Развода не будет! Удержать строптивицу - Екатерина Орлова

доме.

Сейчас же нам пора выезжать в аэропорт, чтобы лететь на собственную свадьбу, а мы никак не можем оторваться друг от друга.

— Давай еще разок, — рычит Зевс. — Для меня. Порадуй, малышка.

Я расслабляюсь и просто чувствую. Его горячие ладони на себе, раскаленный член внутри и пошлые слова шепотом — на ухо.

— Давай, моя маленькая стерва, — рявкает он, и я взлетаю.

Не от этих слов, конечно. Они только как приправа к основному блюду. Но подогревают меня, это точно.

Все тело дрожит. Его сковывают судороги, а изо рта вырывается сдавленный стон, больше похожий на какой-то звериный вой. Через несколько толчков Зевс догоняет меня и кончает, выдавая полухрип-полустон.

Медленно выскальзывает из меня и падает сбоку на спину.

Прикрыв глаза, широко улыбаюсь.

Я разомлевшая, довольная и удовлетворенная.

Поворачиваюсь на бок, чтобы посмотреть на Захара, и тут внезапно к горлу подкатывает такая тошнота, что мне едва удается удержать в себе вчерашний ужин.

Подскакиваю на ноги и несусь в ванную, потому что позывы не прекращаются.

— Марго! — кричит в спину Захар. Слышу, как он бежит за мной следом, поэтому захлопываю дверь, успеваю щелкнуть замком и поднять крышку унитаза, а потом меня начинает тошнить. — Марго! Малыш, что такое? Тебе что, плохо? — спрашивает он и начинает колотить в дверь. — Открой! Марго, открой, иначе я ее, нахер, вынесу! — угрожает он, пока я отдаю унитазу всю ранее съеденную еду.

Захар продолжает долбиться в дверь и орать, но мне сейчас не до него.

Наконец последние спазмы стихают, и я оседаю на пол. Закрываю крышку унитаза и смываю. Вытираю ладонью рот и пялюсь в пространство сквозь выступившие слезы.

Меня всю трясет так сильно, что зуб на зуб не попадает. И горло дерет.

Медленно, держась за унитаз, поднимаюсь на ноги и, схватившись за раковину, выпрямляюсь.

Кладу зубную пасту на щетку и начинаю чистить зубы. Рассматриваю в зеркале свое бледное лицо, а потом слышу, как проворачивается замок. Через секунду на пороге ванной возникает Захар. Голый и с отверткой в руке. Пялится на меня испуганным взглядом, а я — на него. Пытаюсь понять, почему меня стошнило, а его — нет. Мы же накануне вечером ели одно и то же.

А потом до меня доходит, и моя рука со щеткой замирает. Электрическая головка полирует один-единственный зуб, пока я пялюсь на мужа.

— Не может быть, — шепеляво выдыхаю шепотом.

Я даже боюсь подумать об этом. Даже на мгновение предположить, что самые мои смелые мечты могли воплотиться.

Нам ведь сказали, что это невозможно. Убедили в том, что наш удел — приемные дети. Мы смирились и уже не надеялись на чудо. А теперь…

Нет. Скорее всего, это отравление.

Я не хочу питать себя напрасными надеждами и тем более обнадеживать Захара. Раз уж мы приняли этот прискорбный факт и решили жить только для себя, пусть так и будет. Только вот внутри чувствительно колотится сердце и все сжимается от одной мысли о том, что чудеса случаются.

Я стою и не дышу, глядя на мужа, потому что боюсь спугнуть свою удачу. Боюсь, что если произнесу вслух свою догадку… даже не догадку, предположение… все может измениться. Типа как будто вселенная подразнила меня и отберет эту надежду. Пусть она и была изначально пустой и не имела под собой оснований.

— Маргош, ты как? — ласково спрашивает Захар, вглядываясь в мое лицо.

Я поднимаю указательный палец, давая ему понять, что мне нужна минутка. Поворачиваюсь лицом к зеркалу и продолжаю чистить зубы, глядя на свое отражение.

Теперь я вижу себя совершенно иначе. Как будто за пару секунд кардинально изменилась и стала совсем другой женщиной.

Заканчиваю с чисткой и, прополоскав рот, поворачиваюсь лицом к мужу.

— Я, конечно, не уверена… — начинаю, не зная, как преподнести ему эту новость. — И может быть, причина в какой-то паршивой еде. Или у меня, например, началась индивидуальная непереносимость какого-то ингредиента, но…

— Ты беременна, да? — спрашивает Захар, а я неопределенно киваю.

— Возможно, — выдавливаю из себя и затаиваю дыхание в ожидании реакции.

Он зависает на долгих пару секунд, а потом склоняет голову набок.

— Нам надо к врачу?

— Захар, блин! — рявкаю. — Причем тут врач?! Я еще не знаю, что мне надо! Пока что только предполагаю.

— А чего ты так психуешь? — аккуратно спрашивает он. — Ты разве уже не хочешь ребенка?

— А ты? — отвечаю вопросом на вопрос.

Впиваюсь в мужа взглядом и жду ответ, понимая, что он определит, какими будут наши дальнейшие отношения. Вдруг он уже передумал? Или изначально поддерживал меня только потому, что я хотела ребенка, а на самом деле всегда желал прожить жизнь только вдвоем?

Глава 39

— Что это, нахрен, за вопрос? — гремит мой муж. — Конечно, я хочу! Я думал, ты уже передумала!

Я расслабляюсь и чувствую, как по щекам катятся слезы, а на лице расплывается улыбка.

— А я думала, что ты смирился и передумал.

— Глупая, — ласково произносит он и, подойдя ко мне, сгребает в свои медвежьи объятия. — Разумеется, я хочу продолжение тебя. Девочку. Такую же красивую и с характером, как ее мама. Капризную и требовательную, чтобы я удовлетворял все ее прихоти. А потом куплю пистолет и буду отстреливать всех потенциальных женихов. Потому что никакой яйценосец не достоин быть с моей маленькой принцессой.

— Что, если будет мальчик?

— Значит, будет мальчик, — пожимает плечами мой муж. — Я буду любить любого ребенка от тебя. Любого.

Поднимаю голову и впиваюсь в мужа взглядом.

— Если ты даже посмотришь на сторону, пока я буду беременна, забудь и обо мне, и о ребенке, ясно?

— Ясно-ясно, — кивает он и продолжает меня обнимать.

В спальне начинает разрываться телефон, и Захар со вздохом отрывается от меня.

— Я в душ, — говорю.

— Давай. Я сейчас отвечу на звонок и присоединюсь.

Захар выходит, а я встаю под теплые струи. Плачу сквозь слезы счастья. Не могу поверить, что забеременела. Я уже смирилась и решила, что раз мы не можем иметь своих, значит, так и должно быть. А теперь так отчаянно хочется, чтобы моя догадка подтвердилась, что аж трясет.

— Марго! — выкрикивает Захар. — Мы опаздываем на рейс!

— Мы же летим джетом! — отзываюсь, и дверь кабинки отъезжает в сторону. Передо мной все еще голый Зевс.

— Ты считаешь, они могут взлетать, когда им вздумается? — спрашивает, заходя в кабину. Становится под тропический душ и быстро обмывается.

— Именно так я и думаю, — отвечаю.

— Бегом, девочка! — Захар подгоняет меня шлепком по попке. — Иначе опоздаем