Воровская правда - Евгений Сухов

Свое прозвище Гришуня получил за очень короткие ноги. Однако никто не осмеливался называть его малышом. Обращаться с ним следовало почтительно — Гришуня был на редкость злопамятен, не прощал даже случайно оброненного обидного слова, и частенько его недоброжелателей находили в глухих местах с перерезанной глоткой. Природа сполна компенсировала ему малый рост, наградив могучими руками. Мало кто мог похвастаться такой же силой, какой обладал коротышка Гришуня. Именно это обстоятельство в сочетании с железной волей позволяло ему держать в повиновении всю его шайку — десятка три отъявленных головорезов. Несмотря на физическое уродство, Гришуня пользовался благосклонностью женского пола — его частенько видели в самых дорогих ресторанах Москвы с первыми красавицами столицы, а число его незаконнорожденных отпрысков давно уже перевалило за второй десяток. Такое чадолюбие только добавляло Гришуне авторитета и пробуждало к нему любопытство прекрасного пола. Они липли к нему со всей страстью, на которую была способна их бабья натура, словно хотели разгадать какую-то его тайну. Гришуня Маленький любил пофрантить, пытаясь, видимо, таким образом несколько скрыть недостатки своей внешности. Он любил дорогие вещи так же страстно, как и красивых женщин, и одевался всегда очень дорого и броско. Когда он был на воле, то больше походил на преуспевающего денежного туза, чем на матерого уркача.

С Муллой Гришуню когда-то связывал Сухаревский рынок, где они промышляли карманными кражами. Территория между ворами была поделена четко, однако Гришуня позволял себе порой забираться в чужой «огород» и частенько уводил из-под носа Муллы жирного «купца». Однажды это закончилось тем, что Зайдулла взял Гришуню за ухо, как это делает строгий родитель, наказывая неразумное дитя, и предупредил, что выпорет его на глазах у всего рынка, если нечто подобное повторится. Возможно, Гришуня проглотил бы угрозу авторитетного вора, каким уже в то время был двадцатипятилетний Мулла, если бы эти слова не прозвучали прилюдно. Гришуня резко отстранил руку Муллы и пообещал когда-нибудь плюнуть в его мертвые глаза. Бросаться словами среди урок не принято, и многие тогда сочли, что Мулла — потенциальный покойник. Однако этот случай мало что изменил в судьбе Заки Зайдуллы. Наоборот, Мулла сделался единоличным хозяином Сухаревки, навсегда вытеснив оттуда Гришуню.

И вот сейчас судьба свела в одном лагере Муллу и Гришуню Маленького, чтобы воскресить их давнюю вражду.

* * *

— Разве Гришуню можно позабыть? — криво усмехнулся Заки. — Он случайно не подрос со дня нашей последней с ним встречи?

Беспалый покачал головой:

— Ты зря усмехаешься, Мулла. Для тебя встреча с ним может закончиться очень печально. Интересно, а почему тогда Гришуня ушел с рынка, оставив тебе хлебное место? Ведь он такой несговорчивый!

Мулла улыбнулся:

— Да испугался малец, что я могу оторвать ему ухо.

— Мулла, я очень боюсь, что ты не доживешь до завтрашнего утра. Во имя прежней дружбы я прощаю тебе эту гору трупов. В память о нашей юности я предлагаю тебе помощь.

— Ты зря стараешься, Тимоша, — брезгливо процедил свозь зубы Заки Зайдулла. — Я никогда не прибегал к помощи сук!

Беспалый пожал плечами.

— Что ж, каждый из нас выбирает себе судьбу. Считай, что я приходил к тебе попрощаться. Лейтенант! — Он повернулся к молоденькому офицеру, стоявшему за его спиной и поглядывавшему по сторонам цепким пронзительным взглядом. В то же время в его взгляде порой проскальзывала испуганная настороженность. Зэки всегда опасались таких глаз: люди с таким взглядом часто палят просто со страху и могут открыть огонь только потому, что арестант сделал резкое движение.

— Слушаю, товарищ полковник! — тут же вытянулся лейтенант.

— Как только закопаешь убитых, выгоняй немедленно всех зэков из барака! Нечего им здесь прохлаждаться! Мне очень интересно знать, чем же закончится вся эта комедия.

— Есть, товарищ полковник!

— Ну ладно, я пошел. Очень уж здесь мертвечиной воняет!

Дверь за Беспалым затворилась.

