Радости земные - Керри Гринвуд

Не помню, каким образом я очутилась с ним рядом. Руки сами собой заскользили по спине, ягодицам, коснулись еще одного шрама на бедре – рана была сквозная. Кожа Дэниела горела огнем. Я обняла его со спины, уткнулась лицом между лопатками и ощутила солоноватый вкус его кожи.

– Ну? – спросил Дэниел.

Я ощутила, как он напрягся в ожидании моего ответа.

– Не сейчас, – выдавила я, осознав, что пока еще не готова. Не могу и все.

Опустившись без сил на кушетку, я смотрела, как он одевается, все так же не спеша, с достоинством.

– Но скоро, – уточнил он.

Я кивнула. Ну конечно же скоро! Иначе я самовозгорюсь. Когда Дэниел натягивал джинсы, я прикоснулась к шраму и спросила:

– Пулевое ранение?

– Граната со шрапнелью. Поэтому и шрам такой. А пацан, который ее бросил в меня, погиб. В этом мире столько зла! – Он опустился рядом, привлек меня к себе и тихо добавил: – И столько же добра.

– Мальчик погиб? – переспросила я, чувствуя, что вот-вот нащупаю ключик к Дэниелу.

– Погиб, – ответил он, спрятав лицо мне в волосы. – Я его застрелил. Сразу же. Ему было лет четырнадцать.

Я крепко обняла его. Он не плакал. Думаю, все слезы давным-давно выплаканы. Дэниел расстегнул мою блузку и прижался лицом к моей груди. Какое-то время мы так и сидели, не говоря ни слова.

Дневной свет стал гаснуть. Я смотрела, как солнечные лучи ползут по оконному стеклу, а Дэниел внезапно выпрямился и крепко поцеловал меня в губы.

– Коринна, – сказал он, глядя мне прямо в глаза.

– Что, Дэниел?

– Я должен уйти. Поэтому спрашивай обо всем, что хочешь знать, прямо сейчас.

– Где ты живешь? – спросила я, не придумав ничего лучше. – Как тебя найти?

Он отпустил меня, записал в блокнот, лежавший на столе, свой адрес и номер телефона и снова сказал:

– Спрашивай.

И тогда я задала вопрос, который давно меня мучил, хотя сформулировать его должным образом у меня не получилось:

– Почему ты считаешь меня красивой?

– Потому что так оно и есть, – просто ответил он. – Подумай сама, где мне довелось бывать, и что я там видел. В Палестине – голодные, больные, изможденные. В Мельбурне – недопитанные бездомные дети и тощие наркоманы. Я без ума от твоей плоти, от твоих изгибов… – сказал он, нежно поглаживая мое бедро. – Никогда не худей, слышишь? – добавил он, поцеловал меня еще раз и ушел, не забыв взять листовки с Шери Холлидей и мешок с хлебом.

На душе у меня творилось такое! Я не знала, что думать и что делать, да так и просидела на кушетке, пока за окном совсем не стемнело и не пришло время кормить кошек и ложиться спать. Что я и сделала. Всю ночь мне снились эротические сны, в результате чего я проснулась в четыре вся в поту и жару и, чтобы привести себя в чувства, срочно приняла ледяной душ.

До девяти все шло как обычно. Я пекла хлеб, обучала Джейса премудростям работы с тестом, накормила его, кошек, себя любимую и распродала большую часть утреннего хлеба. И даже успела сделать несколько звонков. Потом в булочную зашла Мероу Вид у нее был весьма довольный. На этот раз она надела алую шелковую шаль с вышитым на ней священным ибисом.

– Как прошел ритуал? – поинтересовалась я, протягивая ей маффины с черникой и плетенки.

– Очень хорошо. Вот увидишь, через три дня его дочь вернется. А еще я напоила Энди травяным чаем – это поможет ему уснуть. У алкоголиков всегда проблемы со сном. Выше нос, Коринна! Мы-то с тобой в полном психическом здравии.

– Еще не вечер, – мрачно хмыкнула я.

В глубине души я надеялась, что Дэниел придет. Впрочем, для детей ночи еще рановато.

– Кто же теперь будет тебе помогать в булочной? – спросила Мероу. – Девчонки ведь нашли себе работу.

– Понятия не имею! – вздохнула я. – Зато знаю, чем займусь сегодня. Встречусь с Джеймсом и спущу с него шкуру.

– А что если это не он? – резонно заметила Мероу.

– Все равно спущу. Из принципа. В любом случае ему это не помешает. А ты что, подозреваешь кого-то другого?

Мероу пожала плечами.

– Вселенная лишена логики до тех пор, пока не откроешь глубинный смысл.

– Поняла все, кроме «глубинного смысла», – сказала я. Мероу удалилась, так и не удовлетворив моего любопытства, зато пришла Госс.

– До пятницы я могу у вас поработать, – заявила она. – А если вы мне заплатите вперед, я наконец-то куплю платье.

