Кровь фей - Дамина Райт (Вера Дельвейс)

– и всё равно дала ему умереть. Была в ней твёрдость духа, которая пробуждала в Лэннери невольное уважение.

– Ты никогда не задумывалась, что чрезмерная жестокость может повлиять на Равновесие? Склонить чашу весов не в нашу сторону, как мы хотим, а в сторону… Мааль?

Беатия взглянула на него с лёгким удивлением.

– Это ты обо мне? Это я чрезмерно жестока?

Лэннери кивнул. «Ты совершенно правильно начал этот разговор», – одобрила его действия Айя.

– Погоди. Но ведь это враги. Хибри, нечисть, черномаги. Какая разница, жестоко я убиваю их… или не очень? – Беатия казалась немного сбитой с толку.

– Да, Наставница не говорила тебе об этом, – Лэннери приблизился к ней и продолжал увереннее:

– Я думаю, лишь потому, что она закрывала глаза и на всё остальное. И зря. Мы же феи, наше дело – восстанавливать справедливость, а не пытать, как делают только сторонники Мааль.

– А я думаю, что ты преувеличиваешь, – резко, даже как-то озлобленно произнесла Беатия и полетела к выходу из погреба. – Лучше давай поразмыслим, что теперь делать. Если это не Гарлигана притащила червей, значит, кто-то другой. И нам предстоит ещё одно сражение. А Гарлигана просто следила за нами.

Лэннери нахмурился. Он сомневался, что черномаг задержится в Гервелеке, когда его цель – Школа Золотой Звезды. Скорее всего, червей выпустил ещё один помощник черномага – или помощница.

«И вполне может статься, что он или она, как и хибри, будет следить за вами», – прибавила Айя.

Феи выбрались из погреба и полетели наверх. Стоявшие снаружи замка часовые всё так же прогуливались взад и вперёд, и до Лэннери долетели негромкие голоса. Он порадовался, что стены винного погреба оказались достаточно толстыми и скрыли звуки схватки, так что часовые о ней не подозревали.

Как и о том, что охраняют мёртвый замок.

– Интересно, кто теперь станет рейгелом Гервелека? Ведь у Эйзека должны быть сыновья, – задумчиво произнесла Беатия. – Или дочери. Хотя у людей дочери почему-то редко бывают рейгелами.

Лэннери вспомнил, что рассказывал об этом Аргален, сведущий в человеческих обычаях.

– Считается, что женщина должна рожать детей, а не держать в своих руках эти… как там их Аргален называл, бразды власти. Нам, феям, проще – детей у нас нет.

– И хорошо, что нет, – на лице Беатии промелькнула гримаса отвращения. – Такие бесполезные хнычущие создания! Всякий раз, когда я смотрю на людей, радуюсь, что у меня есть звёздный дар.

– Спасибо, хоть сказала «людей», а не «бездарных», – усмехнулся Лэннери.

Беатия посмотрела на него; в полумраке глаза её блестели странным любопытством.

– Скажи, Лэн, а тебе никогда не хотелось отказаться от крыльев и стать человеком? Ты и Аргален – единственные среди нас, кто неплохо относится к людям.

Лэннери помолчал, раздумывая, стоит ли делиться с ней своими тайнами.

– Человеком – не хотел стать, а вот мать и отца я разыщу, как только пройду посвящение в Наставники.

– Да? Ты правда хочешь их найти? – изумилась Беатия.

Лэннери кивнул, надеясь, что не пожалеет о своей откровенности. Да нет, решил он, это скорее Беатия пожалеет, если начнёт шутить на такие темы.

Но с её губ больше не сорвалось ни звука. Казалось, Беатия настолько озадачена, что слова у неё попросту не находились. Тем временем Лэннери свернул в коридор, где они ещё не бывали, заглянул в каждую комнату, ища живых. Напрасно! Черви расправились со всеми людьми, кого только нашли. Беатия обыскала комнаты в другом коридоре и вылетела оттуда мрачная, прижимая ладонь ко рту. Даже её проняло!

– Что там? – спросил Лэннери.

– Парочка бесполезных созданий, которые никогда не повзрослеют, – прошептала Беатия и глубоко, потрясённо вздохнула. – Почему видеть их мёртвыми неприятнее, чем взрослых?

Руки Лэннери сами собой сжались в кулаки.

– Я не знаю. Но что я точно знаю – так это то, что помощник… помощница… кто бы это ни был, расстанется со своей поганой жизнью, как только я до него доберусь!

На пыльной лестнице, ведущей в башню, было всё так же тихо и спокойно. По ступенькам пробежала упитанная серая мышь, оставляя за собой следы лапок. Даже не обратив внимания на фей, она юркнула в щель, откуда донёсся писк и тут же смолк.

– Червя, что ли, увидела? – Лэннери покрутил в руках палочку и только сейчас оглядел себя с ног до головы. Он был ужасающе грязен – весь в пыли, пятнах вина и, может быть, чужой крови; Беатия выглядела не лучше.

– Смотри-ка, Белая Звезда восходит, – оказавшись в башне, Лэннери ткнул пальцем в сторону окна. Небо неторопливо светлело, как будто Чёрная Звезда не хотела уступать место настоящему светилу. – Давай хоть переоденемся, чтобы людей в ближайшей деревушке не пугать.

– Или помощника черномага. Мы предстанем перед ним чииистенькими! – протянула Беатия, уже оправившись от недавнего потрясения. – Вэс-тици!

Вскоре усталые, но безупречно одетые и даже не взлохмаченные феи вылетели из замка покойного рейгела Эйзека и устремились в сторону Флавастрии. Оставалось два или три дня, чтобы добраться до равнины, где располагалась Школа Золотой Звезды.

– Знаешь, о чём я подумала? – донёсся сбоку голос Беатии, и Лэннери вынырнул из своих мыслей.

– О сайкуме и кувшинчике с росой?

– Нет, а вернее, не только об этом. Как сторонники Мааль следили за нами? У них ведь нет, как в человеческих сказках, хрустального шара, чтобы в него смотреть – слишком много энергии потребуется тратить!

– Да, интересный вопрос, – Лэннери задумался, но ответ легко нашёлся у Айи:

«Всё просто! Вы идёте по следу чёрной магии, когда ищете злодеев, а они – по следу фейской».

Лэннери и Беатия согласились с этим объяснением.

– Если так, нам придётся быть очень осторожными. В лесу или в поле спать нельзя, да и сайкум, – Беатия потеребила свою котомку, – лучше есть, постоянно оглядываясь.

– Вон там, – Лэннери указал вперёд, – на расстоянии длинного полёта или даже двух виднеется целая община, а там полно людей, готовых нам помочь. Постучимся к мэйе, он охотно нас примет, и оглядываться не придётся.

– Аргалена ты бы порадовал этими словами, – вздохнула Беатия, – а я вот не люблю, как пахнут человеческие жилища. Ладно, как-нибудь потерплю.

По пути им всё-таки пришлось отдохнуть на поляне, окружённой со всех сторон высокими, тянувшимися к