* * *

Зэков похоронили в тот же день: вырыли неглубокую могилу, потревожив ломами мерзлую землю, и положили мертвяков на дно. Вместо креста установили жердь, к которой прибили жестянку с нацарапанным на ней номером могилы. Мулла с разрешения Беспалого наблюдал за печальным ритуалом, а когда над могилой вырос невысокий холмик, вернулся под конвоем в барак и обратился к примолкшим зэкам:

— Следующая очередь наша. Гришуню Маленького я знаю очень хорошо. Этот не успокоится до тех пор, пока не вытрет о наши трупы свои ноги. У нас почти нет шанса выжить — их в два раза больше! Но чтобы умереть хотя бы по-человечески, мы должны напасть первыми. Лично у меня есть нехорошее предчувствие, что все мы видимся в последний раз. Давайте, братва, простимся, и если мы грешны друг перед другом, так давайте попросим прощения. Завтра будет поздно.

Мулла никогда не отличался сентиментальностью, и произнесенные им слова произвели на воров сильнейшее впечатление. Задумались даже те, кто не верил в близкую смерть. Взгляды посуровели, словно воры увидели врата преисподней.

— Люди! — глухо продолжал Мулла. — Может, я обидел кого-нибудь из вас, так вы простите меня, грешного, если и было, то не по злобе… И давайте прощаться.

Первым, с кем попрощался Мулла, был Стасик. Заки обнял парня за плечи и крепко прижал его к себе:

— Ну, будь!.. Надеюсь, встретимся на том свете.

Стасик улыбнулся:

— Я тоже надеюсь, что еще увижу тебя в аду. Прощай, Мулла!

Следующим был Никифор.

— Прощай, друг. — Мулла прижался щекой к его щеке.

— Прощай, Заки. Мне бы очень хотелось вариться с тобой в одном котле! — пошутил Никифор. — А может, все-таки получится, а Мулла?

— Только бы нам узнать там друг друга, Никифор! Темновато будет!

— Ничего, я тебя и в аду узнаю, Мулла. Такого породистого татарина, как ты, больше нигде не встретишь! А помнишь, как мы с тобой на пару бегали к Галке?

— Со Стромынки? — Мулла невольно улыбнулся, вспомнив любвеобильную Галку, которая отдавалась уличным кавалерам за три рубля. — Как же я могу позабыть такое? Она была первой девкой…

Потом Мулла подошел к Славе Горелому, взял его за плечи, встряхнул и произнес:

— Вот с тобой я в аду точно не встречусь. Бог подберет для тебя местечко поуютнее.

Слава Горелый, он же Слава Поп, некогда учился в духовной семинарии, но был исключен с третьего курса за то, что курил табак-самосад, украденный у батюшки. Архиерей из него не получился, зато вышел искусный карманник. Видимо, господь пожалел заблудшую овцу своего стада и наделил ее полезным талантом — незаметно извлекать из карманов богобоязненных сограждан тугие кошельки.

Мулла попрощался с каждым вором и постарался для каждого отыскать то единственное слово, которое могло бы успокоить даже на пороге могилы. В эти минуты Заки напоминал священника, принимающего покаяние ратников, идущих на бой, и отпускающего им грехи.

А когда короткое прощание было закончено, Мулла сказал:

— Бродяги, вы не предали меня в этой жизни. Очень надеюсь, что Аллах не разлучит нас и после смерти. Представьте себе, какая это будет замечательная компания!

За дверью послышались шаги, и молодой уверенный голос строго распорядился:

— Автоматы наизготовку! Быть предельно внимательным! Если кто-то вздумает сопротивляться, пальните ему в лоб! Разрешаю. А теперь открывай!

Загремели засовы, и через секунду дверь распахнулась.

— Граждане заключенные! Всем выходить по одному! Предупреждаю сразу, я не люблю сюрпризов. Если вздумаете шутить, мои бойцы начнут стрелять без всякой команды!

Первым пошел Мулла, следом за ним вышел Стасик, за Стасиком — Слава Горелый, а уж за ним потянулись и все остальные.

Гришуня Маленький встречал кодлу Муллы у выхода. Широкоплечий, с огромной головой, напоминавшей кочан-переросток, он стоял, расставив толстые короткие ноги, и всем своим видом напоминал Соловья-разбойника, способного одним только свистом изничтожить вражье воинство. По обе стороны от него толпилась его шайка, дожидаясь команды порвать на куски бывшего смотрящего лагеря.

Гришуня Маленький долгим взглядом проводил лейтенанта и автоматчиков. Когда последний из них скрылся за казармой, он ласково протянул:

— Вот мы и повстречались с тобой, Мулла! Жаль, что наше свиданьице запоздало лет этак на десять, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. И я надеюсь сполна вернуть тебе должок. А знаешь, я все боялся, что наша встреча сорвется! Это очень хорошо, что Хрыч тебя оставил мне!

Мулла видел, что на каждого его человека приходится по шесть бойцов из кодлы Гришуни и предстоящий бой будет больше напоминать избиение.