нас обоих.

Когда на следующий день мы с Баэлем появились перед театром, толпа взорвалась громкими криками. Баэль, чувствительный к резким звукам, сразу же зашел внутрь. Я ненадолго остановился, чтобы поприветствовать своих поклонников, и незамедлительно последовал за Антонио.

В фойе театра было тихо: все участники уже разошлись по своим комнатам.

– А вот и наши.

Моя артистическая находилась там же, где и в прошлый раз, а табличка с именем Баэля висела на соседней двери – об этом позаботился Ренар Канон. Но мне было немного не по себе. В прошлый раз в этом помещении своей очереди ждал Аллен Хюберт.

– Он не участвует?

– Нет, Ренар сказал, что он отказался, – равнодушно ответил Баэль.

Я смотрел на дверь, где еще недавно висела табличка с именем Хюберта, и чувствовал сожаление. Антонио пожал плечами и поинтересовался:

– Ну что, увидимся после конкурса?

– Когда ты выступаешь? Я хочу послушать.

– Сразу после тебя.

– Но почему?! Опять нас будут сравнивать!

Баэль ухмыльнулся и скрылся за дверью. Я последовал его примеру и оказался в пустой комнате. На этот раз Тристана не было рядом. Он решил не выбирать, с кем остаться, и сразу направился в зрительный зал. Сегодня утром я внезапно заметил, как сильно он осунулся. Видимо, сказались переживания: от Кисэ по-прежнему не было вестей. Может, ее пророчество исполнилось и она…