Два брата (др. ред.) - Александр Волков

Но у осажденных не хватало припасов для «огненного боя». Пули быстро кончились. Свинцовая кровля, содранная солдатами с костела, была пущена в дело, и куски ее, забитые в дула фузей шомполами, принесли смерть многим сотням шведов. Но… опустели бочки с порохом.

Расстреляв все «зелье», солдаты подчинились приказу Юрлова и сдались врагу. Больше тысячи русских пленных во главе с подполковником вынуждены были последовать за шведской армией.

Рота Торпакова потерпела незначительные потери. Поручику пуля царапнула плечо. Илья Марков во время рукопашной всадил штык в шведского гренадера, скатился с ним с верхушки вала до самого низа и при этом вывихнул себе ногу. Товарищи смеялись над Ильей до слез.

— Удружил тебе батя своей выдумкой!

— Ништо, — возражал Илья. — Шведам хуже пришлось!

Защита Веприка сыграла важную роль в войне, задержав наступление шведов и нанеся им большой урон. Две тысячи вражеских солдат и много офицеров полегли на ледяных валах Веприка.

В феврале 1709 года шведы заняли слободу Коломак. От Коломака была всего какая-нибудь сотня верст до Белгорода. Дальше по старинному Муравскому шляху — единственному пути, пригодному для большой армии, — лежали Ливны, Тула, а за Тулой и цель шведского похода — столица России Москва.

Но путь к Белгороду по Муравскому шляху вел через узкий проход, окруженный болотами и лесами, и в этом проходе стояли русские войска. Дорогу на север можно было пробить только штурмом. После Лесной Карл не решился на такое рискованное предприятие. В поисках обходных путей он повернул на юго-запад, к берегам реки Ворсклы.

Карл рассчитывал оттянуть к Ворскле главные русские силы, там разбить их и лишь после этого вновь двинуться на Москву. Русская армия, угадывая намерения врага, не пошла за шведами, а передвинулась западнее и расположилась у Ахтырки и Миргорода, по-прежнему закрывая неприятелю путь к северу.

На берегу Ворсклы стояла крепость Полтава. Чтобы вызвать царя Петра на решительные действия, Карл XII решил взять Полтаву, закрывавшую путь на Белгород и далее — на Ливны и Тулу. К тому же эта крепость казалась ему легкой добычей: в ней было всего несколько тысяч жителей и немногочисленный гарнизон.

Советники Карла пытались предостеречь короля от задуманного дела. Генерал Гилленкрок сказал:

— У нас здесь недостаток во всем, что нужно для осады.

На это Карл ответил:

— Русские сдадутся при первом пушечном выстреле с нашей стороны. Я вас уверяю, что нам даже не понадобится штурмовать Полтаву.

— Не понимаю, как мы возьмем крепость, — возразил Гилленкрок. — Разве только нам будет благоприятствовать необыкновенное счастье…

— Мы и совершим необыкновенное, — сказал Карл, засмеявшись.

— Боюсь, что все это дело действительно окончится самым необыкновенным образом! — проворчал Гилленкрок.

Глава VIII

ОСАДА ПОЛТАВЫ

Карл был уверен, что Полтава — это место, самое «удобное ко входу в Россию». На новые настоятельные советы не пускаться в опасное предприятие король ответил высокомерно:

— Если бы сам бог послал ангела с приказом уйти от Полтавы, я бы и тогда не отступил!

Шведы подошли к Полтаве 1 апреля.

Пленных юрловцев разместили в деревне Старые Сенжары в нескольких верстах южнее Полтавы под охраной четырех полков. Обращались с ними плохо, кормили скудно, но не это угнетало весь полк от командира до барабанщика. Они не могли перенести мысль, что в предстоящей решительной борьбе, когда каждая рука будет на счету, им придется бездействовать.

Однажды вечером к Юрлову для секретного разговора явились солдаты Марков и Куликов. После долгой беседы подполковник сам проводил солдат за порог хаты, где он жил. С тех пор два друга часто наведывались к Юрлову.

Гарнизон Полтавской крепости состоял из четырех тысяч двухсот солдат двух пехотных полков — Тверского и Устюжского. Кроме того, крепость решили защищать две с половиной тысячи вооруженных горожан. Вся артиллерия состояла из двадцати восьми пушек с небольшим запасом пороха. Комендантом крепости был полковник Алексей Степанович Келин, командир Тверского пехотного полка.

Оборона Полтавы навсегда вошла в летопись русской военной славы как блестящий образец мужества, изобретательности, непреклонной стойкости русских людей.

