Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

— Что? — растерялся храмовник и опустил взгляд на средний палец, который ему так нагло и недвусмысленно показывал смертный. — Хамишь!

— Болит, говорю, пальчик…

Внезапно верхняя фаланга открылась, словно ларец с драгоценностями, и из пальца показался закрученный штопор. Ваццлав и сам с некоторым удивлением поглядел на него и недолго думая, воткнул этот штопор в грудь брата.

— Сбоит что-то, — пробормотал Иржи. — Как-то само оно…

Бобби в этот момент уже накинулся на второго и принялся боксировать, как учил когда-то на совместных спаррингах Джеймисон. Но, к сожалению, вся эта возня продолжилась недолго. Всего несколько минут храмовники недоумевали с отчаянных попыток смертных выбить себе ещё немного времени пожить. Вскоре, обоих дебоширов скрутили, надели наручники и потащили волоком, прикладывая психосилу, так как идти на своих двоих те отказывались. Через недолгий переход в другой конец базы и вовсе, кинули, как никчемные «мешки с мясом» в камеру.

— Сумасшедшие какие-то, — возмущался пострадавший от штопора. — На их фоне даже человек-паук смотрится адекватней. У него хотя бы план вменяемый.

И пока этот брат во грехе возился с медицинским зондом, заживляя на себе неглубокие порезы, второй координировал подачу газа из вентиляции. Помещение с Иржи и Бобби заволокло зеленоватым туманом, просочившимся из-под потолка. До последнего Малыш старался сохранить разум, искал выходы, метался из угла в угол. Припал к прозрачному проёму в двери. Через мутное стекло неожиданно увидел образ вакуйя, размахивающего мечом. Что ж, вот и предсмертные галлюцинации от гипоксии наступили.

— Жаль, что не додумался аугментировать себе легкие, — слабое и полное сожалений, а самое ужасное — последнее, что услышал Бобби от своего друга перед тем, как потерять сознание.

А когда глаза твилекка вновь открылись, то перед ним действительно стоял Ванно. А из-за его спины выглядывали Клара с Коди. Чувствовал себя Бобби странно, голова кружилась, всё им виденное вокруг вращалось водоворотом, не давая ухватить четкость. Будто его привязали за нитку и раскручивали над головой. Где потолок, где пол Малыш категорически не мог сообразить. Он быстро себя ощупал, на всякий случай. Вдруг превратился в призрака или бестелесный кусок эктоплазмы, в разумную материю или чистую душу, удерживаемую какой-нибудь инновационной ловушкой. Наконец, смог повернуть голову и выхватить глазами сидящего и приходящего постепенно в себя Иржи.

— Живой, — самодовольно заключила Дорн. — Я же говорю, шоковая терапия всегда действует. Небольшой разряд и сердце как новенькое заводится.

— Хорошо, что успели, — буркнул вакуй. — Ванно привык к зелёной глисте, сроднился. Мал воин да удал, так у нас про болезных говорят.

— А у нас говорят: «Мал кворч, да вонюч», — зачем-то поделился Коди, за что тут же получил локтём в бок от Клары. — Просто поговорка такая есть. Что не так?

— И я рад тебя видеть, — промычал с трудом Бобби. — Нейропозина нет? У Иржи рука болит.

— Чего нет, того нет, — досадливо вздохнула Дорн. — Тяжёлые наркотики только трансплантологам и нейропатам в арсенале положены. А я полевой хирург. Увы.

Компания спасателей и спасенных ещё немного посидела на месте, ожидая, когда оба подвергнувшихся отравлению члена отряда придут окончательно в себя, одновременно решая, что делать дальше. Идти помогать капитану или же зачистить базу от других братьев, если конечно те остались? Ответ пришёл сам собой, когда Иржи, пытаясь подняться, оперся рукой о компьютерный стол. Пальцы нечаянно захватили какую-то очень нужную кнопку, и на мониторе сменилась картинка.

