Искушение чародея(сборник) - Кир Булычев

   Алиса молчала, втянув голову в плечи. А ведь она сама недавно думала так же, как Вернер. Это будет весело – вот что она думала. Бегать, стрелять… И ни о чем не думать. И только кишки веером!

   Чужие. Всегда чужие кишки веером. Не свои и не кишки друзей. Алиса непроизвольно посмотрела в ту сторону, где лежало то, что еще недавно было профессором Минцем. Его тело было какой-то странной формы и слишком маленьким для того, чтобы принадлежать человеку. «Ноги, – вдруг поняла Алиса. – У него нет ног, и…»

   Она запретила себе вглядываться в полумрак дальше.

   – Но когда половина из этих горе-ученых поубивала вторую половину, выжившие поняли, что ошиблись, – продолжал Ошуга. – Сыворотки нет и в нашем мире, ни у Вернера, ни у Тубаи. И они принялись ловить нас, тех, кто не заразился.

   – Зачем? – тупо спросила Алиса.

   Это было слишком много для нее.

   – Они переливают себе чистую кровь, – просто ответил Ошуга. – Они думают так спасти себя.

   Алиса припомнила все, что знала о вирусе ненависти. Он был неизлечим в первую очередь потому, что необратимо менял клетки организма. Смысл сыворотки, которую придумал Тубаи, как раз и заключался в том, что она должна была блокировать эту способность вируса, и он должен был оставаться только в крови. Лейкоциты должны были рано или поздно убить вирус в крови, оптимистично предположил Тубаи, и человек должен был выздороветь.

   – Но им это не поможет, – в тон ее мыслям произнес Йенсен. – Мое последнее дело было аналогичным. Вирус уже повредил клетки их мозга, всего тела… Они просто оттягивают свой неотвратимый и мучительный конец. Но при этом губят еще и нас.

   – Понятно, – сказала Алиса.

   Она поднялась на ноги.

   – Спасибо вам, – сказала она. – Я, пожалуй, пойду.

   Девочка направилась к выходу из пещеры. Сзади выжившие негромко обменялись какими-то фразами.

   – Алиса, подожди, мы тебя проводим, – окликнула ее Брюнгильд.

   – Если это недалеко, – сказал Смит нервно.

   – Мы здесь сидели только из-за… в общем, мы теперь можем идти, – добавил Ошуга.

   – Да и нам надо сменить место дислокации, пока нас не выследили, – сказал Йенсен.

   – Спасибо, – сказала Алиса.

 //-- * * * --//

   Группка ученых, которым удалось избежать заражения, не любила передвигаться по земной поверхности, по крайней мере днем; пещера, в которой они обосновались, была одним из разветвленных подземных ходов, начинавшихся в крепости. Раньше или позже оставшиеся в лаборатории обезумевшие ученые должны были сообразить, что беглецы скрываются если у них не под самым носом, то прямо под ногами. Насколько поняла Алиса из обрывков разговоров, Йенсен и другие с самого начала собирались пробраться на космодром, сесть в «Чумарозу», забытую в карантине, и улететь с Земли. Однако профессор Минц был тяжело ранен, и друзья скрывались в подземельях, ожидая, пока он поправится… или пока он не поправится.

   Систему переходов обнаружил Ошуга, задолго до того, как лиловый шар взорвался. Теперь Джон вел своих товарищей сквозь затхлый мрак залов и нестерпимую вонь полузатопленных коридоров. Ошуга, хоть и работал диспетчером космодрома, с детства увлекался спелеотуризмом и выучил все подземные коридоры как свои пять пальцев еще до того, как в развалинах разместили лабораторию. «А ведь здесь теперь так будут говорить, – подумала Алиса, осторожно ступая среди грязи вслед за психиатром Смитом. – До Взрыва Лилового Шара, три года спустя после Взрыва Лилового Шара… Как раньше археологи говорили – «третий век до нашей эры». Да и у нас, наверное, будет так же…» Алиса неожиданно поняла, что ее мысль означает и то, что будет кому отсчитывать время от случившейся катастрофы, и приободрилась.

   Небольшая группка, состоявшая из Йенсена, Смита, Ошуги, Алисы и Брюнгильд Тарт, долго шла по коридорам. Они изгибались и вливались друг в друга – черные коридоры, узкие желобы, по которым приходилось скатываться, как с детской горки, лестницы, приводившие в комнаты и залы, по углам которых валялись ржавые остатки еще французских доспехов.

   – Так где эти колонизаторы собирались жить – в крепости или под ней? – отдуваясь, спросила Алиса.

   – Тогда так строили, – ответил Йенсен.

   Узкая лестница привела их на поверхность. Снаружи выход из подземелья скрывали буйно разросшиеся кусты. Осторожно раздвинув ветки перед лицом, Йенсен внимательно осмотрел поляну.

   – Вроде чисто, – сказал капитан. – Выходим.

