Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 - Семён Раич

Загородные чертоги Вавилона близ храма Сераписа.

Эскандер в исступлении чувств; Зенда стоит подле него; на очах девы слезы.

Эскандер

Еще обойми меня, Зенда! Еще я горю! На сердце растают гранитные льдины Кавказа, дыханье растопит железо и камни!

Мучительны, Зенда!.. нет! сладки томленья любви!

Юпитер, отец мой, завидуй! В объятиях Леды божественный лебедь, завидуй!..

О Зенда! в груди твоей солнце! желаний огонь… в объятьях твоих… я пламенем за́лил!

И облит я им, как дворец Истакара: трудом и веками его созидали, а сильный в мгновенье разрушил!

Волнуется кровь!.. Так Понт бушевал… и взбрасывал волны, чтоб сдвинуть Лектонию в бездну… и сдвинул!

Мне душно под небом!.. и небо стесняет дыханье; его бы я сбросил с себя, чтобы вольно вздохнуть в беспредельном пространстве!..

Зенда бросается в его объятия, но, мгновенно вырвавшись, скрывается за столбами чертогов.

Пусти меня, Зенда! Дай меч мой! Я цепи разрушу, которыми ты приковала к земле Александра!

Дай меч мой!.. но где же ты, дева? Иль призрак ты, пламень Юпитера, с неба на казнь мне упавший?

Отец! ты трепещешь, чтоб я не похитил и волю твою и державу над миром!

Своими громами меня поразил ты!.. и молньи твои вкруг меня обвилися как змеи!..

Ты сбросил меня… в страшный Тартар!

Юпитер!.. и ты знаешь зависть… к счастливцу!..

Бессмертный!.. но вечность не благо!..

(Умирает.)

9. «Кто слово Ветхого завета…»

Кто слово Ветхого заветаНад мрачной бездной произнесИ искрой собственного светаБезбрежный озарил Хаос?Не ты ли, Солнце? Что ж сгорело?На запад светлый взор поник?Где храм величественный Бела?Где твой хранимый Вестой лик?О, не гордись своею силой!Всё славит ясный твой восход,Доколь и над твоей могилойДругое Солнце не взойдет!

10. «С неизъяснимою досадой…»

С неизъяснимою досадойВ палатке я своей сидел;Всё было занято осадой,И я был занят кучей дел.

Передо мной, как ряд курганов,Стопы бумаг, маршрутов тьма;Вот век! В нем жить нельзя без планов,Без чертежей и без письма!Вот век! Старик скупой, угрюмый,Окованный какой-то думой!Как не припомнить давних дней,Когда возил в походах ДарийПостели вместо канцелярий,А женщин вместо писарей.То было время! Не по плану,А просто шли искать побед;При войске был всегда поэт,Подобный барду Оссиану,На поле славы дуб горел,А он героев пел да пел!

<1828–1832>

153. НЕВИННАЯ ЛЮБОВЬ

Лети в объятия, моя младая Геба,Я сладостно вопьюсь в твои уста, —Как свет, как мысль о наслажденьях неба,Моя любовь к тебе невинна и чиста!

Я чужд желаниям коварным и безбожным,И не услышу я из уст твоих укор:Ты веришь мне, и звукам ли ничтожнымТо высказать тебе, что выражает взор?

В очах любовь и сладостная томность!Как налилась огнем и взволновалась грудь!Оставь меня!.. Я не нарушу скромность,Но не мешай же мне к устам твоим прильнуть!

Тебя томит какая-то усталость.Склонись… и нежностью тебя я усыплю.Оставь… не запрещай простительную шалость!Как я боязнь твою напрасную люблю!

Как ты мила! Как сладко сердцу биться!Меня палит губительный огонь!Не обнимай! оставь меня! не тронь!..Я друг твой, но могу забыться!..

* * *

Она была на всё готова,Ее я душу обольстил,А муж меня, как домовова,Невольно трусил и любил.

Конец 1820-х годов (?)

