Метаморфозы - Della D.

Резко развернувшись, он зашагал к двери. Поскольку на нем не было мантии, это выглядело не так эффектно, как обычно.

Уже когда гриффиндорцы покидали его комнаты, при этом Рон поддерживал все еще слабую Гермиону, а Гарри нес емкости с зельями для нее, он остановил их:

— Да, кстати, чуть не забыл, — ребята обернулись, вопросительно посмотрев на него, — минус десять балов с каждого за ночные бдения и минус еще двадцать баллов с мистера Уизли за оскорбление учителя.

Студенты многозначительно переглянулись, дескать, Снейп вернулся, и молча покинули апартаменты профессора. А тот улыбнулся закрывшейся двери: все‑таки он снял свои пятьдесят баллов!

Глава 11. Простейшее заклинание.

И снова полетели дни. Гермиона провела всего одну бессонную ночь, в которую успешно подчистила «хвосты», возникшие у нее из‑за проблем с навязчивым сном («хвосты» в ее понимании, поскольку по мнению большинства преподавателей девушка неслась в своей учебе впереди паровоза). Когда Дамблдор и МакГонагал снабдили ее красивым медальоном, строго–настрого приказав не снимать его ни днем, ни ночью, профессор Снейп потребовал назад зелье для бессонницы. Девушке очень хотелось оставить его себе: так удобно готовиться ночью, когда никто тебя не дергает, и при этом тебе не хочется спать. Но профессор был неумолим, ссылаясь на дороговизну зелья. На самом деле он знал, как оно опасно для нервной системы, поэтому сам использовал его крайне редко и неохотно. И, конечно, меньше всего ему хотелось, чтобы Гриффиндорская Всезнайка портила свое здоровье, стараясь узнать еще больше, чем уже знала.

В первую ночь, когда Гермионе предстояло испытать действие медальона, она очень нервничала, поэтому Гарри и Рон вызвались ее поддержать. Дело было не в том, что девушка не доверяла директору или свому декану. Просто прошло слишком мало времени, и пережитое довольно отчетливо помнилось. И, прежде всего, вспоминалась собственная беспомощность. Гарри и Рон пробрались к ней после отбоя и оставались в ее комнате всю ночь, пообещав, что будут дежурить по очереди и разбудят ее, если она соберется куда‑то идти во сне. Однако это не понадобилось: Гермиона спала крепким сном без сновидений. Как она поняла позже, в этом и заключалось действие медальона: не дать ей видеть сны. В остальном она спала как обычно.

А вот профессору зельеварения было не до сна. Он изучал один старинный фолиант за другим в поисках информации о Призывающем заклятии, которым воспользовалась его жена, чтобы выманить гриффиндорку из замка. На данный момент среди волшебников считалось, что призывать людей подобным образом могут только вампиры. Но Долор не была вампиром, а сам Снейп когда‑то встречал упоминание этого заклятия в книгах по Черной магии. Теперь его очень интересовал один аспект, но он не мог найти ни одного внятного ответа на свой вопрос.

Кроме этого он пытался выяснить что‑нибудь о Долор. В одном из разговоров Люциус упомянул, что у Лорда появился новый фаворит – женщина, к которой он прислушивается больше, чем к кому‑либо другому. Однако никто не знал, кто она, поскольку она не снимала маску, когда общалась с другими Пожирателями. Естественно, Малфоя–старшего это очень беспокоило: его позиции в связи с этим пошатнулись. Снейп решил, что Люциус может стать неплохим союзником в борьбе с Долор, если до этого дойдет. А до этого не могло не дойти: Северус знал, как ненавидит его эта женщина. Возможно даже больше, чем магглов. Чувства были вполне взаимны.

Он помнил, как их поженили. Лорду тогда пришло в голову, что все его последователи должны выбрать себе пару и родить наследников, которые будут воспитаны в атмосфере поклонения ему и со временем займут место их родителей во внутреннем круге. Они будут гораздо более преданными слугами, потому что им с детства станут внушать страх и уважение к нему. Это была бы не просто армия. Это была бы армия рабов.

Некоторые его последователи к тому моменту уже были женаты, у других были давние договоренности между семьями, третьи объединились в брачные союзы, чтобы угодить Лорду, подобрав себе наиболее подходящих партнеров из Пожирателей. И только Снейп, к тому времени уже осознавший свою ошибку, но еще не ставший шпионом Дамблдора, пытался увильнуть. Он надеялся, что Лорда удовлетворят другие браки, и он оставит ему время для выбора, а это время можно будет тянуть сколько угодно. Но оказалось, что у Лорда были двое последователей, не спешащих заключать браки: он и Долор. При этом они отлично подходили друг другу с точки зрения произведения на свет потомства: он первоклассный зельевар, она сильнейшая ведьма. При этом оба умны, хитры и беспринципны. А Долор к тому же была настолько красива, что это компенсировало бы в ребенке откровенную непривлекательность его отца. Их поженили, хотя ни один из них не был от этого в восторге. Но брак – это полдела. Необходим был ребенок, которого Снейп не желал. Он знал, что это крепче всякой Метки свяжет его с Лордом, а к тому времени Северус стал работать на Дамблдора, и у него были основания полагать, что рано или поздно Темный Лорд падет, а он освободится.

Будучи зельеваром, он знал, что от нежелательной беременности может предохраняться как женщина, так и мужчина. Никто никогда не узнает, почему Долор до сих пор не беременна, хотя остальные жены Пожирателей уже были на разных сроках. Причин могло быть миллион. Но он не учел одного: мужчина может предохраняться посредством довольно простейшего зелья в том случае, если женщина ничего не предпринимает, но он будет бессилен, если она захочет ребенка. Особенно если это такая женщина, как Долор Десперадо, чьего настоящего имени он действительно не знал. И она забеременела.

Здесь Снейп заставлял себя отвлечься от воспоминаний, потому что даже сейчас они были тяжелыми для него. Он возвращался к изучению древних свитков, попутно размышляя над тем, почему Пожиратели не стали сражаться с Поттером и Уизли, а просто исчезли. Четверо Пожирателей против двух студентов – это смешно, они не могли испугаться. Оставалось только предположить, что Лорд приказал никому не трогать мальчишку и хочет уничтожить его сам. В конце концов, парень серьезно задел его самолюбие.

А воспоминания тем временем кружили рядом, навязчиво подсовывая ему картины его прошлого. Естественно, это не шло на пользу его характеру. Он становился еще более раздражительным и злобным, чем обычно. Даже семикурсники, имевшие сомнительное удовольствие знать его уже почти шесть с половиной лет, покидали подземелья, недоуменно переглядываясь. Однажды, забывшись, профессор даже снял десять баллов со Слизерина. Но уже через несколько минут он вернул их за какой‑то невнятный ответ Малфоя. С Гриффиндора же баллы летели, как листья с деревьев осенью. Гермиона едва справлялась с восстановлением этих баллов на других занятиях. МакГонагал перестала разговаривать с Северусом и, кажется, впервые в своей преподавательской карьере, начала придираться к Слизерину. Остальные преподаватели предпочитали просто не попадаться ему на глаза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});