Метаморфозы - Della D.

— Ваше задание будет состоять из двух частей: ответы на теоретические вопросы, — он одним движением палочки раскидал студентам пергаменты с вопросами, — и приготовление зелья, — еще один взмах палочки – и на доске появилось название двух зелий, одно из которых предстояло приготовить гриффиндорцам, а второе – слизеринцам. Гермиона отметила про себя, что зелье, которое он задал Слизерину, немного проще, но это было неудивительно. – Когда закончите с вопросами, приступайте к практической части. И если я услышу хотя бы один звук, пеняйте на себя, — ядовито закончил он, взмахом руки давая команду приступать к выполнению.

А пятнадцать минут спустя Северус понял, что его удача закончилась, почувствовав небольшое жжение в левой руке. Судя по интенсивности жжения, у него было достаточно времени, чтобы закончить урок и только тогда отправиться к Лорду. Обычно подобные ощущения означали, что господин уже что‑то задумал и назначил время, но не нуждается в своих слугах немедленно. Снейп называл это «бесконтрольным призывом» – Лорд часто сам не осознавал, что Пожиратели уже слышат его зов, хотя он еще ничего не предпринимал для этого. Конечно, чем скорее он откликнется, тем скорее избавится от боли, но сейчас это было невозможно. Оставалось только стиснуть зубы и терпеть навязчивое жжение, которое медленно, но верно усиливалось. Чтобы как‑то отвлечь себя, Снейп начал ходить по классу, заглядывая в работы студентов, каждый из которых замирал, когда он останавливался рядом. Точнее, почти каждый.

Гермиона Грейнджер продолжала спокойно писать ответы на вопросы, даже более развернутые, чем требовалось. Проходя мимо нее, Снейп раздраженно хмыкнул и пошел дальше. Конечно, она раньше всех перешла к выполнению практического задания. Затем к нему начали приступать и остальные ученики. Последним начал Невилл. Гермиона следила за ним краем глаза. В то время как ее зелье было готово (оставалось только десять минут варить его, периодически помешивая), Лонгботтом только закончил подготавливать ингредиенты. Девушка бросила взгляд на часы: оставалось совсем мало времени, а ее друг неожиданно застрял, не зная, что класть сначала: тысячелетник или тертый имбирный корень. Он держал в одной руке первый ингредиент, в другой – второй, и все никак не мог решить, что класть сначала. В отчаянии он посмотрел на нее. Гермиона знала, что ей нельзя этого делать, но у бедного Невилла было такое несчастное выражение на лице, что девушка аккуратно показала ему правую руку, подсказывая, что первым идет имбирь. Невилл отложил тысячелетник и показал ей руку, в которой был зажат тертый имбирь, как бы спрашивая подтверждения. Гермиона чертыхнулась про себя, но все же кивнула головой. И тут она услышала угрожающее шипение за спиной:

— Мисс Грейнджер, вы разве не в курсе, что нельзя подсказывать одноклассникам во время зачетной работы?

У Гермионы все похолодело внутри. Она поняла, что очень серьезно вляпалась, поскольку голос Снейпа был полон злости. Тем временем он оказался в поле ее зрения, каменным изваянием застывая у ее парты и сверля ее взглядом. Девушка еле решилась поднять на него глаза.

— Вы проглотили язык, мисс Грейнджер? – едко продолжил он. – Или вы считаете недостойным себя разговаривать со мной? – его слова были полны яда, как он сам – боли от горящей Метки. – Может, вы хотя бы встанете, когда с вами разговаривает учитель?

Она поднялась на дрожащие, слабые от страха ноги, оказавшись почти вплотную к нему. Северусу не понравилась такая близость, поэтому он развернулся и направился к своему столу.

— Итак, мисс Грейнджер, вы собираетесь как‑то прореагировать на мой вопрос? – спросил он, снова резко поворачиваясь к классу лицом и устремляя на нее горящий ненавистью взгляд. Эта ненависть предназначалась Темному Лорду, но выплескивалась на Гермиону. Северусу самому это не нравилось, но он ничего не мог с собой сделать. Ярость рвалась наружу, затопляя его сознание и подчиняя его единственному желанию: сделать кому‑то также больно, как было сейчас больно ему.

— Простите, профессор Снейп, — почти шепотом выдавила из себя Гермиона, в то время как слизеринцы довольно улыбались, забыв о своих зельях.

— Простите, профессор? И это все, что вы можете сказать в свое оправдание? Знаете, мисс Грейнджер, я выгонял с зачетных уроков и за меньшее, — ему понравился испуг, мелькнувший в ее глазах. – Ваша проблема в том, что вы невыносимая всезнайка и стремитесь демонстрировать это всеми доступными вам средствами. Мало того, что я шесть с половиной лет терплю, как вы подсказываете Лонгботтому на уроках, я должен выносить это и во время зачетов? Экзамен за него тоже будете сдавать вы? Почему вы опять молчите, мисс Грейнджер? Обычно вам так много есть, что сказать, — издевался Снейп. – Отвечайте на вопрос!

— Нет, профессор, — дрожащим голосом ответила Гермиона. Ее щеки пылали от стыда, пальцы мучили друг друга, она не смела оторвать взгляд от пола. Снейп, гнев которого она испытывала на себе сейчас, так не вязался с образом человека, который расспрашивал ее о напавших на нее Пожирателей, который так заботливо поправлял ее одеяло, который разговаривал с ней в нише за гобеленом. Она не могла его понять. Она не понимала, откуда в нем сейчас столько злости и ненависти, словно она не подсказала несчастному Лонгботтому, а совершила все семь смертных грехов одновременно, попутно оскорбив его лично.

— И это должно быть достаточным основанием для того, чтобы я простил вас сейчас? – едко поинтересовался профессор, продолжая сверлить ее взглядом. – Смотрите на меня, мисс Грейнджер, когда я с вами разговариваю!

Она заставила себя снова поднять на него глаза, закусив нижнюю губу, чтобы сдержать слезы. Северус тут же пожалел, что заставил ее сделать это: подобное выражение ее глаз причиняло ему еще большую боль, чем горящая Метка. Но он уже не мог остановиться.

— Чтобы вам больше не захотелось помогать Лонгботтому, я сделаю вот что, — он немного задумался, а затем, прищурив глаза, продолжил: – Во–первых, мистер Лонгботтом, можете не трудиться заканчивать зелье. Даже если предположить невозможное, что вы его закончите, и оно будет удовлетворительным, я вам его все равно не засчитаю. Во–вторых, благодаря вам и мисс Грейнджер Гриффиндор лишается 50 баллов, — по рядам гриффиндорцев прокатился стон, а Гермиона еще больше покраснела и снова уставилась в пол. – А в–третьих, мисс Грейнджер получает взыскание, — он сделал паузу. – Сегодня вечером, в девять.

Гермиона вскинула на него расширившиеся от ужаса глаза, а Гриффиндор возмущенно задохнулся, глядя на профессора одновременно с ненавистью и надеждой, что он пошутил. Однако профессор Снейп никогда не шутил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});