Кровь фей - Дамина Райт (Вера Дельвейс)

то простукивай потом каждую!

– Говорят, вино вкуснее простого кохля, – задумчиво произнесла Беатия. – Попробуем, а, Лэн? Хозяин и его слуги всё равно спят вечным сном.

Лэннери понял, о чём она говорит, и ответил ухмылкой на её ухмылку. Он был в таком взбудораженном состоянии, что будь рейгел жив – и это не остановило бы. Лучше все бочки с вином разбить, чем упустить хибри или позволить ей нанести удар первой!

– Один, – Беатия прицелилась в ближайшую бочку и расколола её лучом. Половинки рухнули на пол, поднимая пыль, а тёмно-красная жидкость хлынула, как речной поток.

– Два! – Лэннери начал с того ряда бочек, который оказался ближе к нему. Белый луч ударил с такой силой, что бочка буквально взорвалась, и фей забрызгало вином с ног до головы.

Беатия утёрла лицо и слизнула капли с губ.

– Сладкое! А ну-ка…

То ли вино было слабостью Гарлиганы и она не могла смотреть, как оно течёт по каменным плитам, то ли ей надоело прятаться. Так или иначе, после шестой бочки хибри выскочила из-за колонны и попыталась достать до фей длинной кожаной плетью. Беатия взвизгнула, едва сумев уклониться, и метнула в противницу луч. Та ловко отпрыгнула, взметнулся её коричневый плащ с насквозь мокрым подолом.

– Ну что ж, – Лэннери подался вперёд, чтобы прикрыть собой Беатию. Как будущий Наставник он должен принимать удар на себя. Сражаться с котомками на спинах будет тяжелее, чем налегке, но сбросить их некуда, к сожалению. – Начнём?

Гарлигана кивнула, на её лице появилась недобрая улыбка. Скинув плащ, хибри осталась в светлой рубахе, тёмных кожаных штанах и сапогах до колен. Сжала рукоять своей плети, готовясь к бою.

Лэннери тоже был готов, ему лишь хотелось кое-что уточнить.

– Это ты выпустила червей? – спросил он у Гарлиганы, та покачала головой и улыбнулась ещё шире.

Лэннери и Беатия обменялись быстрыми взглядами. Если хибри не лжёт, где-то ещё прячется черномаг. Или его помощник.

Но времени на раздумья не оставалось. Гарлигана прыгнула вперёд, размахивая своей плетью и поднимая винные брызги. Она с лёгкостью уходила от лучей, а её оружие чуть не захлестнуло крылья Лэннери. «Осторожней!» – зазвенел в его ушах голос Айи.

– Давай… с двух сторон! – Он взлетел выше и увидел, как Беатия рванулась за спину Гарлиганы. Плеть свистнула в опасной близости от феи. Эх, жаль, что в погребе низкий потолок!

– Ш-ш-ш! – Прыжок, неожиданная боль – Лэннери и не подозревал, что крылья настолько чувствительны. Пока не оказался в грубой хватке Гарлиганы, и теперь её белое лицо с чёрными бровями было в нескольких мильмах от него. Медленно, как в кошмарном сне, алые губы раздвинулись в улыбке, выпуская наружу раздвоенный язык…

– Пер-кусса! – пронзительный вскрик, гримаса боли на белом лице, и хватка ослабла. Лэннери вдохнул побольше спёртого воздуха подземелий, вырвался и взлетел, да так, что чуть не ударился головой о потолок.

– Ай! – прямо у Лэннери на глазах плеть захватила Беатию и потащила вниз. Он выстрелил наугад, вложив в заклинание всю свою злость, раздался взрыв, и щепки полетели в Гарлигану. Она покачнулась, выпустила рукоять плети. Схватилась за пораненную щеку.

– Вин-ци! – Серебристые путы оплели Гарлигану, прижав её руки к телу, она яростно зашипела, а Лэннери бросился к Беатии.

Та стонала и барахталась на полу, среди луж вина; крылья намокли, но это не беда. Главное – освободить её от плети! Краем глаза Лэннери увидел, как хибри разрывает путы, но тут Беатия применила свой особенный талант, и противницу засыпало белоцветами так, что она чуть не свалилась на пол.

– Ты в порядке? – Лэннери помог Беатии взлететь и направил свою палочку на утонувшую в вине плеть. Не успело пройти и нескольких мгновений, как та вспыхнула.

– Да, – на лице Беатии появилась слабая улыбка и тут же пропала. – Сейчас крылья высохнут.

Взмах палочкой – и Беатия выглядела так, будто с ней ничего не случилось, только волосы растрепались, и на теле ненадолго останутся синяки. Тем временем Гарлигана стряхнула с себя цветы, и стало ясно, что рана у неё серьёзная – вся рубаха на боку промокла от крови. Кровь текла из рассечённой брови, и хибри вытерла её рукавом, после чего огляделась.

– Мы сожгли твою плеть, – Лэннери вскинул палочку, Беатия тоже. Змеиные глаза хибри сверкнули, она схватила обеими руками бочку с вином и… швырнула в фей. Уклониться не составило никакого труда. Бочка с грохотом разбилась о стену, но оглядываться Лэннери не стал – Гарлигана уже схватила следующую.

Надолго ли хватит её сил? Кровь опять залила ей глаз, мешая видеть. Бочка пролетела мимо. Увернувшись, феи рванулись ближе и, направив палочки на хибри, почти одновременно выкрикнули:

– Вин-ци!

Гарлигана зашипела, попыталась отшатнуться, но серебристые верёвки уже опутали её руки. Отчаяние явственно отразилось на лице хибри, и на краткий миг Лэннери испытал жалость. А затем вспомнил, что она убила его друга, пусть и заслужившего смерти за предательство. Злость огнём пробежала по жилам; Лэннери прицелился в белое, беззащитное горло противницы, но Беатия опередила его:

– Пер-кусса!

Луч как ножом разрезал лицо Гарлиганы от лба до подбородка, задев глаз. Хибри страшно завыла, колени её подкосились, и она упала бы на пол, не держи её путы.

– Прекрати! – Лэннери схватил Беатию за руку. – Так нельзя!

Фея оскалилась, её милое личико сделалось страшным.

– Хибри убила Саймена, ты помнишь?! – взвизгнула она не своим голосом.

– Я всё помню, – несмотря на то, что Беатия пыталась вырвать свою руку, Лэннери держал крепко. – Но хватит уже. Довольно.

Беатия вздохнула и прикрыла слабо трепетавшие веки; не сразу, но лицо её смягчилось и стало прежним.

– Хорошо. Ты прав.

Тогда Лэннери отпустил её и позволил отлететь в сторону, сам же обернулся к хибри. Один прожигающий насквозь луч – и вой оборвался, Гарлигана обмякла в путах. Она была мертва. Белое пламя вспыхнуло, охватывая её тело, и вскоре от хибри осталась лишь кучка пепла, растворившаяся в луже вина и крови, и мокрый коричневый плащ, валявшийся среди бочек.

– Беатия, – нарушил тяжёлую тишину Лэннери. – Нам нужно поговорить.

– О чём? – Беатия теребила в руках палочку с таким несчастным видом, что Лэннери было почти физически больно смотреть на неё. Она и вправду любила Саймена, раз так набросилась на хибри