Божественная комедия - Данте Алигьери

Песня третья

Оба поэта пошли далее, чтобы подняться на гору и, найдя предприятие это трудным сверх всякого ожидания, глубоко призадумались. В это время некоторые души сообщили им, что, повернув назад, они найдут более удобный подъем. Путники последовали этому совету, после чего Данте ведет беседу с Манфредом.

1 Хоть бегство и рассеяло тенейПо местности, идущей прямо в гору,Где за грехи минувших наших дней4 Карает Высший Разум, – в эту поруВслед за вождем я быстро шел вперед:Ведь без него как мог я до высот7 Святой горы достигнуть? Кто бы взялсяМеня дорогой трудною вести?В минуту ту учитель мне казался10 Растерянным, как будто бы путиДальнейшего теперь он испугался,Раскаялся, что должен был идти.13 О, ты, муж добродетельный, в которомТакая благородная душа!Ты не выносишь с тягостным укором16 Малейшего проступка!.. Не спеша,Замедля шаг, вперед он подвигался;Я в это время внутренне старался19 Напор печальных дум в себе унятьИ новые отрадные картиныВокруг себя стал молча созерцать.22 Не отводил я взгляда от вершиныГоры, всходившей прямо к небесамИз темной глубины морской пучины…25 А сзади красным солнечным лучамСлужил помехой я, и предо мноюБежала тень{226} широкой полосою.28 И в страхе отвернулся я в тот миг,В волнении ужасном сознавая,Что я один остался; созерцая31 Мрак пред собой, – мой ужас был велик.Но вождь мой, от меня не отставая,Мне молвил так: «Зачем ты не привык34 Мне доверять?» Тут подошел он ближе:«Ведь я тебя в пути не оставлял,Ведь я с тобою, сын мой, о, пойми же…37 Уже теперь вечерний час насталТам, где меня когда-то схоронили,Где от себя я также тень бросал.40 В Неаполе мои останки былиПогребены, хотя скончался яВ Брундузии{227}, и если от меня43 Тень по земле уж больше не ложится,То это не должно тебя дивить;Да и тому не должен ты дивиться,46 Что небеса не могут заслонитьЛучей других небес… Чтоб выноситьЖар или холод, муки иль страданья,49 Людей природа строгая творит,Но постоянно вечное молчаньеО тайне их создания хранит…52 Безумен тот, кто думает, что разумПростых людей проникнуть может разом вСвятые тайны Неба: Божество55 В трех лицах совместилось, составляяВеликое в единстве существо…О, смертные! Склонитесь, не дерзая58 Постигнуть смысл святого «почему?»,Бессилье вашей мысли сознавая,Не доверяйтесь вашему уму.61 Когда б могли, не ведая сомненья,Вы все непостижимое понять,Тогда бы для людского искупленья64 Едва ли нужно было бы рождатьСпасителя Марии Благодатной…Вы видите безумцев: все узнать67 Они стремились с страстью непонятной,Они желали тайны разгадать,И в пытку обратились их стремленья:70 Таков был Аристотель, и Платон,И многие другие…» В размышленьеПоэт умолк, и, в думу углублен,73 Свое чело склонил он в то мгновенье…А между тем мы оба подошлиК подножию горы той и нашли76 Дорогу в эту гору столь крутою,Что голова кружиться начала:Отвесна, неприступна так была79 Она для нас. Едва ль дорогой тоюИ путник самый смелый мог пройти.Пути такого даже не найти82 Меж Лéричи и Турби`ей. В сравненьеС подъемом тем он лестницею был,Которую пройдешь без затрудненья.85 И спутник мой тогда проговорил,Шаги свои невольно замедляя:«О, если б я другой проход открыл,88 Где крутизна была бы не такаяИ где свободно шествовать мог тот,Кто крыльев не имеет». И желая91 Путь осмотреть, исполненный забот,Он над дорогой тихо наклонился,А я лицо не отводил с высот94 Большой горы, и снова удивился,Увидевши, что с левой стороныТолпа теней шла возле крутизны.97 Навстречу к нам те души подвигались,Но тихо так, что издали ониЕдва-едва заметными казались.100 «Наставник мой, – я закричал, – взгляни:Когда дальнейший путь тебя тревожит —Вот кто нам указать дорогу может».103 И, на меня бросая взгляд, тогдаС решимостью сказал он: «ТоропливоДолжны свой путь направить мы туда,106 Где эти тени движутся лениво,А ты, мой сын, надеждою тверд будь».