Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер

гроба, веселые летние запахи горчицы, лука и мяса. Одна за другой двери лавок закрывались на тяжелые навесные замки, и ветер, лаская песок, задувал следы июля и августа. Теперь, в сентябре, на влажном песке виднелись лишь отпечатки резиновых подошв моих теннисок да следы Дональда и Делауса Шаболдов.

Песок завесой вился над дорожками. Лошадки на медных шестах замерли в прыжке на укрытых холстиной каруселях, скаля зубы в неподвижном галопе под музыку ветра».

На протяжении жизни Рэй изложил несколько противоречащих друг другу вариантов детского воспоминания, послужившего основой для его «первого отличного рассказа». В интервью 1961 года он говорил: «Я вспомнил знакомую девочку, которая утонула, когда мне было восемь или девять лет. Помню, как услышал и не поверил, что такое могло произойти с кем-то, кого я знаю. У нее были длинные золотые волосы. Я знал ее не так уж хорошо и теперь не вспомню, как ее звали, но внезапная смерть меня потрясла. Тело, помнится, обнаружили несколько дней спустя, и я гулял на берегу с матерью, когда об этом сообщили. Наверное, мне тогда было лет семь или восемь. А потом, года в двадцать два или двадцать три, я сидел за пишущей машинкой и вдруг написал одно слово: «Озеро».

В предисловии к переизданию «Темного карнавала» в 2001 году Рэй рассказал эту историю иначе: «Лет в восемь я играл на озере Мичиган с маленькой девочкой – мы строили замки из песка. А потом она зашла в воду и не вернулась. Для восьмилетнего ребенка такое загадка. Девочка так и не вернулась – ее не нашли, и эта встреча со смертью осталась для меня настоящей тайной»,

Позднее Рэй настаивал, что именно вторая версия послужила основой для «Озера». Так или иначе, был он лишь знаком с девочкой или играл вместе с ней накануне ее исчезновения, важно, что Рэй взял свое воспоминание и магией сочинителя превратил детский страх в мрачный фэнтезийный рассказ. Однажды открыв для себя этот прием, он впоследствии использовал его раз за разом с неизменным успехом.

Ликование охладила повестка на медицинское освидетельствование: Дядя Сэм требовал Рэя к себе. 16 июля 1942 года младший из братьев Брэдбери, раздетый до белья, предстал перед медкомиссией в очереди из таких же молодых людей. Когда Рэй дошел до офтальмолога, тот велел ему снять очки в круглой проволочной оправе и закрыть рукой один глаз. «Читайте, что написано на таблице», – потребовал врач, указывая на стену. «Какой таблице?» – спросил Рэй. «Вот этой». – И офтальмолог снова указал на стену, где висела стандартная таблица с буквами для проверки зрения. «Я не вижу таблицы», – ответил Рэй. Без очков он был практически слеп, так что врач выписал ему категорию «4-F» – физически негоден для службы.

Итак, Рэя не отправят на войну, где его сожрет большой черный бульдог из ночных кошмаров, – он останется и сможет жить для своей страны! Сам Рэй был счастлив, а вот один из его друзей пришел в ярость. Роберт Хайнлайн, выпускник военно-морской академии, бывший офицер, счел Рэя трусом, предающим родину. Хайнлайн верил, что в такие времена в строй должен встать каждый; раз Брэдбери не может служить по состоянию здоровья, пусть идет в волонтеры. Сам Хайнлайн во время войны переехал в Филадельфию и устроился гражданским служащим на верфь, убедив друзей-фантастов Айзека Азимова и Лайона Спрэга де Кампа последовать его примеру. Самое главное, Хайнлайн чувствовал, что Рэй не верит в войну. Брэдбери был пацифистом, а Хайнлайн считал, что нет большей чести, чем защищать родину. В итоге они прекратили общение и не разговаривали несколько десятков лет.

Тем не менее Рэй, как и многие молодые люди, признанные негодными к службе, нашел способ внести вклад в общее дело. Он стал писать объявления для американского Красного Креста и тексты для рекламных роликов на радио с призывами сдавать кровь. Роберт Хайнлайн к тому времени уже покинул Лос-Анджелес и не узнал, что Рэй все-таки исполнил свой долг перед страной и Богом.

На следующий день, после того как Рэй прошел медкомиссию, Джулиус Шварц продал его рассказ «Звание – Спутник» (Promotion to Satellite) – еще одну попытку сочинить традиционную научную фантастику – в журнал Thrilling Wonder Stories. Брэдбери снова пробовал силы в научном жанре, где тон задавали такие писатели, как Азимов и Хайнлайн, руководимые редактором Джоном В. Кэмпбеллом. Несмотря на то что Рэй нащупал собственный уникальный стиль, он вернулся к сочинению подражательных бульварных рассказов, а «Озеро» будет опубликовано только два года спустя. «Извлек ли я трудный, полезный или хотя бы простой урок из «Озера»? Нет. Я вернулся к сочинению старомодных историй о привидениях», – говорил Рэй. Важность достижения, каким явилось «Озеро», он осознал далеко не стразу.

Тем не менее вскоре он сочинил еще один рассказ, свидетельствующий о взрослении Брэдбери как писателя. «Ветер» (The Wind) – это готическая история о параноике, убежденном, что ветер, воющий по ночам, хочет его убить. Она тоже началась с одного слова: Рэй напечатал «ветер» и вспомнил леденящее завывание ветра в прериях Иллинойса. Уильям Ф. Нолан – друг, писатель, исследователь творчества Рэя – позднее называл «Ветер» первым классическим произведением Брэдбери. Рэй уже начинал понимать, чего ему неосознанно удалось добиться, написав «Озеро».

В конце 1942 года «Ветер» был продан журналу Weird Tales. После третьей продажи за год Рэй, уверившись, что сможет зарабатывать на жизнь писательством, бросил работу газетчика и не прогадал: в 1943 году ему удалось продать двенадцать рассказов, включая «Толпу» и «Гонца» (The Emissary), ставшие впоследствии классикой темного фэнтези Брэдбери, а также первые качественные рассказы в жанре научной фантастики – «Р – значит ракета» (King of the Gray Spaces) и «Я, ракета» (I, Rocket). Постепенно его имя приобретало известность среди читателей бульварных журналов, появляясь на обложке наряду с именами его героев и наставников – Эдмонда Гамильтона, Генри Каттнера и Августа Дерлета. Дерлет, издатель Arkham House, был в то же время одним из заслуженных авторов Weird Tales, и с 1939 года Рэй периодически с ним переписывался. Вскоре эта дружба по переписке принесла большие плоды.

31 декабря 1943 года Рэй присоединился к тысячам других жителей Лос-Анджелеса на Першинг-сквер в ожидании полуночи. Неожиданно он заметил группу полицейских, которые медленно пробирались сквозь толпу, допрашивая молодых людей. Заинтересовавшись, Рэй решил узнать, в чем дело и подошел к полицейским. Выяснилось, что они проверяют призывные свидетельства. «Сердце у меня ушло в пятки», – вспоминал Рэй: дело в том, что за два дня до этого он потерял свидетельство,