Теперь экран не показывал комнату с выбитой дверью и с небольшим количеством газа по углам, а освещал пустые коридоры. Коди тут же бросился искать эту волшебную кнопку, и вскоре отряду удалось обшарить камерами всю базу от и до. Найдя на плане ещё пятерых братьев, одиноко дежуривших у, видимо важных, объектов, ребята двинулись туда. Возле первого споро умершего противника, не успевшего даже понять, кто на него несётся с мечом, нашли на счастье небольшой открытый транспортник, и возмездие завертелось куда быстрее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ванно расправлялся с противниками лихо и без церемоний. Храмовники пытались действовать по заученной схеме, бросали к его ногам ловушки, но Кондратий опасался отпора со стороны Мурси, в крайнем случае, ещё каких-нибудь братьев во грехе, лояльных ей, но ему и в голову не могло прийти, что по душу соратников злодейского плана уничтожения Галактики придет самый настоящий Палач.

— Ох, сеньорита-капитан тебе этого не простит. Может, они не виноваты вовсе? Может, их можно было бы перевоспитать? — нервничал Коди.

— Всё правильно. Меньше народу, больше кислороду, — не соглашалась кровожадная Клара.

Лёгкие победы, удача, оказавшаяся на их стороне, устрашающий Ванно с мечом в союзниках — всё это сделало Дорн горделивой, заносчивой. Она искренне верила, что их ведёт сам Вселенский Разум. Вот сейчас добьют последнего брата, придут к Шерифу, начнут его пытать с пристрастием. Всё он им и расскажет. Плёвое дело. Так думала Клара до той поры, пока неожиданно у Ванно не раздался входящий вызов на ручном холофоне.

Но не сам звонок испугал Дорн, а тот, кто высветился по ту сторону холоизображения. В момент, когда вакуй нажал на приём, оторопели все. Перед отрядом появилось лицо какого-то безумного старика. Часть волос и бороды его выглядели пепельными, потеряли свою исключительную окраску, как будто человек испачкался в муке или долго брёл сквозь пустынную бурю. Глубокие морщины возле губ, на переносице, под испуганными, какими-то бездонными в своём ужасе, глазами. И что самое катастрофическое, в этом старце чётко угадывались черты Христова.

— Ванно, где Матильда? — на выдохе прохрипел старик.

— Юродивый? Ты, что ли? Эко тебя жизнь-то потрепала! Все силы власть выпила? Ну и подавись! — и Ванно грубо, зло расхохотался.

Глядя на него, рассмеялся почему-то и Коди, и даже Иржи улыбнулся. Только Клара оцепенела в застывшем зеркальным ужасом взоре, не в силах отвести глаз от мужчины, что ей некогда грезился в тайных эротических мечтаниях. Медицинская практика подсказывала — такое преображение могло произойти в крайне редком случае, при серьёзном эмоциональном потрясении. Ну, или капсула с крио-сном дала сбой. Так или иначе, ей было искренне горько за Христова, который даже не мог ничего сказать в свою защиту. Она видела, как Джес пытается открыть рот, что-то произнести, перебить некультурного вакуйя, но по какой-то причине ему не хватает сил заставить слова звучать. Как будто старческая немощь задела не только его волосы и тело, но и даже голосовые связки.

— Ванно! Она умирает! — выкрикнула громко Лена, выхватывая холофон из рук замершего Христова. Эти слова обрушились как комета по голове. Отрезвили, вернули в реальность каждого. — Срочно найди Мо! Мы скоро будем. Через час! Если что — в саркофаг!

Ванно отключился и перевёл обеспокоенный взгляд на Коди.

— Я знаю, куда сеньорита-капитан лыжи мастырила, — кивнул тот, заводя транспортник. — Пять минут.

Возле узкого прохода в отсек с лабораториями пришлось оставить легкий скайтрей. По габаритам он не проходил. Торопливо ребята двинулись по коридору, замечая на полу дорожку из капель крови. Ванно раздавил одну такую пальцем и хмуро заметил, что она свежая. Пригляделся лучше и к своему удивлению обнаружил ещё одну такую же, только уже высохшую.

— Кругами кто-то ходит? — предположил Боббьер.

— Значит, это сумасшедший Шериф, — кивнула Клара. — Только ему в голову могло прийти такое. Ходит туда-сюда, а капитанша за ним гоняется. А что если он её, израненную, на руках носит? А где тогда Морган?

Почти бегом продолжили путь. От предположения Клары каждому стало не по себе, забылись собственные ранения, даже Иржи больше не стонал. Если уж наставник капитанши, обычно всегда холодный и безэмоциональный, пребывает в таком кошмарном состоянии, то наверняка обстоятельства против, и «плёвое дело» приняло скверный оборот.