Мы снова продолжали трудный путь.109 Толпа теней была еще далеко,На расстоянье наших ста шагов,Так что с трудом могло заметить око112 В тумане их, но вот толпа духовПо крутизне вдруг начала тесниться,Решившись, наконец, остановиться;115 И к ним с мольбой таких призывных словСпешил тогда мой спутник обратиться:«Узнавшие блаженство вечных снов,118 Вы, души Богом избранные! ДайтеДвум одиноким странникам советИ в благодатном мире пребывайте,121 Нам указав возможно верный следПути, которым можно бы поднятьсяНа самый верх горы. Ведь хуже нет124 Обиды нам, в чем должен я сознаться,Как наше время пóпусту терятьВ блужданье бесполезном…» Ожидать127 Я стал тогда душ чистых приближенья.Как из загона овцы иногдаИдут поодиночке, без смятенья,130 Другие же недвижно в отдаленьеСтоят и кротко смотрят все туда,Где первая овца идет, всегда133 Стараясь подражать ее движеньям,Покорно-простодушны и смирны.Так точно, не смущая тишины,136 Та рать блаженных тихо подымаласьВслед за душой, что впереди всех шлаИ гордо-целомудренной казалась.139 Когда же различить она моглаТень, от меня бежавшую направо,Туда, где возвышалася скала,142 То этот призрак светлый величавоВ пути остановился и назадСтал пятиться, и все другие в ряд145 Его движенью тоже подражали,Хотя едва ли сами понималиПричину остановки той. И вот148 Бессменный вождь мой выступил вперед:«Я ждать вопроса вашего не стануИ, прибегать не думая к обману,151 Всю истину скажу вам. В этот часВы человека видите живого,А потому от одного из нас154 Тень падает на землю. Это словоДа не смутит вас. Там, на Небесах,Есть сила, и она его готова157 В безвестных и таинственных местахВзвести на эту гору безопасно…»Так с полною решимостью в словах160 Проговорил учитель мой бесстрастно,И отвечали души все согласно,Нам сделав знак: «Идите вы вперед,163 Где, повернув, увидите проход».А тень одна со мной заговорила:«Иди, иди, куда тебя ведет166 Твой проводник и неземная сила,Но поверни глаза и погляди:Ах, кажется, тебе знакомо было169 Мое лицо, когда в моей грудиМое земное сердце тихо билось…»Тень бледная передо мной явилась;172 На призрака я пристально смотрел…Прекрасный, величаво он глядел,Был белокур, лишь только шрам широкий175 Над бровью он раздвоенный имел;Когда же я, бросая взгляд глубокий,Сказал ему, что на земле далекой178 Его не знал, не видел никогда,Он, рану на груди мне открывая,Проговорил: «Так посмотри сюда!»181 Потом, лицо улыбкой оживляя,Он продолжал чуть слышно: «Я – Манфред.Констанции был внуком я…{228} В тот свет184 Когда еще ты можешь возвратиться,Прошу тебя, молю тебя явитьсяК моей прелестной дочери: ей нет187 Другого в мире имени, как «славаСицильи с Арагонией»{229}, и ей,Прекрасной, милой дочери моей,190 Всю правду передай ты нелукаво;Когда двойной удар сразил меня{230},То, в смертном сне чело свое склоня,193 Свой дух Тому я предал, Кто прощаетНам все грехи… Я грешен, грешен был,Но Тот, Кто в милосердии сияет,196 Щадит того, который приходилК нему с нелицемерным покаяньем.Когда б Козенцы пастырь{231} сохранил199 В своей душе хоть каплю состраданья,Натравленный Климентом на меня,Когда б, слова Спасителя ценя,202 Страницу из Священного ПисаньяОн прочитал, чтобы уметь прощать,То прах бы мой доныне мог лежать{232}205 Близ Беневента с миром на погосте,Между гробниц и камней гробовых,А ныне где лежат Манфреда кости?208 Их моет дождь, разносит ветер их{233}.Близ Верде{234}, по ту сторону границыИх занесли, оставив без гробницы…211 Но месть людей не так еще страшна,Людское не ужасно так проклятье,Когда могу надежды не терять я214 На милость и прощенье, и сильнаМоя душа высоким упованьем,Хотя душа преступная должна217 (Душа того, кто чистым покаяньемПред смертию очиститься не мог)Здесь у горы томиться долгий срок,220 За миг греха раскаянья годамиМолитвою упорной отвечать…Когда моими тронут ты мольбами,