Рассвет мертвых - Лана Райтерман

о плитку пола. Стелла обняла меня сзади. Ее руки скользили по моему телу. Где-то рядом я слышала ее тяжелое дыхание. В отличие от Томилы она не справлялась с жаждой. Томила обещала, что я ничего не почувствую.

Шторы в зале раздвинулись, и солнце ворвалось в помещение. Кожа вампирш сгорала. Они закричали и спрятались в углу в тени, жалобно стеная и прося их простить.

Перед окнами стоял грозный Мрак. Он подошел ко мне и помог спуститься со стола.

— Ничего им нельзя доверить. Я просил их развлечь тебя, пока меня не будет.

— С ними точно скучно не было.

Он взял меня на руки и пронес к выходу. Под ногами у него хрустели бутылочные осколки.

— Уберите здесь все, — приказал он вампиршам. В ответ послышались их стоны и шипение.

Я попросила опустить меня и шла рядом с ним босиком по холодному полу. Мы двигались по длинному коридору в направлении моей спальни.

— Кто они, Томила и Стелла?

— Когда-то были обычными девушками. Но им хотелось большего. Стать вечными и красивыми, обворожительными и желанными, любить и быть любимыми. Мною. После обращения любовь их перестала вдохновлять, но стала мучить жажда. Больше их ничего не волнует. Разве только, чтобы я не выгнал их из дома.

— Разве вампирам нужна крыша над головой?

— Еще как. Дом — это укрытие. Врага, как бы силен он не был, стены задержат. Дверь не впустит гостей, а порог — незнакомцев, — сказал он, намекая на заговоренный камень.

Я ничего не ответила.

— Тебе здесь нравится?

— Да. Симпатичный старый дом. Большие комнаты, но пустые. Почему ты не обставишь мебелью?

— Я не живу в нем, только отдыхаю. За то время, что я отсутствую, местные жители грабили меня. Пусть грабят, эти вещи для меня бесполезны. Но однажды Томила и Стелла сумели поймать воришку и наказали его.

— Его зовут Сильвестр, и он превратился в вампира.

— Может быть. Не знаю. Мне более интересен его брат, нежели он.

— Нестор? Чем же?

— Тем, что не присоединился к стае.

— Ему просто не нравится ваша война.

— Ему не нравится быть волком.

— Ну и что? От проклятия нельзя избавиться.

— Это неизвестно. Но в любом случае мы его пощадим. Не смотри на меня так. У меня нет совести, поэтому я выкрал тебя из постели, но есть благородство.

— У вас благородство?! — накинулась я на него. — Вы убиваете людей! Твои психопатки собирались выпить меня!

У Мрака загорелись глаза в темноте. Он прижал меня к стене и не отпускал, несмотря на мое сопротивление.

— Укоряй меня больше! Я чудовище и мне это нравится!

Он схватил меня и вмиг мы оказались в спальне.

— Не сопротивляйся. Чем яростнее ты отталкиваешь, тем сильнее у меня желание усмирить тебя.

Злясь, я укусила его за руку. Он только рассмеялся.

— Что мне делать? Я одержим тобою! Не зря люди любовь называют одержимостью…

Ты сама растревожила мой покой. Я вернулся домой, уставший и голодный. Мирно спал, пока не услышал чужой дух. Он соблазнил меня, вытащил на солнце. Совсем рядом, недалеко от дома, под обрывом я увидел девушку. Она купалась в тонкой рубашке. Воды реки ласкали ее тело, ветер расчесывал волосы. Пока я мечтал дотронуться до ее горячей кожи, она заметила меня. Я поступил неосторожно, но, быть может, хотел этого. Девушка пустилась в бег. У меня внутри разыгралось: догнать, стиснуть в объятиях теплое тело и выпить. Но из-за нее я не заметил волков. Я понял, кому она принадлежала. Вот у кого придется ее отбить.

Дальше выходило интереснее. Оказалось, за девушкой помимо волков присматривает Вальтер. Он страдал, глядя на нее. Его история могла повториться. И что он сделал? Подарил ее волку! Сам решил за нее. Распорядился ее жизнью. Ему даже легче стало.

Но мне было оскорбительно. С белоснежными волосами и синими глазами, она должна была достаться на растерзание собаке. Меня взбесило это. Нужно вмешаться и отобрать у них то, чем они все распоряжались как вещью.

Ничего лучше я не смог придумать, чем посылать тебе сны. Добрые и нежные, чтобы ты узнала о моих чувствах.

— Они пугали меня!

— Только тем, что не знала, кто приходит. Ты позволяла мне войти и вместе мы проводили ночь. Наутро я уходил, словно никогда не появлялся в твоей жизни.

— Я все равно тебя боюсь.

— Разве меня, а не своих чувств? Вальтер как влюбленный мальчишка бегает за тобой. Ты его искушаешь, а соблазнив, убегаешь. А этот пес беспородный? Он ревнует тебя ко всему живому, но ты смеешься над ним. Вместе с тобой над ними смеялся и я. Но подошла моя очередь и теперь мне не до смеха. Не убегай от меня, останься.

— Отпусти меня!

Я не хотела быть его третьей вампиршей и оказаться взаперти.

— Не помогли искренние признания?

— Нет. Я позову Вальтера, если ты меня не отпустишь!

Он сжал меня еще сильнее.

— Умоляю, не произноси его имя. Ни при мне и никогда больше.

Он жадно коснулся губами моих губ. Я теряла рассудок, но еще помнила, что поддавшись соблазну, навсегда потеряю свободу.

— Хорошо, — ответил он и сделался опять опасным, — предлагаю сделку. Оставь для меня о себе память. Я хочу видеть твой образ каждый день. Обнаженный. После этого я отпущу тебя.

Я была не согласна.

— Для этого нужно огромное зеркало.

— Будет и зеркало, и все остальное.

Черные глаза сверкнули. Он быстро оказался у двери и вышел.

Через час Томила и Стелла принесли зеркало. Второй раз они принесли мольберт и остальные инструменты. Я не представляла, как Вальтер позволил им забрать мои вещи.

— Хочешь, мы останемся?

— Мы можем помочь.

Я попросила их уйти и не мешать мне. Расположившись на полу, я сделала набросок. На листе появилась грустная девушка, прикрывшая интересные места упавшим с кровати одеялом. Капли краски скатывались вниз, размазывая ее образ. Гибкие линии теряли границы. Расплывались розовые губы. Белые волосы воздушной копной скрывали половину лица. Это разве я на картине — порочная соблазнительница? Только кажется невинной душой, на деле затягивает петлю вокруг шеи и тащит за собой.

Я слышала его шаги за дверью. Иногда он тихо стучался, и в этот момент у меня замирало сердце. Я боялась, что он войдет. Но Мрак не входил, он ожидал и удалялся в другие комнаты.

В полночь Томила позвала к столу. Я отказалась. Тогда она принесла поднос с едой в комнату. Сами вампирши расположились рядом с бутылкой и бокалами. Пока они пили, я рассматривала их. Мрак