Нарбоннский вепрь (Божественный мир) - Борис Толчинский

"Она размышляет, стоит ли топить меня, дабы выплыть самой, -- думал, глядя на Софию, князь Корнелий. -- Сейчас она придет к выводу, что захлебнется прежде, чем я утону".

"Дядя слишком умен и осторожен, чтобы играть в такие опасные игры, -думала княгиня. -- Возможно, это ловушка. Дядя чист, либо уже успел измазать грязью других. Он не стал бы являться ко мне с таким сочувствующим видом, не будучи убежденным в своей абсолютной неуязвимости".

-- Кто еще, кроме ваших друзей, дядя, знает о бегстве еретиков?

"Умница, -- отметил сенатор. -- Она сразу переходит к делу".

-- Понятия не имею, дорогая. Кто угодно может увидеть оборванные цепи и поднять ложную тревогу.

Софии едва удалось скрыть изумление.

-- Вы сказали: "ложную", дядя?

-- Разумеется, милая Софи. Разве какой-нибудь случайный прохожий может быть уверен, как уверены мы с вами, что всевидящие боги позволили злокозненным еретикам бежать?!

Ответ сенатора прозвучал зловеще и двусмысленно, однако София уловила в нем главное -- а главным были слова: "случайный прохожий". "Это становится интересным, -- подумала она. -- Неужели дядя собирается помочь мне избежать скандала?! Невероятно...".

-- Вы совершенно правы, дядя. Аморийцы не поверят никому, кто возьмется утверждать, будто такие страшные преступники, как эти Ульпины, вольны бежать из-под присмотра самих Высоких Богов!

-- Не поверят, при одном условии: если еретики будут скоро схвачены.

"Он прав, -- отметила София. -- Если Ульпинов поймают в течение дня, можно будет сделать вид, что никакого бегства не было".

-- Я рада, что вы сообщили мне первой, дядя. Я тотчас подниму на ноги всех секретных агентов.

-- И поступите опрометчиво, дражайшая племянница.

-- Опрометчиво?!

-- Не следует недооценивать ересиархов, милая Софи. С момента бегства прошло прилично времени. Бьюсь об заклад, Ульпины уже покинули космополис либо заползли в такую нору, в которую вашим агентам просто не придет в голову заглянуть...

"Он опять прав, -- с досадой подумала княгиня. -- Неужели он оказался настолько самонадеян, что все-таки связался с этим делом?! Может быть, "нора", которую он имеет в виду, -- один из его дворцов?! Конечно, никто не осмелится подумать, будто сенатор Империи способен прятать у себя беглых еретиков. Нет, это глупо -- хотя и объяснило бы, к чему он клонит: он надеется получить от меня нечто взамен Ульпинов".

-- ...Я нисколько не сомневаюсь, что в самое ближайшее время вам удастся разыскать еретиков, и они не уйдут от карающей длани богов, -продолжал между тем Корнелий Марцеллин. -- Однако, -- здесь сенатор позволил себе чуть заметно ухмыльнуться, -- "ближайшее время" может растянуться на день, на два, на три... к чему гадать? И все это время вы будете нервничать, моя милая Софи, а я, как любящий дядя, буду нервничать вместе с вами. К чему нам такие сложности?!

-- Уж не хотите ли вы, дядя, сказать, что знаете, где скрываются Ульпины?! -- пряча под лукавой усмешкой охвативший ее трепет, спросила София.

Сенатор скрестил руки на груди и, желая, как видно, насладиться прелестью текущего момента, рассмеялся.

"Он меня провоцирует, -- поняла она. -- Разумеется, он Ульпинов не прячет. Чего же он добивается?! О, нет, неужели опять...".

-- Вы само совершенство, прелесть моя, -- сказал сенатор. -- А вода в вашем бассейне настолько чиста и прозрачна, что я имею счастье лицезреть nitor splendens Pario marmore purius28. Простите, я отвлекся: ваши волнующие контуры заставили меня забыть о цели моего визита.

-- Отнюдь! По-моему, вы уже добились, чего хотели, дядюшка: сперва горькая для меня весть, затем некие туманные намеки... Вы, я вижу, явились, дабы испортить мне настроение на целый день! -- вспылила София, погружаясь в воду по самое горло; в действительности же она таким способом подталкивала дядю к откровенности; она знала, что аромат настойки орхидеи уже должен начать действовать.

"Погоди, дорогая, придет время, и у тебя с утра будет такое настроение, которое уже никто никогда не сможет больше испортить", -- со злорадством подумал князь Корнелий. Вслух он воскликнул:

-- Полноте, дражайшая племянница! Вы понимаете меня превратно. И вот вам доказательство моей сердечной любви к вам: я отвечаю утвердительно на ваш вопрос.

-- Я не верю своим ушам, дядя: вам известно, где прячутся Ульпины?!!

-- Именно так, милая Софи. Причем они до того убеждены в собственной безопасности, что вы свободно можете войти к ним, а они вас заметят лишь тогда, когда вы наденете на них оковы.

-- Вы нечеловечески жестоки, дядя. Вам должно быть стыдно.

-- Но за что, дорогая?! За то, что я спасаю вас от грандиозного скандала? О, если слушать все, что клевещут на меня мои враги, мне бы выгоднее было утопить вас, дабы возвыситься самому!

-- Значит, вы не шутите?

-- Клянусь водами Стикса, милая Софи, какие уж тут шутки!

-- Уйдите прочь, дядя. Вы ранили мое сердце. Ах, сколь наивным ребенком я была до сей поры! Мне казалось, вы любите меня. Я не желаю вас больше видеть.

-- А Ульпинов видеть желаете?

-- Ульпинов?

-- Их самых. Разве они вас уже не интересуют?

-- Где я могу их увидеть?

-- В моем дворце.

Последние удивительные слова Корнелия прозвучали настолько буднично, что София, забыв, где она находится, наполовину высунулась из воды. Восхищенный взгляд дяди и сладострастное выражение на его устах отрезвили ее. Она испугалась и собралась спрятаться обратно в бассейн, затем вспомнила, что пылкий Марсий Милиссин, по всей вероятности, наблюдает за ее поединком с дядей; по телу ее прокатилась жаркая волна возбуждения -- и она, сделав вид, что по-прежнему не замечает своей наготы по причине охватившего ее изумления, не стала погружаться в воду.

Но князь Корнелий, конечно же, разгадал ее игру; он, разумеется, понятия не имел, что кто-то, а тем более его собственный шурин, подглядывает за ними; зато он видел мгновенно затвердевшие и увеличившиеся в размерах соски на сводящих с ума полушариях Софии. Впрочем, он еще был очень далек от того, чтобы сойти с ума.

-- Вы сказали, дядя, Ульпины в вашем дворце? Я не ослышалась?!

-- Ничуть, моя дражайшая. И я готов их выдать вам, как только вы сами того пожелаете.

"Дядя сегодня бесподобен, -- подумала София. -- Он мне крутит голову уже целый час, а я все не могу понять, какую игру он затеял. Что ж, придется сыграть отступление!". Она пронзила его насмешливым взглядом и небрежно бросила:

-- Но прежде я добуду приказ о вашем аресте, дражайший дядюшка, за укрывательство особо опасных государственных преступников.

-- Вы этого не сделаете, милейшая Софи, -- от души рассмеялся князь Корнелий, -- потому что я сенатор Империи, меня нельзя арестовать!

-- Даже сенатора можно арестовать по обвинению в государственной измене, милейший дядюшка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});