Приговор судьи - Олег Шовкуненко

– Странная дыра, ровная, будто торпедой ударили, – я двинулся вслед за другом, на ходу отвинчивая крышку фляги.

– Когда-нибудь видел пробоину от торпеды?

Загребельный оглянулся и поглядел на меня, вернее сперва на меня, а затем на флягу, после чего сразу проглотил слюну. Хотя, цирк-зоопарк, какую нахрен слюну! Откуда взяться слюне в наших пересохших глотках?!

– Только на фотографии, – я сделал над собой усилие и попытался не думать о воде. Почти получилось. Тема с пробоиной на некоторое время заняла все мои мысли. – Когда «Курск» подняли, там похожая дыра была. Это фото весь интернет обошло. Болтали, что янки ударили, а мы утерлись и промолчали.

Честно говоря, упомянув о трагедии погибшего в далеком 2000 году подводного крейсера, я надеялся, что хорошо информированный ФСБшник приоткроет завесу тайны. Зря надеялся. Почему-то Леший сразу замкнулся и помрачнел. Все, что он сподобился выдавить из себя, было:

– От торпеды дыра в пять раз меньше… И края вогнутые… Вот такие дела…

Дальше Андрюха скользнул невидящим взглядом по протянутой ему фляге и словно на автомате двинулся вперед.

– Э, ты чего? – я даже испугался за друга. – Пей, а то…

Вообще-то я хотел ляпнуть «скиснет». Типа, шутка такая. Иногда помогает, когда на душе уж очень паршиво. Да только вот не успел. Слова плотно застряли в глотке, когда я случайно глянул вниз и увидел в каком-то полуметре от ног Лешего выгоревший бок спасательного круга, того самого круга что скатился нам едва ли не на головы. Он лежал…

Вот в том-то и весь фокус, что вовсе не лежал. Круг висел под каким-то уж вовсе нереальным углом к поверхности земли – градусов двадцать, не более. Складывалось впечатление что его подпирает небольшой и главное невидимый песчаный холмик. Однако никакого холмика не было и в помине. Пенопластовое спасательное средство лишь только одним краем немного зарылось в песок, но это никак не могло объяснить его столь странное положение.

Запах опасности мигом ударил мне в нос. На земле или вернее в ней самой что-то было не так. Ей богу не так! И вот в эту самую гребанную чертовщину сейчас собирался шагнуть мой лучший друг. Андрюха уже занес ногу, и на то чтобы остановить его времени просто не оставалось. Разве что… Рука, в которой я держал флягу с нашими последними запасами воды, все еще продолжала тянутся вслед за Лешим. Пожалуй, это был шанс, единственный шанс.

Ни секунды не колебаясь, полковник Ветров разжал пальцы, и когда фляга, расплескивая драгоценную влагу, полетела вниз, практически упал вперед. Я успел вовремя. Загребельный еще не перенес вес своего тела на только что поставленную ногу. Чекист только собирался это сделать, когда моя рука уцепилась ему за шиворот и рванула назад. Конечно же, такого негабарита, как Леший остановить оказалось вовсе нелегко. Мне практически потребовалось повиснуть у него на спине.

– Макс, какого хрена…? – выдохнул Андрюха, и мы вместе повалились на землю.

– Молчи, дурак! – прохрипел я в ответ. – Там что-то есть.

– Где? – Леший вскинул ствол «калаша».

– Там, куда ты только что собирался наступить, – я продолжал цепляться за приятеля, словно опасался, что он вырвется и натворит глупостей.

Но, естественно ничего подобного не произошло. Подполковник даже не попытался избавиться от моей хватки. Он лежал на боку и не сводил глаз с волнистой песчаной поверхности впереди. И впрямь песчаной! До меня только сейчас дошло, что на этом участке пыль уступила место крупному кристаллическому песку, который кое-где посверкивал огненными искорками, отражая свет тяжелого багрового неба.

– Почему ты решил, что там что-то есть? – Леший задал вопрос и тут же сам докопался до ответа: – Из-за круга что ли?

– Кажется, он на что-то нанизался, – я отпустил друга, словно предлагая ему проверить эту версию.

Загребельный, похоже, так и подумал. Он встал на колени и принялся откидывать приклад АКМСа, очевидно намереваясь превратить его в подобие щупа. Именно в этот момент Андрюха и заметил флягу. Вернее мы с ним заметили ее одновременно. Облаченный в зеленый чехол сосуд лежал горлышком вниз, а рядом расплывалось небольшое мокрое пятно. Наш последний запас воды уходил сквозь песок, почти как во всем известной поговорке. Конечно, рассчитывать, что на половине фляги можно протянуть достаточно долго, было, по меньшей мере, самонадеянно. Но смотреть, как драгоценная влага просто так уходит в никуда, теряется, вместо того чтобы хоть на день, на час продлить нам жизни, являлось настоящей пыткой.

Однако мы с Лешим все-таки были мужчинами, а потому вынесли ее, не проронив ни слова. Чекист лишь тяжело вздохнул и, ухватившись за ствол «калаша», стал прощупывать прикладом песок по-соседству с подозрительно увязшим спасательным кругом. Практически сразу же металл зацепился за металл.

– Что-то есть! – прорычал Загребельный и стал шерудить более интенсивно.

Особо ему напрягаться не пришлось. Уже после первых размашистых гребков из песка показались ряды тонких ржавых остриев.

– Вон оно как… – Леший скрипнул зубами и, отложив автомат в сторону, стал руками раскапывать край опасного участка.

Я глядел ему под руки и с перекошенной от отвращения рожей наблюдал, как на свет божий появляются доски, густо утыканные длинными металлическими шипами. Частично это были гвозди, частично остро заточенная арматура или толстая проволока. Собственно говоря, такое противопехотное заграждение не являлось чем-то новым и уж вовсе невиданным. Даже наоборот, это, я бы сказал, классика. Именно с помощью таких ловушек калечили американскую солдатню доблестные партизаны Вьетконга. Применялись они и в джунглях Южной Америки, причем не только борцами за свободу, но и защитниками плантаций «целебной» коки. Но только все это происходило там, на Земле. А вот откуда о такой подлой штуке узнали обитающие здесь «серые»?

– Спасибо что удержал, – ФСБшник приостановил свои археологические раскопки и оглянулся. – Иначе хромать мне как старому мерину. А где-то через недельку вполне мог и копыта откинуть. – Дойдя до этого места, Андрюха помрачнел и поправился: – Точно откинул бы. Гангрена и заражение крови тут гарантированы.

– Ну, ты и наглец! – я принялся подниматься на ноги. – Собираешься прожить здесь целую неделю? Без воды? С «серыми» на хвосте?

– Может твои ангелы-хранители помогут? Подскажут, напишут чего-нибудь путного?

– Ага. Напишут. Надпись на твоей могиле!

Очередная задержка меня почему-то очень напрягала. Вернее даже не столько сама задержка, сколько торчание на открытом месте. Здесь мы как комар на голой заднице. Гляди, оценивай, готовь новую пакость. Подумав об этом, я повертел головой по сторонам и нервно передернул плечами, как будто и впрямь почувствовал чей-то недобрый взгляд.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});