(Настоящая) революция в военном деле. 2019 - Андрей Леонидович Мартьянов

США и их союзники останутся в меньшинстве, будут опережены и лишены вооружения в сценарии, который не может быть доведён до широкой общественности из–за его огромных политических последствий. Некоторые американские военные эксперты все ещё превозносят ценности американских боевых сетей и оружия, работающих на машинных, то есть компьютерных, скоростях. Это иллюзия. Китайские и особенно российские боевые сети также могут работать со скоростью машин (компьютеров), применяя при этом оружие, которое значительно превосходит то, что боевые сети США используют сегодня или смогут использовать в обозримом будущем. Вспомогательные средства хороши ровно настолько, насколько хорошо оружие, которое они дают. Распространение быстродействующего оружия большой дальности не просто неизбежно, оно уже происходит, и распространение гиперзвукового оружия, если учитывать динамику увеличения его дальности, в случае конфликта закроет большие прибрежные районы Евразии для надводного флота ВМС США.

Зловещее объявление о том, что Россия готовится к развертыванию более лёгкой версии своей смертоносной гиперзвуковой ракеты 3M22 "Циркон", которая позволит применять её против любого участника боевых действий, должно было привлечь внимание.17Этого не произошло. Последствия этого, однако, огромны, поскольку эта ракета позволяет даже небольшим ракетным катерам запускать противокорабельные (и наземные) ракеты большой дальности с числом махов = 9. Это, в конечном счете, открывает дверь для распространения гиперзвукового оружия по всему миру и, в конечном итоге, превращения в основу ударного оружия. Обсуждая возможность вывода авианосных боевых групп ВМС США из Южно–Китайского моря путем их потопления, контр–адмирал "ястребиного ПЛАНА" Лу Юань не стеснялся в выражениях, заявив 20 декабря на саммите военно–промышленного списка 2018 года, что новые и высокоэффективные противокорабельные баллистические и крылатые ракеты Китая более чем способны поражать авианосцы США, несмотря на то, что они находятся в центре “пузыря” оборонительного сопровождения. Он также заметил: “Чего Соединенные Штаты боятся больше всего, так это потерь”.18 Несмотря на противоречивость и воинственность, слова Лу, безусловно, указывают на серьезную стратегическую проблему и проблему структуры сил для Соединенных Штатов и их военно–морского флота как важнейшего политического и военного инструмента. В равном противостоянии военно–морской флот США столкнулся бы с залпом высокозвукового и гиперзвукового оружия, и у США просто нет оружия, способного остановить это. Математики для выживания просто не существует.

Некоторые американские специалисты с горечью и резкостью отреагировали на заявления Лу. Обычно рациональный Джеймс Холмс из Военно–морского колледжа США отреагировал очень эмоционально и перечислил некоторые неприменимые уроки авианосных операций США во время Второй мировой войны и даже привел довольно сомнительный аргумент:

Авианосец — это большой корабль. Он крошечный по сравнению с океаном и может оказаться настоящей иголкой в стоге сена. Например, если авианосная группа строго регулирует свое электромагнитное излучение так, как это делали мы, воины холодной войны, — применяя технику, известную как EMCON, что означает “контроль выбросов”, — это может ограничить, если не полностью исключить выдачу явных ключей к своему местоположению.19

Удивительно, что Джеймс Холмс, который является заведующим кафедрой морской стратегии Дж. К. Уайли в Военно–морском колледже США, совершенно забыл, что все мы сейчас живём в 2019 году, а не в 1970‑м или даже 1985‑м. Современные загоризонтные радары позволяют обнаруживать и сопровождать надводные цели на расстоянии многих сотен километров, и такими возможностями обладают как Россия, так и Китай. Современные спутниковые системы (созвездия) разведывательного наведения, такие как российская Лиана, обеспечивают надёжное наведение на надводные, океанские и наземные угрозы, особенно на такие крупные цели, как авианосцы.

В конце концов, рыболовецкое судно, обнаруживающее боевую группу авианосца и сообщающее ему свое собственное местоположение, пеленг и дальность действия, предоставляет более чем достаточно данных о прицеливании для современного сверхзвукового и гиперзвукового оружия, которое способно производить окончательную уточненную разведку, выбор и перераспределение целей в рамках залпа. В реальной войне любое рыболовецкое или коммерческое судно становится разведывательным активом, узлом в сети, способным передавать информацию другим узлам, в том числе вышестоящим, используя различные радио–, оптические и другие средства. Также никто не должен сбрасывать со счетов, в случае настоящей войны, старый добрый флаг и световой семафор. Не говоря уже об основных методах навигации на море, топографии, ориентировании на местности и других базовых боевых навыках, которые атрофируются очень быстро и сделали это давным–давно, таких как чрезмерная зависимость ВМС США от GPS-навигации, что привело к упразднению должности офицера–навигатора, что, в конце концов, привело вместо этого к неприятным столкновениям для кораблей ВМС США. В случае с норвежским военно–морским флотом отсутствие фундаментальных навыков навигации и маневрирования у его офицеров привело к потере целого фрегата "Хельге Ингстад" — 5 200 тонн дорогостоящей военной техники, которая оказалась бесполезной в руках персонала, которому не хватало базовых навыков, необходимых для вахты и командования офицерами на мостике.

И это лишь краткий список вызовов и революционных изменений, с которыми Соединенные Штаты сталкиваются сегодня в военной сфере. Главный вопрос заключается в том, могут ли американские политики осознать масштаб проблем, с которыми сталкиваются США. Есть так много причин полагать, что они не могут — им просто не хватает необходимого опыта ведения современной войны, чтобы быть способными понять реальную связь между экономикой страны, её технологиями и оружием и её национальной безопасностью. Те люди в Соединенных Штатах, которые действительно разбираются в этих вопросах — большинство из них имеют военное образование — либо неохотно высказываются прямо и по существу о том, что Соединенные Штаты фактически проигрывают гонку обычных вооружений, либо им не позволяют говорить об этом по идеологическим, политическим соображениям и, неизбежно, соображениям безопасности — как внутренней, так и международной, — потому что это так резко противоречит самооценке Америки как “лучшей боевой силы в истории” и историческому взгляду на себя как на исключительность. Любое утверждение о том, что на самом деле в вооружённых силах Соединенных Штатов нет ничего “исключительного”, рассматривается американскими комментаторами и экспертами как проклятие, в результате чего большинству этих людей или их комнатным “военным экспертам” остаётся продолжать воинственную бредовую риторику.

Понятно, когда люди расстраиваются, иногда эмоционально оправданно, как в случае словесной дуэли между Джеймсом Холмсом и Лу Юанем, при виде объекта своей любви и восхищения, не говоря уже о плодах и балласте их профессиональной жизни, теряющих былую силу и славу, но, по крайней мере, эти профессионалы могут сформулировать, почему это произошло, как только им дают возможность спокойно подумать. Иногда такие профессионалы могут даже предложить выход — но это не относится к американскому политическому классу и классу принятия решений.

Люди с учеными степенями и опытом работы в области права,