Горечь и мед - Вера Рэйдж

я не расстроюсь. Не очень-то хочется видеть эту лживую физиономию где-то на горизонте.

До концерта оставалось две недели. Тоня попросила меня присутствовать на всех репетициях, чтобы сцены проигрывали сразу под музыку. Очередной повод задержаться в школе после уроков. Хотя, эти репетиции ненадолго отодвигают дополнительные по английскому, на которые Фил какое-то время будет ходить один. Единственное, что расстраивало во всем этом — его рядом не будет.

— Может мне попроситься держателем света или типа того? — предложил Филипп, склонив голову надо мной. Мы отдыхали на диване в большом холле на первом этаже на перемене. Как обычно я почти лежала на нем, опершись на плечо.

— Дедом Морозом сразу. Хотя им, наверное, будет дядя Коля. — мы тихо рассмеялись. Дядю Колю любили все в школе. — Не думаю, что такая важная позиция, как управление светом, у них может быть еще свободной. Тем более, что школьника не подпустят к электрике. — я пожала плечами. — Тут без вариантов.

— Не расстраивайся. Буду встречать тебя после репетиций и провожать домой, хорошо?

Он чмокнул меня в нос. Я довольно поежилась, зарываясь в его объятья.

— Кстати, на Новый год Вадим всех приглашает к себе. Пойдем? — я потупила взгляд на свои колени, на которых лежали наши сомкнутые ладони. Большим пальцем Фил поглаживал тыльную сторону моей ладони.

— Пойдем. Только после курантов, мама попросила отпраздновать день рождения с ней.

— У нее день рождения 31 декабря?

— Нет, у меня. — Фил рассмеялся.

— У тебя день рождения в Новый год?! — мои глаза округлились. Я привстала и развернулась к нему, чтобы понять, шутит он или нет.

Филипп с улыбкой кивнул, а его глаза гуляли по моему лицу:

— Обожаю смотреть на реакцию людей, когда они узнают об этом.

— Спасибо, что рассказал не 30 декабря. Или после курантов. Чего еще я о тебе не знаю? Любимый цвет?

— Синий. А у тебя?

— Черный. — я сложила руки на груди.

— Это заметно по твоей одежде, — он указал рукой на черный пиджак и брюки, в который я пришла в школу.

— Так, твоя любимая песня? — я продолжала заполнять мысленную “Анкету для друзей” у себя в голове.

— Это “Scorpions”. Песня “Still Loving You”. — Фил достал из кармана телефон, вставил провод от наушников в гнездо и отдал мне второй наушник. Музыка полилась в мои уши, как сладкий мед. Мне нравилось.

Я положила голову на его плечо, а Фил сверху моей положил свою. В этот момент, словно остались только мы вдвоем. И музыка. Очень красивая музыка. Мимо проходили ученики, одаривая нас взглядами. Как всегда. Но мне все равно. После того, как мы начали встречаться с Филом, мне стало абсолютно все равно на остальных. Теперь меня заботил только он и его мнение. Другие — пыль.

Звонок на урок разрушил идиллию, заставив вернуться в реальность. Я быстро встала, чмокнула его в губы и убежала на третий этаж, где меня ждала грымза-математичка. Геометрия оставалась второй в моем топе уроков, которые я ненавидела. На первом месте, конечно же, алгебра.

— Яковлева, снова опаздываем. — поприветствовала меня Елизавета Витальевна, — кажется, в школе необходимо вводить правила, по которым ученики не должны находиться близко друг к другу во время учебного дня. А то совсем забывают, что за своей партой нужно быть уже со звонком.

Лиза, будто специально, издала очень громкий смешок. Я не стала поворачивать на нее голову. Она, видимо, забыла, как сама обжимается с Андреем чуть ли не на каждой перемене.

— Простите, — буркнула я и быстрым шагом дошла до своей парты.

Елизавета Витальевна все больше напоминала профессора Амбридж из “Гарри Поттера” со своим списком запретов, которые бедный мистер Филч прибивал на стену Хогвартса. Пока я доставала учебник и тетрадь, она уже вызывала кого-то к доске. Познания класса в геометрии оставляли желать лучшего. Самым умным, к удивлению, оказался Андрей, который в прошлой школе не отличался высокими показателями. Еще в начале года мы с Лизой решили, что ему намеренно занижали оценки. Зато теперь он блистал. И даже сейчас, когда Елизавета Грымзовна вызвала его в самом начале урока, чтобы отыграться за плохое настроение.

— Пять. На место, Андрей. Ты молодец. — высшая похвала из уст учителя алгебры и геометрии звучала именно так. Решив пример, Андрей вернулся за парту к Вадиму. — Сосед, выходи к доске. Посмотрим, так ли хорошо на тебя действует наш отличник, как ты на него.

Вадим нехотя поднялся и подошел к доске. Он задержал свой взгляд на мне. Я сжала кулак и подняла его, стараясь поддержать. С геометрией у него еще хуже, чем у меня.

— Два, Стрешнев. — после непродолжительного ответа Вадима, Елизавета Витальевна захлопнула журнал и громко выдохнула. — Такими темпами у тебя в четверти будет тройка.

Вадим опустился на свое место и уткнулся в тетрадь. Он уже делился, что если закончит четверть с тройками, то мама не оплатит его очередную хотелку в виде поездки в Тайланд для них с Ликой. А он туда очень хотел. Кажется, эта девушка действительно особенная для него. Ни с кем еще он так долго не встречался.

Я потупила взгляд в учебник, чтобы не встречаться взглядом с Елизаветой Грымзовной. Мне всегда казалось, что если так делать, то у учителя не возникнет желания вызвать меня к доске. Но в этот раз фортуна отвернулась.

— Яковлева, выходи, — скомандовала Елизавета Витальевна и указала рукой на доску. — Лиза, и ты тоже давай.

Лиза деланно закатала глаза и выдохнула. Меня тоже не грела мысль о том, что придется отвечать вместе с ней. Лиза поднялась с места первая, чтобы успеть подсечь меня у парты, и встала около доски, сложив руки на груди. Я встала рядом.

Елизавета начертила на доске две фигуры и примеры к ним.

— Первый ряд, решаете вместе с Евой, второй и третий, вместе с Лизой. Кто решит быстрее девочек — поднимает руку. За дело.

Я уставилась на доску. Что-то похожее мы уже решали ранее, и я всеми силами пыталась понять, как действовать. Лиза же тупо смотрела на свой вариант, не начиная решать. Я повернула на нее голову. По Лизе всегда понятно, когда она чего-то не знает. Она по-детски надувает губы и округляет глаза. А еще очки. Их она сдвигает на переносицу. Я знала, как решить ее вариант, чего нельзя было сказать про свой. Но я не хотела подсказывать ей.

— Я все, — рука Вадима неожиданно взмыла вверх самой первой.

— Сейчас посмотрим, что ты там нарешал, Стрешнев.

Елизавета Витальевна плавно подошла к парте Вадима