Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 - Семён Раич

131. ФОРУМ

Распаялись связи мира:Вольный Форум пал во прах;Тяжко возлегла порфираНа его святых костях.Но истлел хитон почтенный,И испуганным очамВскрылись веча там и там,Порознь кинутые члены.

И стоят печально нынеКой-где сирые столпы;По заброшенной пустынеПсы гуляют да рабы.Есть же Форума обломки:Так прияли ж от отцовБлагороднейшую кровьУгнетенные потомки!

1830

132. КРИТИКУ

Вменяешь в грех ты мне мой темный стих.Прозрачных мне ненадобно твоих:Ты нищего ручья видал ли жижу?Видал насквозь, как я весь стих твой вижу.Бывал ли ты хоть на реке Десне?Открой же мне: что у нее на дне?

Вменяешь в грех ты мне нечистый стих,Пречистых мне ненадобно твоих:Вот чистая водица ключевая,Вот Алеатико струя густая!Что ж? — выбирай, возьми любой стакан:Ты за́ воду… Зато не будешь пьян.

1830

133. ОДА ГОРАЦИЯ ПОСЛЕДНЯЯ

(IV К… 16)

«Что грязен, Тибр? Струя желта, мутна!Иль желчью ты встревожен беспокойной,И чует то сердитая волна,Что пьет ее римля́нин недостойный?

Иль от стыда ты бег торопишь свой?Почто же ты не держишь злой стихии,Не стелешься кристальною волнойИ не глядишь на небо Авзони́и?»

«Мне недосуг: не спит моя волна,—Я мою Рим, я града освятитель;Я, нагрузив нечистым рамена,Бегу в поля, усердный их поитель, —

И тороплюсь в безбрежный океан,Что землю всю водами убеляет:Приемлет он грехи моих римлянИ с волн моих нечистое смывает.

Но тщетно я, последний гражданин,Свой правлю долг, в пример, без укоризны:Себя несу на жертву я одинЦелению и здравию отчизны».

1830

134. < ОТРЫВОК ИЗ СЕДЬМОЙ ПЕСНИ «ОСВОБОЖДЕННОГО ИЕРУСАЛИМА» ТОРКВАТО ТАССО >

Ливень, ветер, гроза одним порывомВ очи франкам неистовые бьют:Объятые нежданной бури дивом,Стали войска — и дале не текут.Немногие лишь, верные призывамСвоих вождей, от стягов не бегут.Клоринда издали всё это зрелаИ к ним с копьем вовремя подоспела.

Кричит своим: «Небо за нас сражается,Товарищи! Рука его видна,—И грозный гнев лиц наших не касается,Десница мощная рубить вольна:В чело врагам лишь буря ударяется,И их душа уж страхом смятена,Доспехи вихрь обил — и в очи дождь,Вперед, друзья, вперед! Судьба нам вождь!»

Так воздвигает полчища — и, бремяНапора адского плечьми приемля,Натиснула на крестоносно племя,Ударам праздным их почти не внемля.Аргант ворочается в то же времяИ губит их, победу зло отъемля,И верных полк рассыпан по полям —Дает хребет и бурям и мечам.

По раменам бежавшим ударялисьБессмертных гнев и смертные мечи,Ливень и кровь потоками смешались,Бьют по полю багровые ключи.Пирр и Родольф на поприще остались,Где груды тел лежали горячи:Того Черкасова рука пожала,Над тем Клоринда пальму восприяла.

Таков был франков бег: их свежий следСрацины и демоны не покидали.Один против оружий, против бед,Громов и вихрей зрелся без печали,С спокойствием на лике вождь Годфред,Стыдя своих, что робко так бежали,И ставши пред окопами — за валРассыпанный народ воспринимал.

Не вытерпев, он два раза с конемНа дерзкого Арганта покушался,И столько ж раз сияющим мечомВ густейшие толпы врагов врубался;Но утомлен, со прочими потомЗабрала перешел — и бой скончался.Тогда срацины в город повернули,И франки в стане с бегу отдохнули.

Но и там гроза в гонении жестокомПобегом утомленных не щадит.Огни затушены; вода потокомПовсюду хлещет, ветер злой свистит,Полотна рвет, столбы крушит наскоком,Шатры свивая, по полю кружит:Дождь с воплем, ветром, громом согласился,И страшный мир гармонией оглушился.

