«Сварщик» с Юноны (СИ) - Трунов Сергей

Вскоре выяснилось, что верховодил командир абордажной команды из французского отребья. У них патент на каперство и грабят они всех подряд. Капитан сокрушался:

— Им безразлична судьба фрегата, а мне нет. Скажите месье командор, что Вы намерены предпринять?

— Любопытно, любопытно… Если и документы подтвердят… месье капитан, я Вас услышал, — подвел я итог.

Португалец, осознавая неминуемое приближение разоблачения, захлёбываясь заговорил. Выяснилось что он прекрасно знал на кого нападает. Ну кто бы сомневался! Просил высадить его на берег тут, в Испанских владениях для суда губернатора Калифорнии.

«Щас, — про себя ухмыльнулся я, — чтоб он тебя тут же отпустил, да ещё и с извинениями. А ты на меня поклёп возведешь? Дудки!»

Из гущи рядовых пиратов донеслись возмущенные выкрики:

— Каналья! Золото обещал…

Я внутренне похолодел: Кто-то всё-таки проболтался! Позже выяснилось, что о золоте португалец ничего не знал, а пустыми обещаниями разжигал алчность капитана и команды.

Из капитанской рубки притащили обитый медью ящик с судовыми документами. Из коих следовало, что инспектор французского Императора в Калифорнии вероломно подделал принадлежность «Юноны». По его выходило, что судно британское. А Наполеоновская Франция перехватывала торговые корабли англичан.

Глаза подлеца забегали.

Я шагнул кперилам и словно из любопытства вытащил из висевшей перевязи, отобранную при разоружении у него, пистолет. Экземпляр в самом деле знатный: дорогие костяные накладки, золотая и серебряная насечки, навершие рукояти инкрустировано крупным рубином. Словно изучая, открыл полку, затравка насыпана, взвел курок и потянул за спуск. Грохнул выстрел, пуля вырвала клок одежды из бока португальца и тот мгновенно захлебнулся словами, стоял бледный как накладки из слоновой кости на его пистолете, разевая рот будто рыба на берегу.

Но тут неожиданно внутри меня взъелся Резанов:

«Это бесчестно! Это недостойно русского дворянина!»

«Чего, чего!? — изумился я, — А, Вашбродь, достойно русского дворянина получить нож в спину от сего ублюдка?! Ему честь не помеха. Кстати, глянь-ка, как злорадно ухмыляются его подельники, видно он и им поднасолить успел».

«А всё-равно», — не желал сдаваться Резанов, — «пусть он бесчестный, а русский дворянин не имеет права поступать бесчестно».

«Нда? Ну ладно. Когда он продырявит нашу с тобою шкурку, как ты полагаешь кем этот „честный“ человек займётся? На кого он глаз положил? А-а-а, Николай Петрович, догадался. Всё правильно. А чьего ребёнка Кончита вынашивает? У? Вот то-то и оно. А что станет с твоими ребятишками в Питере? То есть мы с тобой сейчас поступим честно, сдохнем, а за нашу с тобою честность будут расплачиваться наши с тобою близкие? А ты, честный дворянин в это время будешь кормить рыб или червей! Я тебе не рассказывал, к слову не пришлось, что произошло с Кончитой после твоей гибели в мое время, так вот: она родила мертвого ребенка, а потом ушла в монастырь! Не-ет, Вашбродь, ты может и готов чтоб твою шкуру продырявил сей урод, а я против, это и моя шкура тоже! Так что, хочешь ты или нет, а я этого гада урою, я врагов за спиной не оставляю. Живых врагов. Так что прикинься ветошью и не отсвечивай».

«А?» — не понял Резанов.

«Под ногами, говорю, не путайся. Ну а я уж, так и быть, пойду тебе навстречу, и сейчас мы с этим жирным боровом устроим поединок, коли тебе претит простое убийство, так уж и быть, рискну и вызову его на дуэль».

Резанов что-то ещё бурчал, но я уже не слушал его словоизвержение, хищно ухмыльнулся португальцу, но делано развёл руки:

— Да, промахнулся. Хотел всадить пулю в твое жирное пузо, каналья! — с интонацией Д`Артаньяна в исполнении Боярского прорычал я устрашающе.

Португалец пошел бурыми пятнами.

