(Настоящая) революция в военном деле. 2019 - Андрей Леонидович Мартьянов

случае, если США решат воевать с Саудовской Аравией, такая война была бы очень близка к повторению Первой войны в Персидском заливе из–за гигантского несоответствия сил между вооружёнными силами Саудовской Аравии и США. Другими словами, США легко смогут победить Саудовскую Аравию и оккупировать её. (Имейте в виду, что то, что произойдет после этого, — это совершенно другая история.) Случай с Ираном, однако, гораздо сложнее. У Ирана больше военных ресурсов, чем у Саудовской Аравии, у него больше населения и, самое главное, Иран готов воевать. Имейте в виду, что это страна, экономика которой номинально меньше экономики Саудовской Аравии, и с 1979 года она находится под различными режимами строгих санкций.

Не меньший авторитет, чем бывший начальник штаба Колина Пауэлла, полковник Лоуренс Уилкерсон, резюмировал возможную войну с Ираном как влекущую за собой бесполезную кампанию бомбардировок, когда США с самого начала проигрывают войну против Ирана, особенно если они решат вторгнуться.10Объяснение этого довольно мрачного и правильного прогноза очень простое: Иран будет сражаться как единая нация у себя дома. Конечно, очень сложный рельеф Ирана — фактор, который отсутствует в обсуждаемых здесь моделях, которые касаются только территории, — сделает любое полномасштабное вторжение США немедленным возвратом к эпохе войны во Вьетнаме и, возможно, приведет к ещё большему истощению наземных войск. Чего же тогда будут стоить все модели и оценки, если якобы сверхдержаве и “лучшей боевой силе в истории” придется столкнуться с Ираном на своей территории? Чтобы не отставать, в 2013 году Федерация американских ученых (FAS) подготовила смету расходов на полномасштабное вторжение в Иран — в результате мировая экономика понесла расходы в размере 2,8 триллиона долларов за первые три месяца вторжения.11

Такие оценки были сделаны с полной уверенностью в том, что процесс будет протекать следующим образом:

Соединенные Штаты решают вторгнуться, оккупировать и разоружить Иран. Они выполняют все вышеперечисленные миссии и идут “ва–банк”, чтобы навязать более постоянное решение путем разоружения режима. Хотя целью миссии явно не является смена режима, Соединенные Штаты считают, что больше нельзя мириться с угрозой, исходящей от Ирана Израилю, соседним государствам и свободе судоходства в Ормузском проливе. Он вводит морскую блокаду и бесполетную зону, систематически уничтожая военные базы Ирана и его объекты один за другим. Для выполнения этой задачи будет задействовано большое количество наземных войск.12

Удивительно, что, в очередной раз, этот потенциал войны рассматривался в США просто как применимый к их “таблице финансовых затрат”, без учета:

1. Масштабы потерь США в военной технике и человеческих жертвах;

2. Геополитические последствия такого начинания.

Тем не менее, этот прогностический пробел является неизбежным результатом неспособности большинства западных элит осознать все аспекты, которые повлечет за собой реальная общевойсковая война даже против такой более слабой державы, как Иран. Этот упрощенный сценарий был изложен в 2013 году. Сегодня, в 2019 году, все оперативные и стратегические предположения о возможном вторжении США в Иран больше не актуальны. Хотя некоторые американские СМИ предупреждали о возможных непомерно высоких затратах на вторжение в Иран, они упустили из виду один очень серьезный фактор:13 разворачивающуюся и вполне реальную революцию в военном деле. В частности, в случае с Ираном речь шла не только о поставке давно обещанных С-300, модернизированные версии которых вместе с более ранними поставками систем Тор-М2 поставляются начиная с 2016 года, но и о том факте, что способность Ирана перекрыть Ормузский пролив перестала быть просто бахвальством. Иран решительно вступил в ракетный век и за последнее десятилетие, как за счет собственных ресурсов, так и благодаря передаче технологий из Китая, развернул впечатляющий набор мобильных противокорабельных ракетных комплексов, способных перекрыть весь Персидский залив. Это создало бы не только огромную оперативную проблему для авианосных боевых групп ВМС США в случае войны, но и подняло бы цены на нефть, а вместе с ней и глобальную политическую нестабильность до неприемлемого уровня. Можно только представить, как появление новейших российских ракет С-800 "Оникс" (Яхонт) может повлиять на оперативный режим в Персидском и Оманском заливах.

Этот факт выдвигает на первый план оправданный и, по сути, непреодолимый вопрос — каковы реальные последствия распространения новейших ракетных и других современных военных технологий? Ответ на этот вопрос столь же прост, сколь и сложен, и его можно свести к следующему простому трюизму — у нынешнего самопровозглашенного гегемона нет средств для перехвата гиперзвукового оружия. Это оружие сейчас очень востребовано многими странами — Турцией, Пакистаном, Индией, Китаем, даже "Хезболлой"14, — которые понимают его значение и влияние на современные боевые действия и, как следствие, на свою собственную безопасность. Возьмём Индию. Индия не только производит свою собственную версию смертоносной ракеты P-800 Onyx, названной BrahMos, в честь российско–индийского совместного предприятия, в свою очередь названного в честь рек Москва и Брахмапутра, но и находится на пути вступления в эксклюзивный клуб наций, обладающих гиперзвуковыми ракетными возможностями.15Такие возможности резко меняют геополитические расчеты, и не в пользу Соединенных Штатов и их союзников, которые в значительной степени следовали американскому подходу к войне на протяжении десятилетий, как в доктринальном плане, так и в качестве заказчиков — часто принудительных — американских военных технологий.

Трудно полностью объяснить нечувствительность Пентагона к внешним стимулам, которые, кажется, были вызваны почти намеренно, и его склонность косо смотреть на возможности реальных и потенциальных противников, но некоторые голоса, оплакивающие отставание США в современной войне, раздавались ещё до того, как Россия представила свой арсенал гиперзвукового оружия. Как прокомментировало одно издание, сетовавшее на отставание США от Китая в 2014 году во время обзора новой китайской противокорабельной ракеты:

Появление YJ‑12 является ещё одним свидетельством того, что военно–морской флот США все больше отстает в ракетном соревновании с Китаем, обнажая недостатки в операционных концепциях, на которые командование США и союзных стран и политики полагались в течение многих лет.16

К середине 2020 года отставание США в области противокорабельных вооружений, скорее всего, станет ещё большим. В то время как средства ведения войны, такие как C4I (Командование, контроль, компьютеры, связь и разведка), остаются относительно сильными сторонами военного арсенала США, они больше не являются неприкасаемыми, и фактически им постоянно бросают вызов. Но вспомогательные средства называются так именно потому, что они являются всего лишь вспомогательными средствами оружия, а не самим оружием — и здесь картина для Соединенных Штатов выглядит мрачной. В случае серьезной войны американские боевые средства будут ослаблены или подавлены, и в результате