Варни вампир 3, или Утро кровавого пира (Варни-вампир - 3) - Томас Прест

- Вы же не хотите сказать, что верите в то, что являетесь вампиром? спросил адмирал.

- Я ничего не говорю, не знаю, что и думать. Я в отчаянии! Вами, теми, кому я старался причинить максимум вреда, во мне пробуждено все человеческое.

- Не обращайте внимания, - сказал Генри, - продолжайте рассказ. Мы простили вам все, этого должно быть достаточно, чтобы успокоить ваш разум.

- Я продолжу и, поверьте мне, не скрою от вас ничего. Я сделаю полное и откровенное признание. У меня появилась мысль, что если я использую свое природное преимущество для того, чтобы заставить вас покинуть поместье Баннервортов, то смогу тщательно обыскать его и, возможно, найти сокровища. Я слышал, как Мармадюк Баннерворт случайно проболтался, что спрятал деньги за картиной в спальне, называемой комнатой, обшитой панелями. Проведя расспросы, я выяснил, что это была комната, в которой спала Флора Баннерворт. Я решил, однако, сначала попробовать мирные варианты, соответственно, как вам хорошо известно, я сделал вам несколько предложений купить или снять поместье Баннервортов; все эти предложения вы отвергли. Я нашел, что вынужден применить первоначальный план, пришедший мне в голову. Я попытался запугать вас, чтобы вы покинули дом. Ошиваясь вокруг, я ознакомился с участком вокруг дома и с планом дома, затем, в одну ночь, через окно я залез в комнату Флоры.

- Но как вы объясните, - сказал Чарльз Голланд, - ваше экстраординарное сходство с портретом?

- Оно отчасти естественно, потому что я принадлежу боковой линии этой семьи. Я видел этот портрет во времена Мармадюка Баннерворта, я хорошо знаю черты лица и одежду на портрете, чтобы сымитировать их. Я рассчитывал такой имитацией произвести гораздо больший эффект. События показали, что мои расчеты оправдались, потому что я и в самом деле произвел этот эффект.

- Вы в самом деле произвели, - сказал Генри, - и, если бы вы не рассказали об этом моменте, вы бы оставили нас в состоянии глубокого недоумения.

- Я знаю, я поступил с вами самым чудовищным образом. Преследуя эту линию поведения, я, думаю, заставил вас покинуть дом.

- Именно что заставили.

- Флора побледнела, когда я вошел в ее комнату. Когда я посмотрел на её сладкие черты лица, моя совесть стала грызть меня за то, что я намеревался сделать. Но я заявляю, что мои губы никогда не касались ее и что, кроме страха, Варни, вампир, не причинил ей никакого вреда.

- А сейчас вам удалось достичь вашей цели? - спросил Генри.

- Нет, сокровища еще нужно найти. Мортимор, палач, проследил за мной и узнал о моих намерениях, он пожелал разделить со мной деньги. Но ему, так же как и мне, помещали, а тяжелые и упорные поиски не дали ничего, кроме разочарования и горечи.

- Значит, деньги все еще спрятаны?

- Я надеюсь, но надеюсь еще и на то, что их найдете именно вы; никто не обладает таким правом на них, как вы, так сильно, пострадавшие от них.

- Тем не менее, - заметил Генри, - я не могу не думать, что они спрятаны слишком тщательно. Картину много раз снимали с местами, и это не дало никаких результатов, поэтому, я боюсь, что дальнейшие затяжные поиски ничего не дадут.

- А я думаю, что вы можете быть уверены, что слова умирающего Мармадюка Баннерворта были произнесены не зря. У меня есть все основания верить в то, что рано или поздно вы, несомненно, станете обладателями этой суммы.

- Но есть ли у нас право владеть ею?

- А у кого есть большее право владеть ею? - спросил Варни. - Скажите мне.

- Это весьма разумная, мысль, - сказал адмирал, - даже если бы вы были дважды .вампиром, я сказал бы вам это. Это очень здравая мысль. Я бы хотел узнать, у кого есть большее право на эти деньги, кроме тех, кто так сильно пострадал от них.

- Хорошо, хорошо, - сказал Генри, - не нужно спорить о деньгах, которые, возможно, никогда не будут найдены. С моей стороны, у меня мало уверенности в успехе поисков. Но конечно, точно сказать ничего нельзя. Я думаю, что тщательный обыск дома даст ответ.

- Предположу, сэр Френсис, - сказал Чарльз Голланд, - что вы уже закончили свой рассказ?

- Да, и теперь вы знаете все. А, мне остается только лечь и умереть с надеждой найти покой и утешение в могиле, в которой мне было отказано в этом мире. Моя жизнь была бурной и полной злых страстей. Я надеюсь, что в течение короткого срока, что мне осталось прожить, я узнаю кое-что о спокойствии и умру в мире.

- Можете быть уверены, Варни, поскольку вы нашли у нас убежище, сказал адмирал, - то можете оставаться в нем сколько захотите. Считаю, что вы добровольно сдались, а в таких обстоятельствах враг заслуживает уважительного отношения, он всегда будет поднят на борт.

- Вы опять, - сказал Джек, - называете дом кораблем.

- Что тебе до того, я бы мог назвать его бушпритом! Разве я не твой капитан, ты, увалень, я всегда прав, когда ты неправ. Но вы, господин Варни, идите, ложитесь и отдыхайте, потому что, кажется, вы совсем измотаны.

Варни выглядел страшно измученным. С помощью Генри и Чарльза он прошел в другую комнату и лег на кушетку, показывая симптомы немощи и потери сил. Все стихло. Присутствие этого человека в коттедже Баннервортов производило абсолютно иное состояние paccyдкa, чем раньше. Он смотрел на них в совершенно иной манере. Он совершенно изменил свои планы на будущее. У него уже не было тех надежд и ожиданий, которые были когда-то. Он был уже другим человеком. Он видел в Баннервортах тех, кто спас ему жизнь и кто, несомненно, раньше связывали с ним опасные предчувствия, которые не давали ему и надежды быть принятым в семью.

Но в час опасности, при необходимости спасти ему жизнь, никто бы не сделал того, что сделали для него они. Более того, он был укрыт, когда укрывать его было и опасно и сложно, и это было сделано самой Флорой Баннерворт.

Время в коттедже пролетало тихо и спокойно. Варни редко пребывал в таком состоянии. Сейчас ему было гораздо легче, чем когда-либо. Он был очарован обществом Флоры, а фактически обществом всей семьи, собравшейся вместе. Ему доставляло удовольствие их присутствие. Казалось, оно успокоило его душевную тревогу, которую он должен был испытывать в таком положении. Но он заболел. Возможно, причиной болезни стало состояние духа и тела, в котором он пребывал некоторое время. Он был очень изнурен, после того как за ним гнались из одного места в другое. Его жизнь постоянно была в опасности, он не раз получал телесные повреждения, сильные ушибы. Он не замечал их, он ждал пока они пройдут.

Переживания и погони оставили глубокий след в его разуме, и это, несомненно, произвело определенный эффект на его тело. Флора делала для него все возможное, это заставило его еще больше погрузиться в мысли, он уже едва мог двигать конечностями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});