Принцесса и чудовище - Афанасьев Роман Сергеевич

— Не торопитесь, герцог, — бросил толстяк, вытиравший жирные пальцы салфеткой. — Давайте сначала обсудим вопрос, волнующий всех нас настолько, что мы откликнулись на ваше предложение собраться днем.

— Лорд Корел, — герцог поджал губы, стараясь скрыть негодование. — Вы и правда думаете, что существуют вопросы, которые нужно обсуждать прежде, чем мы обсудим нашу готовность защитить отечество?

— Еще как думаю, — буркнул толстяк, лишь недавно купивший право лордства на средства, полученные из северных золотых рудников. — Это наша безопасность. Вот о чем я говорю.

— В самом деле, Гемел, — подал голос сидевший рядом с Корелом худосочный старик, походивший на высохшего подростка. — Что это за история с Летто и Верони? Стража носится по улицам, будто умалишенная. Кто разворошил этот улей?

— Ни Летто, ни Верони не были допущены в круг посвященных, — ответил Гемел. — С какой стати интересоваться их судьбой?

— Да потому что, прах возьми, вся стража стоит на ушах! — бесцеремонно вмешался в разговор их сосед. — Как бы они не дознались о наших делах.

— Мне кажется, сейчас неподходящее время для защиты интересов, как бы это сказать… отечества, — подхватил толстяк Корел. — Быть может, нам, наоборот, нужно затаиться, пока стража и этот проклятый Птах не узнали то, чего им не следует знать?

Гемел медленно поправил манжеты, стараясь сдержать резкий ответ. В конце концов, хоть они и ниже него, как грязь ниже солнца, но эти болваны должны быть уверены, что все идет по плану. Иначе они струсят, побегут и провалят все, что создано тяжелым трудом.

— Еще раз повторю, — тихо произнес герцог, — ни лорд Лавен, ни лорд Верони не входят в круг посвященных. Как бы ни старалась стража, она не сможет узнать от лордов то, чего они не знают. Наши секреты надежно скрыты и от дознавателей, и от выродка Птаха.

— И все же, что там случилось? — настойчиво поинтересовался Корел. — Я слышал, что это была вовсе не дуэль.

— Говорят, младшего Летто убили, — поддержал его старик Тидим, получивший лордство в наследство с титулом графа полвека назад, да так за все это время и не проявивший себя ни в чем, кроме создания огромных карточных долгов.

— В самом деле, герцог, — подал голос хозяин дома, Мирам. — Помнится, не так давно мы обсуждали возможность привлечь на свою сторону именно лорда Летто. Тогда обсуждение ничем не кончилось, но мы все обеспокоены развитием событий. Кажется, смертей не планировалось?

Гемел, не скрываясь, тяжело вздохнул. Если даже верный Мирам возвысил голос против него, то чего же ожидать от прочей своры лавочников, трясущихся за свои шкуры? Придется дать им какое-то объяснение, и достаточно правдоподобное, чтобы не позволить разгореться огоньку подозрительности, уже тлеющему в их свиных глазках.

— Дуэли действительно не было, — сказал Гемел, стараясь взвешивать каждое слово. — Младший Летто случайно узнал тайну, которую ему не следовало знать. И был… устранен.

Как герцог и ожидал, после его слов за столом воцарился хаос. Лорды орали, будто лавочники на базаре, — одни возмущались тем, что от них скрывали важную информацию, другие обвиняли соседей в разглашении тайны.

— Тихо! — снова рявкнул Тибел, едва не оглушив Гемела. — Хватит орать!

Вскочившие на ноги лорды стали опускаться на свои места, но гневный шепот висел над столом душным облаком.

— Гемел, — свистящим голосом процедил толстяк Корел, — вы обещали, что лорды не пострадают!

— Я обещал, что возвысятся достойные, — отрезал герцог. — Недостойных же мы не потерпим в своих рядах. Помните об этом! Велика награда тем, кто не жалеет себя, а тем, кто предаст, — тем и возмездие будет великим.

Оглядев притихших лордов, Гемел поднялся на ноги и вышел из-за стола.

— Наша цель — спасти отечество от иноземных захватчиков, — продолжал он, шагая вдоль ряда кресел. — Силой им не удалось захватить Ривастан. Теперь они пошли на хитрость, желая завоевать страну не силой мечей, а предательством. Грядет измена величайшая — возведение на трон нашей отчизны отпрыска чужой крови, представительницы семейства, которое вынашивает тайные замыслы о порабощении нашей страны. Но мы не допустим, чтобы нами правили северные варвары — ни прямо, ни косвенно. Нам есть чем ответить вторжению.