   И первым вышел в сияющий, душный тропический полдень. Остальные последовали за ним. Вскоре небольшая группка оказалась на дороге к космодрому. Алиса огляделась и поняла, что до точки перехода минут пять пути. Путешественники двинулись через джунгли. Шли молча, чтобы не привлекать излишнего внимания, и только бесшумные вспышки бластеров, которыми люди снимали кровожадных колибри и сжигали хищные деревья, отмечали их путь. Вскоре Алиса заметила две серебристые метки на деревьях, которые сама же и нанесла. Она тихонько стукнула капитана Йенсена по плечу, привлекая внимание, указала на метки и помахала рукой в том смысле, что я, мол, пойду. Капитан кивнул, Брюнгильд обняла Алису на прощание.

   – Удачи тебе, – сказала она. – Может, вашему миру повезет больше нашего.

   Алиса сошла с дороги и направилась к отмеченным деревьям. Она уже видела серебристые головки ограничителей, выглядывающие из травы, как глаза какого-нибудь чудовищного паука, когда земля у нее под ногами зашевелилась. Алиса закричала, стремительно поехала куда-то вниз на спине. Во все стороны взметнулись зеленые обрывки лиан.

   Это были не ограничители. Это и были глаза огромного паука, закопавшегося в стороне от дороги и терпеливо ожидавшего добычу. Паук поднялся из своего тайника, могучий и грозный, как ночной кошмар первых – и, судя по всему, и последних – людей. Его острые зазубренные жвалы источали мутный яд. Засверкали вспышки бластеров, Йенсен отрывисто выкрикивал какие-то команды. Паук загорелся. Удушливый вонючий дым пополз на Алису, она закашлялась.

   К уже знакомым голосам Йенсена, Ошуги и Тарт тем временем присоединились какие-то чужие. Грубые и торжествующие.

   – Алиса, уходи оттуда! – в ужасе закричал Смит.

   Алиса пыталась выкарабкаться из ямы-ловушки, которую паук успел вырыть за время ее краткого отсутствия и даже замаскировать сверху ветвями и листьями. Но влажная, рыхлая почва осыпалась у нее под руками, и Алису неумолимо тащило все ниже, к пауку – он уже не горел, но все еще дымился. Девочка вцепилась в торчащий из земли корень, попробовала вскарабкаться вверх, но он изогнулся под тяжестью ее тела.

   В этот момент раздался пронзительный свист. За краткий миг он перешел в вой, а затем на Алису обрушился грохот, горящие ветки, комья земли и ошметки паука. Девочку подбросило в воздух, а затем, что удивительно, уронило обратно на землю. Алиса ударилась так сильно, что на мгновение задохнулась от боли. У нее потемнело в глазах. Когда она проморгалась, то увидела, что лежит рядом с поваленным деревом, а с другой стороны ствола на нее лезет огромная, уродливая тварь – восемь щупальцев, слоновьи лапы, оранжево-черная пятнистая шкура, три бластера и один меч. С обнаженных акульих зубов твари хлопьями падала слюна. Алиса поняла, что погибла. Но без сопротивления, без боя она не сдастся. Она вскинула бластер и выстрелила. Раздался короткий рев, и огромная туша тяжело повалилась прямо на девочку со ствола. Алиса едва успела откатиться в сторону.

   Она вскочила на ноги, дрожа, все еще держа тварь на мушке…

   И поняла, что подстрелила Громозеку.

   Алиса опустила бластер, губы ее задрожали. Из покореженных джунглей выбрался Йенсен, встал рядом с Алисой. На и без того запачканной форме капитана прибавилось дыр и черных пятен.

   – Но так нельзя! – всхлипывая, простонала Алиса. – Нельзя убивать! Уговаривать надо, объяснять, убеждать! Не стрелять же!

   Йенсен пожал плечами. Из разорванных, оскверненных зарослей с разных сторон появились Ошуга и Брюнгильд Тарт. Они двинулись к Алисе и капитану, осторожно обходя трупы в разноцветных комбинезонах. Алиса узнала Вернера в теле, у которого не хватало правой половины; из разрыва свисали обугленные ошметки кишок.

   – Они рыскали в джунглях, как гончие смерти, – сказала Брюнгильд. – И, услышав крики Алисы и наши, тут же прибежали.

   Алиса была не в силах отвести взгляда от Громозеки. Милый, добрый, вспыльчивый Громозека! Старый друг и товарищ! «И я убила его, – твердила Алиса, и слова скатывались бессмысленным перезвоном звуков. – Я убила Громозеку».

   – Громозека заразился одним из первых, – сочувствуя, сказал Йенсен. – Он не стал бы тебя слушать, даже если бы ты попыталась поговорить с ним. Он превратился в хищную, злобную тварь, которая ненавидит землян. Видимо, какие-то очень древние инстинкты, биологическая программа уничтожения тех, кто выглядит иначе, всех чужих… Громозека бы посмеялся над тобой. Ты нашла самый лучший способ убеждения, – Йенсен кивнул на бластер в руках Алисы. – Самый лучший и эффективный аргумент, одинаково действенный во все времена.