Искать повод для драки не пришлось. Едва командор отвернулся, португалец шагнул к перевязи, сноровисто выхватил собственную шпагу и с ходу ударил ненавистного соперника в спину. Однако я был начеку. Чего-то подобного ожидал от этого скользкого как уж типа. Ну что ж, это как раз то, что нужно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чуть довернул корпус вправо, подприсел и, продолжая круговое движение подсек опорную ногу противника. Кончик оружия вспорол рубашку над моим плечом — сцуко! Португалец завалился кулем. Я пружинисто выпрямился, наступил на клинок, схватил врага за мочку уха и рывком, словно шкодливого котенка вздернул.

Подвывая тот выронил эфес и ухватился обеими руками за терзающую длань.

— Граждане пираты! — громогласно объявил я, — Этот мерзавец домогался моей невесты. А когда ему отказали, решил подставить вас, чтобы подло отомстить. Теперь по его милости вы все пленники. Что с ним делать? — обратился я к стоявшим.

— Вздернуть пса! — послышались гневные выкрики.

— Да, повесить бы такую мразь, да руки пачкать неохота, — я с брезгливой гримасой отшвырнул извивающегося португальца. — Есть желание подраться? Что ж, — я вытащил свою шпагу, после чего ногой подтолкнул к противнику его. — Вперед!

Среди пиратских абордажников прошелестел одобрительный гул. Как-никак все они солдаты, а этот русский поступает так как поступили бы они: просто и честно. А вот португалец хоть и как бы «свой», но сволочь редкостная. Однако это не мешало некоторым зорко следить за победителями и незаметно, как они думали, обмениваться особыми знаками.

А у меня теперь руки развязаны, теперь можно поиграть в «кодекс чести дворянина», потрафить камергеру.

— Коли желаете на шпагах, что ж, извольте, — моя улыбка больше походила на оскал медведя.

Шпагой я управлялся неважно, уроки Фернандо и Хвостова ещё не прижились. Ну разве что вспомнить, как в детстве, летом в деревне с пацанами насмотревшись популярной Советской кинокартины «Три мушкетёра», нарезали с лозинки прутиков и устраивали фехтовальные поединки. Много тогда ребятишек были луплены дедами, бабками за пропавшие бесследно капроновые крышки от стеклянных банок. А что поделаешь, раз они очень хорошо, будучи проткнуты посередине, изображали гарду шпаги.

И я тогда довольно часто побеждал. У меня имелся хитрый приём, своя коронная фишка. Которую я усиленно отрабатывал, загоревшись после фильма «Зорро» поразить пацанов трюком героя Алена Делона, повторить фирменный росчерк кончика шпаги букву «Z».

Я пошевелил шпагой, которая послушно затрепетала в руке. И у меня мелькнула хулиганская мысль: «А что, если!..»

Португалец в этот момент перекрестив стукнул мою шпагу. Резанов в моем теле шепнул что так начинают поединки. Ну как боксёры перед боем друг друга бьют в перчатки.

В следующее мгновение Португалец виртуозно взмахнул клинком описал сложную кривую с переливчатым свистом. Что, по-видимому было призвано поселить трепет в противника. Но я этого не знал, поэтому не испугался. А Резанов полностью положился на гостя в своём теле.

Португалец, по-видимому весьма неплохой фехтовальщик, сделал выпад. Да, я на шпагах не ахти какой мастак. Зато в защите мне, чемпиону Российской Федерации 1995 года по рукопашному бою мало нашлось бы равных в этом мире. И я просто качнул маятник влево.

Острие клинка недруга вспороло материю на правом боку. Я на это внимания не обратил и перекинул шпагу из правой руки, которой не очень-то хорошо управляюсь, в левую, ибо Левша.

Фокус удался: противник зачаровано проводил взглядом порхнувший в воздухе клинок.

Я, ловко ухватив эфес шпаги хлестнул кончиком гибкого оружие словно кнутом по локтевой косточке врага.

В мёртвой тишине хруст дробления кости прозвучал жутковато.

Шпага вывалилась из обмякшей кисти португальца и загрохотала по палубе. Но к его чести он ловко подцепил оружие носком штиблета, подкинул ногой и цепко подхватил левой ладонью, которой по-видимому также владел достаточно уверенно, потому что следующий же выпад был нацелен в живот русскому посланнику.

По возмущению Резанова, да и по осуждающему ропоту свидетелей схватки я понял, что это подлый, малоприемлимый в поединках удар. И я действительно еле-еле от него увернулся. Кровь вскипела в венах, глаза хищно сузились — внутри будто включился турбонаддув и я в долгу не остался.