Защитники Полтавы придумывали такое, чего еще не встречалось в истории войн. От неприятельского обстрела они оградили себя бочками, поставленными в несколько рядов. Шведы безуспешно пытались их поджечь.

Выходя из крепостных ворот, русские разрушали неприятельские земляные работы, захватывали шанцевый инструмент,[107] уничтожали рабочие команды. Дошло до того, что почти все шведские инженеры во время русских вылазок были перебиты, а те, которые остались в живых, боялись близко подойти к крепости.

Русские солдаты, мастера на всякую хитрую механику, изобрели небывалое дотоле орудие окопной войны.

Шведы рыли земляные ходы — сапы, — у самых полтавских валов; в этих сапах они намеревались скрытно накапливаться перед штурмом. Защитники крепости соорудили высокие козлы; вокруг верхней перекладины свободно вращался шест при помощи шарнира, прикрепленного ближе к одному из концов. На длинном конце шеста, обращенном к неприятелю, был большой острый крюк.

Тихой темной ночью шведы работали у подножия крепостного вала, надежно защитив себя от русских пуль мешками с песком. Вдруг вверху смутно обрисовалась черная прямая линия. Конец ее, быстро прочертив в воздухе дугу, опустился в окоп.

Раздался неистовый крик. Пораженные землекопы с ужасом увидели, как неведомая сила повлекла вверх одного из их товарищей, который судорожно размахивал руками и ногами. Швед, не перестававший вопить, скрылся за крепостным валом. Прошло несколько секунд — и то же повторилось на несколько десятков сажен правее.

Перепуганные саперы готовы были бросить работу, и только свирепые окрики начальства удерживали их на месте.

— Смотри! Посматривай! — кричали друг другу шведы.

Но уберечься от грозных крючьев было невозможно. Русские солдаты, укрытые за валом, перетаскивали с места на место станки с шестами. Быстро тянули они вниз короткий конец, и еще быстрее взлетал вверх длинный, с тяжелым железным серпом. Шест отпускали, и серп падал в шведский окоп, почти без промаха находя себе жертву.

За одну ночь шведы потеряли несколько человек: некоторые были убиты или искалечены ударами серпа, другие подхвачены и увлечены в крепость грозными машинами.

Осаждающие стали проводить саперные работы с большой осторожностью.

Во время вылазок, по преимуществу ночных, русские терпели урон в несколько раз меньше, чем шведы. Только в апреле месяце осажденные провели двенадцать крупных вылазок, истребили тысячу семьсот шведов и несколько десятков взяли в плен. Защитники города, плохо снабженные продовольствием, порохом, снарядами, испытывали необычайные трудности, но, несмотря на это, держали шведов в постоянном страхе.

Однако положение осажденной крепости в начале мая стало очень тяжелым, особенно из-за недостатка пороха.

Полтава стоит у реки Ворсклы, разветвляющейся в этом месте на множество рукавов и трудно переходимой. За Ворсклой, на ее левом берегу, стояли русские войска под предводительством Меншикова. Меншиков решил послать Келину подкрепление. Пятнадцатого мая вечером из русского лагеря вышел отряд в девятьсот человек под командованием бригадира[108] Головина. В него входили по одному батальону из Пермского, Апраксина и Фихтенгейма пехотных полков. Каждый человек нес увесистый мешочек с порохом. Некоторые оделись в шведские мундиры, снятые с пленных, им дали лопаты и пустили вперед.

Русский отряд почти беспрепятственно дошел до передовых линий осады: шведы принимали его за свою рабочую команду, направленную на земляные работы.

Только невдалеке от валов крепости русских остановили окриком:

— Кто идет?

— Свои! — отвечал по-немецки Головин.

Но русских опознали. Началась ожесточенная свалка. Она обошлась шведам в двести убитых. Головин потерял восемнадцать солдат.

Приход значительного подкрепления вдохнул новую бодрость в защитников Полтавы, и они с удвоенной энергией отбивали неприятельские штурмы.

Первого июня на валах крепости кипел ожесточенный бой. Помогать солдатам вышли все боеспособные жители города. Потеряв четыреста человек, шведы отступили.

Фельдмаршал Реншильд прислал грозный ультиматум: «Сдаться, иначе защитники города будут перебиты все до единого!»

Но, когда парламентер, принесший это наглое предложение, возвращался в расположение шведских войск, за ним быстро двинулся русский отряд в тысячу солдат. Неожиданное нападение застало шведов врасплох: они потеряли четыре пушки, двадцать восемь пленных, двести убитых. Потери русских были: сорок девять убитых и сорок три раненых. Реншильд пришел в ярость, узнав, как русские ответили на его ультиматум.