Пылающие сердца - Джоанна Линдсей

– Да.

– Тогда надень это платье.

Ройс говорил довольно дружелюбно, но последние слова прозвучали твердо. Он был полон решимости увидеть ее в этом платье, как бы она ни возражала. А если она наденет его, он обнаружит, что оно сидит на ней как влитое и поймет, что оно действительно принадлежит ей. Тогда станет очевидно, что она лгала ему. Если он мог сегодня спросить, девственна ли она, значит, у него уже зародились сомнения в том, что она обычная шлюха. Он желал доказательств и был намерен их получил, тем или иным путем прежде, чем она выйдет из его спальни.

Но в одном он ошибся. У нее есть выбор. Она может надеть платье, после чего он придет в ярость и грубо изнасилует ее просто из принципа - ведь он сам сказал, что сделает это, если она окажется девственницей. Или она может попытаться соблазнить его и заставить взять ее в порыве страсти, потому что он хочет ее так же, как и она его.

Так или иначе, Кристен понимала, что ее час настал. Сегодня ночью она потеряет свою невинность. А выбор был не такой уж трудный. Она не хотела, чтобы впоследствии воспоминания о первом опыте в любви вызывали у нее отвращение. Ройс страстно желал ее, хотя и отказывался признаться в этом. И она желала его. Это может быть так прекрасно, когда они сольются воедино Она не допустит, чтобы это было по-другому, особенно в самый первый раз. Если ему все равно предстоит выяснить, что она невинна, пусть это случится после того, как все произойдет. Потом это уже не будет иметь значения. И, если ей повезет, для него это тоже не будет иметь значения. А даже если будет, она сумеет найти другие способы защиты, к тому же к этому времени ей даст некоторое преимущество то, что они уже были близки.

– Сколько ты собираешься заставлять меня ждать? - Резкий голос Ройса внезапно вторгся в ее мысли.

– Всю ночь, милорд, - мягко ответила Кристен. - Я не стану добровольно участвовать в этой глупой затее.

Резкими, решительными шагами он пересек комнату и остановился возле нее. Он был страшно сердит, и у нее создалось впечатление, будто он собирается схватить ее за плечи и потрясти.

– Ты осмеливаешься мне перечить? Кристен с самым невинным видом встретила его яростный взгляд.

– Неужели это тебя удивляет? Всем известно, что мы, викинги, смелые и дерзкие люди, а разве ты сам к тому же не назвал меня еще и бесстыжей? Ну что ж, такая я и есть. Если ты хочешь увидеть меня в этом платье, тебе придется самому надеть его на меня, - А ты думаешь, я этого не сделаю?

– Нет, не сделаешь.

Это был вызов, на который он не мог не ответить. Одним резким рывком Ройс развязал ее пояс, затем стащил через голову ее накидку и отбросил ее в сторону. Но он твердо решил не смотреть на нее, по крайней мере на то, что находилось ниже ее лица. Он посмотрел ей в глаза долгим, пристальным взглядом. Затем, резко отвернувшись, шагнул к кровати и схватил бархатное платье.

Открывшаяся его взору картина, когда он снова повернулся к ней, ошеломила его. Если бы ему удалось избежать этого, если бы он смог удержать свой взгляд на ее лице, Ройс, возможно, справился бы со своей задачей. Но увиденное так потрясло его, что он не мог даже пошевелиться.

Девушка гордо стояла перед ним, совершенно не стесняясь своей наготы и даже не делая попытки прикрыться, а он жадно смотрел на нее, любуясь тем, что прежде представлял лишь в своем воображении. Несмотря на свой рост, она казалась ему удивительно прекрасной и совершенной.

Ройс даже не заметил, как приблизился к ней, но он уже стоял совсем рядом. Бархатное платье незаметно упало на пол. Он забыл обо всем на свете, когда его руки медленно поднялись, и он нежно сжал в ладонях ее щеки и приник к ее губам, желая почувствовать их сладость. Медленно он стал ласкать губами ее губы, сначала нежно, потом все с большим пылом, не в силах сдерживать полыхавший в нем огонь.

В эти первые мгновения он так сгорал от желания, что даже не заметил бы, если бы Кристен попыталась сопротивляться. Но она и не думала сопротивляться. Как и в прошлый раз, она целовала его с не меньшей страстью. Она вся раскрылась навстречу новым, неизведанным доселе ощущениям, и лишь где-то в самой глубине ее сознания еще оставался страх, что он снова остановится в самый последний момент.

Но она боялась напрасно. Ройс был уже не в состоянии остановиться. Он проиграл свою битву еще до того, как Кристен вошла в его спальню, хотя сам не отдавал себе в этом отчета. Он уже не мог справляться со своими желаниями, и на этот раз его это вовсе не беспокоило. Им полностью овладела страсть, которая была сродни помешательству и которую можно было унять, лишь утолив.

Кристен застонала, когда Ройс на мгновение отпустил ее губы, но он сделал это лишь для того, чтобы наклониться и подхватить ее на руки. На секунду ее охватила паника - не потому, что она боялась того, что сейчас произойдет, а потому, что оказалась в таком непривычном для себя положении. Ее не поднимали на руки с детства, с тех самых пор, когда она уже выросла настолько, что ее отцу не имело смысла переносить ее в кровать, когда она случайно засыпала в зале. Но Ройс, казалось, не чувствовал ее веса, хотя тот полностью соответствовал ее росту.

Он крепко прижимал ее к себе и не спешил отпускать, а стоял так долгие мгновения, возобновив свой поцелуй. Кристен обвила руками его шею и еще теснее прижалась к нему, пока он нес ее к кровати.

Очень медленно он опустил ее на постель, не отрывая от нее своих губ. Потом лег рядом с ней, опершись на локти, едва касаясь своей грудью ее груди и продолжая осыпать ее поцелуями. Кристен этого было мало. Она повернулась к нему и страстно выгнулась, прижимаясь к нему всем своим телом. Но и этого оказалось недостаточно. Ей мешала его одежда, которая царапала ее нежную кожу.

Ройс едва осознавал, что она делает. Он весь трепетал оттого, что она так жадно прильнула к нему, но не прервал поцелуй даже тогда, когда она отодвинулась от него и принялась расстегивать его ремень. И лишь когда пряжка звякнула о пол, Ройс понял, что она намеревается делать. Она перекатила его на спину, а сама села на него верхом, обхватив ногами его бедра.

Кристен принялась нетерпеливо срывать с него тунику, и он слегка приподнялся, чтобы облегчить ей задачу. Он не думал о том, как это было странно - то, что женщина раздевала его. Его завораживал один ее вид, то, как она сидела на нем, как упруго налились ее груди, словно требуя его ласки. И, потянувшись к ним, он бережно сжал их в своих ладонях.

Звук, который она издала при этом, заставил его посмотреть ей прямо в лицо, и у него перехватило дыхание, когда он увидел, какое жгучее пламя бушевало в лазурной глубине ее глаз. А она не отводила взгляда, пока ее пальцы путались в многочисленных шнурках, потом нагнулась и с внезапностью, которой он никак не ожидал, сдернула с него брюки.