– Кэрол обещала придержать его для тебя, – успокоила я Госс. Платить вперед не в моих правилах. На Кэрол Холланд, хоть она готистка и различить ее физиономию под толстым слоем грима практически нереально, можно положиться. Тем более, они с Госс дружат. Я так и сказала своей помощнице, на что та состроила недовольную гримасу.

– Не плюй в колодец, – предупредила я. – Вдруг еще пригодится водицы напиться.

Госс с обиженным видом уселась за кассу и принялась жаловаться Горацио, который всегда готов выслушивать обиженных, особенно если они сопровождают свои стенания поглаживаниями за ушками и под подбородком.

– Значит, ты была в «Кровавых Узах»? – спросила я. – Почему ты туда ходила? Из любопытства?

В ответ – молчание. Стало быть, Госс пока что не желает со мной разговаривать.

– А ты читала «Интервью с вампиром»? – как ни в чем не бывало продолжала я. – Замечательная книга! С нее все и началось. Если бы не Энн Райс, не было бы ни Баффи, ни Ангела. Только в фильмах ужасов студии «Хаммер» вампиры стали такими сексуальными. Я была свидетельницей съемок одного из их римейков с Кристофером Ли. Снимали на Хайгейтском кладбище, а я тогда как раз жила в Лондоне, неподалеку оттуда. До чего же был классный вампир: «Хочу тфаей крофи»!

Неповторимый акцент может воспроизвести лишь тот, кто видел все фильмы ужасов студии «хаммера», даже «Месть доктора Файбса». Вообще-то я смотрела их тайком – бабушка вряд ли одобрила бы такое времяпрепровождение. Именно потому эти шедевры так и врезались мне в память. В этом выражался мой юношеский протест. Ну и еще, само собой разумеется, в курении. По силе наркотического воздействия фильмы «Хаммера» уступали сигаретам разве что самую малость.

– Я видела этот фильм, – пробормотала Госс.

– «Интервью…

– …с вампиром». Видела. Клевый фильм. Загрузочный, но клевый. Я смотрела его шесть раз и даже купила DVD-диск. Между прочим, на DVD есть не включенные эпизоды, – со знанием дела добавила она. Отлично, Госс сменила гнев на милость.

– Раз тебе фильм понравился, думаю, «Кровавые Узы» тебе по душе. Это что, клуб готистов?

– Да. Готистов и садомазохистов. Там есть тайные комнаты, куда пускают только членов клуба. Лестат говорит, у них в склепе есть даже камера пыток.

– Разумеется! А как же без… – И тут я прикусила язык. Когда общаешься с особью моложе двадцати пяти, сарказм недопустим. Тебя либо не поймут, и придется объяснять шутку, что неизбежно приводит к неловкости, либо пошутят в ответ, да так едко, что сама завянешь. Согласитесь, оба варианта не способствуют развитию доверительной беседы.

Госс бросила на меня взгляд, который означал примерно следующее: «У нас разговор двух взрослых людей или тухлая болтовня мамы с дочкой, от которой только уши вянут»?

Я покачала головой.

– Просто мне любопытно, кто приглашал вас с Кайли на тусовку сатанистов в прошлую субботу и у кого моя кассета с са-унд-треком к «Баффи», которую я давно хочу послушать?

Госс хохотнула, давая понять, что оценила шутку, и примирительным тоном сказала:

– Извините. А я подумала, вы сейчас начнете мне втирать: мол, держись от них подальше, это дурная компания и все такое.

– Могла бы, но не стану, – успокоила ее я. – Потому что не считаю готистов дурной компанией. Как правило, те, кто уделяют столько внимания своему внешнему виду, опасности для окружающих не представляют. И потом, у нас самые классные готисты в южном полушарии, не зря же именно в Австралии снимали финальные сцены «Королевы проклятых», – авторитетно заявила я. Я знала про этот фильм лишь потому, что поставляла хлеб для сандвичей на всю съемочную группу.

– Точно. Сейчас я вам все расскажу. Короче, поднимаетесь по ступенькам и убеждаете злобную сучку, которая стоит в дверях, вас пропустить. Потом входите в холл, а прямо за ним будет большая комната, вся завешанная красным бархатом. Они ее называют «Театр вампиров». Там огромный экран и очень темно, хотя на стенах есть светильники.

– А какая там музыка?

– Техно. «Эверсан», «SPF 1000». Знаете, да?

Я понимающе кивнула. Помнится, я жутко противилась пришествию диско, а ведь это были цветочки! Ей-богу, начнешь тут ностальгировать по слащавым мелодиям и оплакивать «Би Джиз» – ведь от нынешней так называемой музыки (я бы назвала это механическим воздействием на ушные перепонки) недолго и заболеть.

– Там показывают все-все старые фильмы про вампиров, – поведала Госс, сцепив худенькие ладошки в девичьем восторге. Не будь у нее дикой прически (сегодня волосы были зеленые), она бы сошла за викторианскую невесту, которая восторгается своим любимым букетом. – Все ужастики «Хаммера», и еще тот старый, черно-белый…