Резко остановившись, герцог развернулся к столу и заложил руки за спину.

— А теперь, — холодно продолжил он, — извольте отчитаться в том, что каждый из вас сделал для Ривастана в этот непростой час испытания верности.

Совет занял много времени. Запуганные лорды шумно оправдывались, сваливая вину за неудачи друг на друга. Их препирательства сводили Гемела с ума, но все же он больше не срывался, стараясь выбить из толстосумов как можно больше подробностей. Вскоре стало ясно, что большую часть заданий они провалили. Но и того, что они успели сделать, вполне должно хватить для осуществления плана Гемела. Основную часть работы он проделал сам — с помощью верных людей, конечно. А от этого сборища жадных до наград недоумков, возомнивших, что новый король одарит их всеми благами, ему нужно было не так много. Мелкие поручения вроде закупки провианта, вооружения, съем пустых домов на свое имя — все это было сделано. И, конечно, самое главное — деньги. Их лорды давали неохотно, но исправно. Деньги, на которые можно купить верность наемников и придворных, Гемелу очень пригодились. Этого он хотел от лордов, это и получил.

Гемел уходил первым. Его провожал сам хозяин дома, граф Мирам. Он провел герцога по темным коридорам, которым не впервой было видеть, как гость тайком покидает особняк, и выпустил Гемела через тайную дверь в соседнем здании, что на вид никак не было связано с особняком.

Герцог, очутившись на узкой улочке, плотнее закутался в плащ и надвинул на глаза шляпу. Он пришел пешком, не решаясь использовать свой экипаж, который был слишком приметен. И обратный путь также предстояло пройти самому. Гемел терпеть не мог пешие прогулки. Но в этом случае дело того стоило.

Едва его высокая фигура скрылась за поворотом, как от стены рядом с потайной дверью отлепилась тень. Миг спустя она превратилась в человека в длинном черном плаще. Внимательно посмотрев в спину уходящему заговорщику, тень извлекла из недр плаща крохотный комок перьев.

Это была маленькая птаха — воробей, которых в столице полным-полно. Но голова птицы была закрыта кожаным колпачком, словно у настоящего охотничьего сокола.

Тень обернулась, бросила взгляд на особняк, где лорды заговорщики еще допивали вино, и покачала головой, словно сожалея о чем-то. Потом быстрым движением свернула шею воробью.

Через миг у потайной двери остался только маленький трупик птахи. Тень исчезла.

* * *

К вечеру, когда Тир остался далеко за спиной, а дома крестьян и ремесленников, недавно поселившихся около городской стены, сменились привычными густыми лесами, Сигмон сдался.

Принцесса — как он именовал про себя Вэллу, несмотря на запрет герцога, — действительно устала. Теперь она сидела в седле неподвижно, смотрела прямо перед собой и, казалось, полностью ушла в свои мысли. Граф заметил, что она осунулась и побледнела. Герцог же, напротив, выглядел более возбужденным и с трудом сдерживал гнев. Когда он, сжимая кулаки, подъехал к их провожатому, Сигмон понял все без слов.

— Еще немного, — тихо сказал он. — Там, впереди, будет развилка — от тракта на юг уходит небольшая дорога. На перекрестке стоит таверна, в ней и остановимся.

Борфейм ожег спутника недобрым взглядом, но сдержал проклятие, вертящееся на кончике языка.

Остаток пути они проделали молча — Вэлланор старалась держаться в седле, герцог сдерживал проклятья, а Сигмон, удвоивший бдительность, вслушивался в ночной лес. К развилке подъехали уже в ранних осенних сумерках. Небольшой бревенчатый домик в два этажа был последним приютом путешественников, не нашедших пристанища в Тире. Въехав на широкое подворье, обнесенное высоким дощатым забором, Сигмон сразу спешился и предложил руку принцессе. Та с легким вздохом соскользнула с седла в объятия Сигмона, удержавшего девчонку на ногах. На краткий миг она замерла в его объятиях, и Сигмон вздрогнул, словно от удара. В его руках очутилась хрупкая птичка, занесенная ветром судьбы в стаю ворон. Она была настолько слаба, что граф застыл, боясь неловким движением навредить своей будущей повелительнице. Вэлланор подняла руку и коснулась своего виска…