154. МУХАММЕД

            Нисшел пророк, посланник новый неба,—Боготворит его Аравии народ;            Эмина[74] видит в нем свой первый плодИ ветвь цветущую потомства Муталеба[75].Но он плодом земным себя не признает,

            Он говорит: «Есть бог, сыны Востока!Для верных он меня на землю ниспослал,                              Кто против бога и пророка?            На небе гром, а здесь!..» — он умолчал,Но ярко меч в руке пророческой сверкал.

            «Восток! Тебе на лоне АбраэмаОтверсты горние, сапфирные врата,И вечный цвет любви под пальмами ЭдемаГотовит сладкие объятья и уста!»

            Кто не поверит истинам Курана,                       Огонь и меч ему вослед.Арабов, посреди воинственного стана,Закону праведному учит Мухаммед.

<1829>

155. ЗОРОАСТР

            Почто над хо́лмами Адербиджана[76]            Светило дня так пламенно горит?            Не сильный ли противник АриманаБлаговестителем из Урмии[77] летит?

            Так, это он! Тревога воскипела,            И в Бактре[78] Маг! Огнь вспыхнул до небес:            Повержен в прах кумир блестящий Бела[79]                       И великан златый Сандес[80].

Ты, сладостная, где? Где твой кумир, Аная[81],К которому любви поклонники теклиИ, жертвы тучные в объятиях сжимая,Нетерпеливо в храм к закланию несли?

Где рощи пальмовой услужливые сени,Навесы темные, цветущие древа?            Там таинства свершались наслажденийИ слышались любви волшебные слова!

Взрастает кипарис[82]; под мирной тенью древа            Лик солнца пламенно горит;С священного огня блюстительница деваНе сводит кроткий взор, задумчиво стоит.

26 ноября 1829 Яссы

156. ПЕГАС

А. С. Пушкину

Phébus ne craint pour ses ouvrages

Que la chûte de l’univers.

Lamotte («Ode sur Pôesie») [83]

По беспредельности парит крылатый конь,                        Ничто стремлением не правит;Всеосвещающий в очах горит огонь,                        Ничто смириться не заставит!                        Под ним клубятся облака,                        Под ним безбрежная река,          Бегут под ним предметы всей природы,И слились в радугу цветы, и тень, и свет,          И день, и ночь, и вечер, и рассвет,          Прошедшие и будущие годы!          Счастлив, кому волшебник-гений дал                        Очаровательную силу!Он возлетит на нем к прекрасному светилу,Где пламенник души бог песней возжигал!

<1831>

157. <ПЕСНЯ РАЗБОЙНИКОВ ИЗ ПОВЕСТИ «МУРОМСКИЕ ЛЕСА»>

Что отуманилась, зоренька ясная,          Пала на землю росой?Что ты задумалась, девушка красная,          Очи блеснули слезой?

Жаль мне покинуть тебя, черноокую!          Певень ударил крылом,Крикнул!.. Уж полночь!.. Дай чару глубокую,          Вспень поскорее вином!

Время!.. Веди мне коня ты любимова,          Крепче держи под уздцы!Едут с товарами в путь из Касимова          Муромским лесом купцы!

Есть для тебя у них кофточка шитая,          Шубка на лисьем меху!Будешь ходить ты вся златом облитая,          Спать на лебяжьем пуху!

Много за душу свою одинокую,          Много нарядов куплю!Я ль виноват, что тебя, черноокую,          Больше, чем душу, люблю!

<1831>

158. <ПЕСНЯ ДЕВУШЕК ИЗ ПОВЕСТИ «КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ»>

Загрустила зоря, зоря-зоренька;Зоря ясная опечалилася:«Ой вы, звездушки, вы, голубушки,Вы, подруженьки мои милые!Не горите, светы мои, радостно!Улетел мой сокол ясно солнышко,Ходит по́ небу — небу синему,Сыплет по́ миру… лучи светлые;Позабыло меня мое солнышкоИ покинуло меня красное!Скоро ль, солнышко, ты воротишься?С зарей-зоренькой ты обо́ймешься?Не воротишься — обольюсь слезой,Не воротишься, то потухну я,Кинусь с горя-тоски в море синее!»

<1832>

159. ПЕРВОРОДНАЯ НЕВЕСТА