Дядя самых честных правил 2 - Александр Горбов

за ним. Не нравится мне этот подвал, ой как не нравится. Не будет рачительный хозяин складывать сюда что-то полезное. Зачем вообще его построили прошлые хозяева? Может, приказать засыпать его?

Шёпот хоть и смолк, но беззвучный призыв ощущался. Он-то нас и привёл в дальнюю комнату, где стоял закрытый гроб. Мертвец шалит? Устал лежать в одиночестве и желает пообщаться? Сейчас проверим.

Мурзилка вспрыгнул на крышку гроба и демонстративно принялся царапать дерево.

— Тихо, тихо, сейчас разберёмся.

Крышка легко сдвинулась, и я снова увидел мёртвого офицера. Гордый профиль с орлиным носом, чёрные усы, синий мундир с красными отворотами. Ни следа тления и трупных пятен, будто спит обычный человек. Я склонился над ним, разглядывая горжет — эдакий стальной “слюнявчик” на груди с гербом полка. На нём, если не ошибаюсь, ещё звание должно указываться, и мне хотелось узнать, что за военный у нас лежит.

Пока я рассматривал золотой герб на серебряном поле, мне всё время лезла в голову мысль — офицер мёртв как-то неправильно. Не спрашивайте, в чём разница, всё равно не смогу ответить словами. Талант мне в свидетели, смерть военного произошла не так, как положено.

Анубис, будто услышав меня, оживился, невнятно рыкнул и вдруг ударился в рёбра. Раз, другой, третий, как огромное сердце, с трудом помещающееся в груди.

Мертвец дёрнулся, точно его ударила молния. Крышка гроба съехала вбок и, с грохотом рухнула на пол, а Мурзилка с мявом шарахнулся куда-то в сторону. И в тот же момент рука покойника взлетела вверх и схватила меня за горло.

* * *

Я попытался разжать холодные пальцы, но хватка оказалась железной. В горле клокотало, а воздух в лёгких обернулся ядовитым огнём. И вместо попыток вырваться я воззвал к магии. Анубис, зараза ты эдакая, помогай!

Бух!

Зачерпнув силы, я швырнул в мертвеца чистым эфиром.

— Ы-ы-ы!

Пальцы разжались, мертвец завыл и кувыркнулся, переворачивая гроб. Тело ожившего покойника покатилось по сырому полу подвала.

Бух!

Я добавил ему огоньку, швырнув ещё эфира. Ага, не нравится?

Следом к укрощению мертвеца присоединился Мурзилка. Стоило тому встать, кот бросился ему под ноги и снова уронил на пол.

— Ы-ы-ы!

Анубис, ну-ка, дружок, доставай свой арсенал некроманта. Что есть против мертвецов? Упокоение? Отлично!

Талант услужливо откликнулся, и в голове тут же всплыло нужное действие. За мгновение я “вспомнил”, что делать с такими агрессивными покойниками. Сгусток эфира, свёрнутый хитрым образом, в голову, засыпать соль в рот и похоронить. Всё просто и понятно, приступим.

Зачерпнуть силы оказалось легко, скрутить эфир в нужную фигуру — проще простого, а вот попасть в мертвеца было гораздо сложнее. От первого удара он ловко увернулся — эфир врезался в стену и обсыпал бодрого покойничка кирпичной крошкой. От второго он ушёл, сделав перекат. Бешено вращая глазами, он отскочил от мявкающего Мурзилки и кинулся прочь. Ха! Не уйдёшь, гад!

Я ударил в него огненным всполохом. Да так удачно, что зашвырнул мертвяка в угол. Вот и всё, бай-бай, упырь.

— Владыка!

Неожиданно неугомонный покойник упал на колени и жалостливо посмотрел на меня.

— Владыка, прости! Не узнал!

Он поклонился — низко, но с достоинством.

— Владыка, не надо упокаивать, прошу. Поклянусь на твоём Таланте, буду служить не за страх, а за совесть. Только дай быть. Не хочу из могилы духом завывать до страшного суда!

В груди рыкнул Анубис — Талант узнал заложного покойника. Что? Дядя его поднимал и обещал помочь? Не исполнил? Интересное кино. Анубис рыкнул чуть тише: если взять с мертвеца клятву, он действительно будет служить. Только мне оно зачем? Упокоить и никаких проблем.

Анубис толкнулся под рёбрами и недовольно заворчал: дядя действительно давал обещание помочь этому мертвецу. Судя по всему, он и поднял его в таком виде, используя как подручного. А поскольку Талант у меня тот же, то и обещание переходит ко мне. По крайней мере, я так “услышал” Анубиса. Он крайне не одобрял упокоение и требовал взять мертвеца под свою руку.

Несколько минут мы препирались с Анубисом. Он жаждал, чтобы я завёл себе мёртвого “питомца”. Уж не знаю, зачем он ему понадобился, но Талант “топал ножками” и чуть ли не впадал в истерику. Хочу, хочу, хочу! Взамен Анубис обещал быть паинькой, слушаться и не шалить. В принципе, меня такая сделка устраивала.

— Клятву, говоришь?

— Да, Владыка. Разреши, я встану?

Ты смотри, какой гордый, на коленях стоять не хочет.

— Сначала клянись.

Он закрыл глаза и приложил правую руку к левой стороне груди. Вокруг мертвеца скрутились жгуты эфира, заплетаясь в сложный узел. Ого, никогда бы не подумал, что так выглядит клятва мертвеца.

Анубис одобрительно зарычал, протянулся к узлу протуберанцем и скрепил концы эфирных нитей чем-то вроде печати.

— Клятва дана, Владыка, — прошелестел голос мертвеца.

Покойник встал и отряхнул колени. При этом брезгливо дёрнул ртом и недовольно ощупал мундир.

— Владыка, дай мне во что переодеться. Это всё, — он провёл рукой по одежде, — сгнило и наверняка вышло из моды, пока я лежал здесь.

— Не надо “владык”. Называй меня Константин Платонович, на вы.

— Так точно!

Он щёлкнул каблуками и кивнул.

— У тебя самого имя есть или мне выбрать подходящее?

На лице мертвеца промелькнуло оскорблённое возмущение.

— Виноват, не представился. Киж Дмитрий Иванович, поручик Рижского драгунского полка.

— Ну и что мне прикажешь с тобой делать, Дмитрий Иванович? Кроме как переодеть.

Бодрый покойник пожал плечами.

— Ничего-с не надо делать, это я буду защищать вас, выполнять поручения и помогать в меру сил. Только прошу-с не давать мне бесчестных заданий, — он гордо вскинул голову, — я дворянин.

— Мёртвый дворянин, — уточнил я.

— Неважно. Честь надо блюсти даже в аду.

— Идёмте, поручик Киж, — я вздохнул, — поднимемся наверх и подумаем, куда вас пристроить.

* * *

Киж ростом оказался чуть выше меня. Так что пришлось слегка разорить мой гардероб, чтобы одеть мертвеца по-человечески.

— Хм, — Киж пальцами потёр ткань и дёрнул щекой, — а шёлковой сорочки нет-с?

— А с каких это пор, — мне захотелось его упокоить на месте, — покойники так придирчивы к одежде?

Он пожал плечами:

— Почему нет? Я стараюсь вести себя как живой. Тем более при жизни я не мог себе позволить жить на широкую ногу.

— Обойдётесь без шёлка, Дмитрий Иванович. Что за мертвец