Шамабад должен гореть! - Артём Март

поменяли, как я уже сказал, не всех.

С этими словами он глянул на Клима быстро шедшего к зданию заставы.

— Но они договорятся, — сказал Черепанов. — Обязательно договорятся. Старшего прапорщика Вавилова вытащат из плена.

На следующие несколько дней, вопрос с пленным пограничником оставался открытым. Начальство пыталось договориться, но душманы, по какой-то известной только им причине, настаивали на передаче брата Тарана им.

Как я узнал позже, в плену у банды Юсуфзы оказалось тринадцать человек солдат и офицеров. Из них лишь один пограничник. Остальные — военнослужащие сороковой армии, исполнявшей на территории Афганистана свой интернациональный долг.

Чем больше слухов и информации о прошедшем обмене пленными появлялось у нас на заставе, тем больше я убеждался в том, что поведение душманов было в высшей степени подозрительным. Обмен же, казался мне какой-то хитрой уловкой.

Начнем с того, что большинство пленных попали к Юсуфзе от нескольких других банд Душманов. Захид-Хан захватил лично только прапорщика Вавилова.

Дальше, очень удачным стечением обстоятельств стало и то, что духи с нашими временно прекратили огонь. Если раньше СБО прекрасно гоняли Юсуфзу и были близки к тому, чтобы припереть его к стенке, то теперь у бандитов появилось время на передышку.

Третьей странностью мне казалось то обстоятельство, что Юсуфза крепко вцепился за Ахмада — бывшего шурави, который не занимал в банде важного положения.

Когда мне пришлось уйти в горы вместе с Аллах-Дадом, я видел, как пренебрежительно остальные бандиты относились к брату Тарана. Они не считали его своим. Для них он был лишь предателем, которому могли доверить разве что следить за пленными соотечественниками. На кой черт он Юсуфзе?

У меня были определенные мысли на этот счет, однако они оставались лишь предположениями. Но если все так, как я думаю, либо Юсуфза отличный тактик, либо за его спиной стоит кто-то, кто серьезно подсказывает главарю бандитов советом. И я склонялся ко второму варианту.

Что касается моей записки, попавшей в разведотдел, усилия дали свои плоды. Напрямую никто мне, конечно, не докладывал, но я мог видеть свои успехи потому, какие боевые задачи заставе приходилось выполнять на границе.

Таран несколько раз отправлял секреты, согласно приходившим из отряда ориентировкам. Во всех случаях наши ребята натыкались на душманов, притворявшихся жителями близлежащих кишлаков.

Нарушители включали дурака, пытались отбрехаться, говоря, что лишь перегоняют овец, или ишак убежал на нашу сторону, и его теперь ищут. Выдумывали другие нелепые отмазки.

Однако абсолютно всегда духи были с грузом. И груз оказывался оружием. Таким образом, мы задержали четверых «местных», которые пытались перенести за Пяндж пулеметы, патроны к ним, а один раз даже целый гранатомет.

Все пресекалось на корню.

Работали также и поисковые группы. В одной из таких был я. Мы прочесывали участок, чтобы найти оружие на нашем берегу Пянджа. Отыскали лишь один схрон с патронами. Я быстро понял, что это единственное, что успели перетащить к нам духи.

— Ничего там про Нарыва неслышно? — Спросил Ваня Белоус, топающий старшим Наряда.

Его верный Ворон бегал вокруг. Ваня спустил собаку с поводка и тот старательно обнюхивал пограничную тропу, КСП и все близлежащие кусты, что попадались ему на пути.

За Белоусом шел я. Дальше в колонну по одному следовали остальные трое пограничников: Клим Вавилов, Богдан Семипалов и Ильяс Сагдиев.

Мы следовали дозором по правому флангу. Прошли скалистую часть, у самого берега Пянджа. Дальше пограничная тропа уходила вверх, где тянулась система. Однако, прежде, чем и нам туда завернуть, мы должны были пройти дальше, под скалами, к озерцу с водопадом, а потом выйти к пологому, поросшему кустарником и низкорослыми молодыми топольками склону.

— Слышал, собирается возвращаться. Вроде как комиссию прошел, — ответил я.

— Быстрей бы, — задумался Ваня, — без него сложновато.

— А будет еще сложнее. И веселее, — сказал я.

— Эт ты про Тарана с Пальмой? — Обернулся Ваня и поправил автомат на плече.

— Ну. Будут все отделение наше мурыжить, как он завтра в отряде во всем признается. Докапываться станут, почему так вышло со служебной собакой.

— Ну да… — вздохнул Белоус. — Надо признаваться. Кутята-то растут. Глаза уже пооткрывали.

Дальше шли в молчании. Ворон мелькал туда-сюда черной тенью.

Когда подбегал к реке, Ваня тут же одергивал пса, ругал. Приказывал вернуться.

Быстро смекнув, что к Пянжу ему лучше не соваться, Ворон принялся обследовать кусты, растущие немного впереди, под скалами, что распростерлись по левую руку.

Когда пограничники, растянулись в редкую цепь, а мы с Белоусом немного оторвались вперед, Ваня сказал мне:

— Саш, а ты про Вавилова слышал?

— А кто ж про его отца не слышал?

— Да нет. Я не про то, — обернулся Ваня.

Я не ответил ему, только вопросительно приподнял бровь.

— Семипалов же с Климом хорошо дружит, — начал Белоус, — Вот Богдан мне и шепнул сегодня, что недобрые у него мысли относительно своего друга.

— Какие же?

— Да такие… Плохие, в общем-то. Богдан говорит, что если раньше Клим грустный ходил, то теперь стал каким-то озлобленным. Даже, говорит, жестоким. Словно обиделся на весь свет.

— Ему кажется несправедливым, что отца не меняют, — сказал я. — Понять можно.

— Таран его к себе вызывал. Убеждал, что начальство договорится. Что все хорошо будет, а тот сидел, как воды в рот набрал да молчал.

Я снова не ответил, переступая большие камни, которых было в избытке на берегу горной реки.

— Да и Мартынов мне рассказывал… — Продолжал Ваня, — а Мартынов, он же знаешь, руку на пульсе держит, если дело касается его стрелкового отделения.

— Знаю. Я у него в стрелках был.

— Ну вот. Тоже жалился мне вчера, что боится… Боится, что Клим какую-то глупость сделает.

Я обернулся, глянул на слегка поотставшую цепь погранцов. Вавилов шел предпоследним.

— У меня давно такие мысли, Ваня, — кивнул я. — Потому я присматриваю за Климом.

Богдан поджал губы. Кивнул. Потом продолжил путь. Минуты через полторы он вдруг беспокойно обернулся. Посмотрел куда-то назад. Крикнул:

— Ворон! Ворон, ко мне! — Тут же замер на месте, обратился уже ко мне: — Санек, ты Ворона не видал?

— Ушел куда-то вперед, — сказал я, — а ты че за ним не смотришь?

Ваня раздраженно плюнул под сапоги.

— Да блин. С тобой вот заговорился. Проворонил… Ворона.

— Пойдем быстрее, — поторопил я.

Белоус кивнул. Приказал остальным двигаться