1830 Рим

135. РУССКИМ ЛИТЕРАТОРАМ О НЕОБХОДИМОСТИ ИЗДАТЬ РУССКИЙ РИФМАРЬ

Я вам снижу рифмарь, я сделаю услугу,Я перекличу все созвучья языка,Да все слова его откликнутся друг другу,Да всякий звук найдет родного двойника!На этом браке слов не пить вам, рифмоплеты!Я славы разорю последний ваш запас:Не будет новых рифм, не будет вам работы;Стих мыслито сияй; померкни ж он у вас.Я разрешу тогда, всегда ли будет пламеньВ восторженных стихах у русских биться музО камень — рифмачам сей преткновенья камень,И сих упрямых рифм расторгну ль я союз?Но вам, слова без рифм, вам горе, эгоисты!Ваш холостой народ, означивши клеймом,Из царства музыки я изгоню пером;Так будут изгнаны без чести журналисты,Которым отзвука в российском сердце нет,Которых злой язык российской правде вред,Из царства мыслию зардевшегося слова,Душою русскою звучащего, святого.

Февраль 1831

136. СОНЕТ

(Италианским размером)

Люблю, люблю, когда в тени густойЧета младая предо мной мелькаетИ руку верную с верной рукой,Кольцо в кольцо, любовно соплетает.

Стремлюся к ним я сирою душой,Но их душа чужое отвергает,И взор, увла́женный горькой слезой,Благословляя, в сень их провожает.

Стою один — и в сердце жмет тоска,И по руке хлад пробегает скорый:Чья обовьется вкруг нее рука?

Где опочиют ищущие взоры?И долго ли мне жить без двойника,Как винограду падать без опоры?

Апрель 1831

137. К Г<ОГОЛЮ> ПРИ ПОДНЕСЕНИИ ЕМУ ОТ ДРУЗЕЙ НАРИСОВАННОЙ СЦЕНИЧЕСКОЙ МАСКЕ В РИМЕ, В ДЕНЬ ЕГО РОЖДЕНЬЯ

Что ж дремлешь ты? Смотри, перед тобойЛежит и ждет сценическая маска.Ее покинул славный твой собрат,Еще теперь игривым, вольным смехомВолнующий Италию: возьмиЕе — вглядись в шутливую улыбкуИ в честный вид — ее носил Гольдони.Она идет к тебе: ее лицаПодвижными и беглыми чертамиОн смело выражал черты народаСмешные, всюду подбирая их:На улицах, на площадях, в кафе,Где нараспашку виден итальянец,Где мысль его свободна и резва,—И через чистый смех в сердца гражданВливалось истины добро святое!Ты на Руси уж начал тот же подвиг!Скажи, поэт, когда, устав от думИ полн заветных впечатлений Рима,Ты вечером, в часы сочувствий темных,Идешь домой, — не слышится ль тебе,Не отдается ли в душе твоейДалекий, резвый, сильный, добрый хохотС брегов Невы, с брегов Москвы родимой?То хохот твой — веселья чудный пир,Которым ты Россию угощаешь,Добро великое посеяв в ней,Сам удалясь от названных гостей.Что ж задремал? Смотри, перед тобойЛежит и ждет сценическая маска…Надень ее — и долго не снимай,И новый пир, пир Талии, задай,Чтобы на нем весь мир захохотал,Чтобы порок от маски задрожал…Но для друзей сними ее подчас,И без нее ты будешь мил для нас.

Около 27 декабря 1838 Рим

138. МАДОННА

Мадонна грустная крестом сложила руки:О чем же плакать ей, блаженной, в небесах?О чем молиться ей — и к небу сердца звуки,Вздыхая, воссылать в уныньи и слезах?

Недаром падает, свежа и благовонна,На землю жесткую насущная роса:То плачут каждый день, как грустная Мадонна,О немощах земли святые небеса.

Недаром голуби в лазури неба вьются,Недаром лилии белеют по полямИ мысли чистые от избранных несутсяСквозь тьму нечистых дел к прекрасным небесам.

Когда б безгрешное о грешном не молилось,Когда бы праведник за гордых не страдал,Давно бы уж земля под нами расступилась,Давно бы мрачный ад всё светлое пожрал.

Вздыхай же и молись, и не скудей слезами,Источник радости, вселюбящая мать!Да льются теплые живящими рекамиИ в мире темном зла не будут иссыхать!

В сердцах пресыщенных, на алчном жизни пире,В сердцах, обманутых надеждою земной,Чем будет жить любовь в сем отлюбившем мире? —Твоей молитвою, вздыханьем и слезой.

Август 1840 Рим

139. НА СМЕРТЬ ЛЕРМОНТОВА